Глава сорок пятая
Накрапывал дождик, и я плотнее закуталась в плащ. Промозглый ветер шипел что-то на своём языке, а сырая мгла покусывала щёки, нашёптывая тысячи предостережений. Грядёт нечто важное — возможно, и мой конец.
«Вселенная напела мне твое имя. Я просто пропела его в ответ».
Сколько же веков напев звучал в пустоту? Сколько раз имя отвергали? Даже сейчас не имя определяет мою судьбу, а я сама. Могу уехать прочь, и пусть другие отвечают на зов. Внезапно меня вернула на землю неимоверная тяжесть груза, лежащего на плечах. Я снова лишь принцесса Арабелла: не ровня своему врагу, безгласая, а главное, нежеланная.
Но время утекает.
«Кто-то же должен. Так почему не ты?»
Я приложила два пальца к губам. За Паулину. За Берди, Гвинет и братьев. За Вальтера, Грету и Астер. Воздела руку, отпуская молитву в небеса. И за Кадена. Чтобы остался жив. И за Рейфа. Чтобы… А что ему пожелать? Он получил, что хотел.
Позади топали лошади, густая морось приглушала их фырканье. Я оглянулась на отца Магуайра и Натию, ждущих моего знака. Он кивнул, тряхнув намокшими волосами и не сводя с меня глаз, будто всегда знал, что этот миг придёт.
«Семнадцать лет назад я держал в руках плачущую малышку. Я поднял ее, молясь богам, чтобы они сохранили ее, и поклялся, что буду делать то же. Я не глуп и держу слово, данное богам, а не людям».
Сейчас его слово для меня дороже любого золота.
Холмы и долины впереди укрывало лоскутное одеяло воспоминаний о прошлой жизни. Очертания руин, белые буруны бухты, покосившийся шпиль Голгаты, предместья у городских стен, цитадель с башнями и аббатство, где меня собирались обвенчать — то самое место, где молодой жрец поднял к небесам новорождённую, поклявшись оберегать её, когда другие уже ткали заговоры.
Вот она, Сивика.
Сердце Морриган.
Я въезжаю в город, которому стала ненавистна.
Солдаты вдоль дорог ищут принцессу Арабеллу. Но кто посмеет донимать вопросами скорбящую вдову с дочерью в обществе священника?
— Кадена убили? — спросила Натия.
— Нет, — ответила я уже в третий раз. То, в чем Натия упорно не признавалась даже себе, было не скрыть. Хотя иногда заглушать чувства полезно, уж я-то знаю.
— Он приедет, — заверила я.
Но, в самом деле, где же Каден?
Неделю назад, когда он так и не появился к полудню в условленном месте, оставалось лишь отправиться дальше, нацарапав на земле: «Мельничный пруд». Теперь я знала, что Паулина в Сивике и не на шутку беспокоилась — а вдруг она обратится за помощью не к тому человеку? Вдруг недооценит вспыльчивость отца?
А ещё меня волновали письма. Когда писала их, понятия не имела о судьбе Паулины и остальных. Зато знала точно, что письма наделают в городе шума, а отследить их не выйдет — оба доставлены чужеземными гонцами. Первое, скорее всего, пришло на днях.
«Я уже здесь.
Слежу за вами.
Знаю, что вы сделали.
Бойтесь.
— Джезелия.
Разумеется, сначала оно попадет в руки канцлера, а там весть чумой расползётся среди остальных заговорщиков. Пока что у меня одна цель — проникнуть в город. Если бы они считали, что я уже там, то не выставили бы кордоны на дорогах. В столице я знаю каждый темный закуток и переулок, всегда смогу затеряться. Ох, изведутся же заговорщики от моих писем! Хватит мне одной оглядываться на каждом углу, пусть побудут в моей шкуре. К тому же, с записками я вожу давнюю дружбу. Пусть кажется, что я всё такая же бесстрашная, как тогда, с дерзким посланием в тайнике королевского книжника. Вальтер рассказывал, как оголтело они сновали по замку в поисках книг, позабыв о всякой осторожности. Даже слуги заметили. Надеюсь, мои письма опять выбьют их из колеи, и это не ускользнёт от Брина и Регана, как не ускользнуло от Вальтера. Я выведу высокопоставленных игроков на чистую воду или хотя бы заставлю просто показаться на свет.
Второе, письмо королевскому книжнику, скорее всего, доставят вот-вот.
«Возвращаю ваши книги.
Надеюсь, вы найдёте их первым
Бойтесь.
— Джезелия».
Я надвинула на лицо траурный шарф. Чтобы широкий плащ Берди сидел на мне естественно, пришлось заранее подвязаться тряпьём.
— Ты готова? — спросила Натия.
— Готова.
Выбора у меня нет.
Спустившись по крутому склону, мы выбирались из рощицы, и тут меня как обухом по голове ударило. В ушах зашумело, тени закружились хороводом.
Ну как же до меня раньше не дошло?!
— Благие боги. Паулина же в Сивике!
Натия встревоженно приблизилась.
— Ты ведь давно знаешь. В чём дело?
Я так боялась за Паулину, что об остальном и думать не могла. А вдруг и Микаэль в городе? Что, если она его увидит?!
— Арабелла, всё хорошо? — забеспокоился отец Магуайр за спиной.
Сейчас не время себя накручивать. Быть может, мне повезло, и Микаэль правда погиб.
— Просто задумалась, — ответила я и дёрнула поводьями, выезжая на дорогу.
Не успели мы подъехать к предместьям, как наткнулись на заставу: двое солдат, перегородив дорогу, досматривали путников и повозки.
— Зачем едете в столицу? — спросил один, когда подошла наша очередь.
— Направляемся в собор, — ответил отец Магуайр.
Один солдат лениво глянул в наши сумки, второй кивнул на моё лицо:
— Извольте поднять вуаль.
— Да как вы смеете?! — вскипел священник, возводя глаза к небу. — Я ручаюсь за эту вдову и за её дочь! Есть у вас хоть капля уважения к скорби?!
Молодой солдат пристыженно махнул рукой, пропуская нас. Дальше дорога вилась свободно — похоже, моя уловка с письмом подействовала, и заговорщики решили, что я в городе. Скоро предместья остались за спиной, и мы въехали в Сивику.
Первая цель достигнута, можно выдохнуть. Через запруженную улицу я для пущей убедительности шла с тростью. Спустя мгновение оказалось, что расслабляться рано:
«Молвят, король при смерти», — вдруг донёсся обрывок разговора. Ноги тут же стали ватными. Я подошла к двум женщинам у прилавка с большущей тыквой и перебила их:
— А мне сказали, что король быстро оправится
Одна из женщин, закатив глаза, буркнула что-то про лишние уши.
— Ну так наврали тебе! Моя сестрица Софи в замке служанка. Говорит, от его кровати нынче не отходят.
— А раз такое дело, значит, точно не мимолётный кашель, — покачала головой вторая.
Кивнув, я пошла дальше. В глазах отца Магуайра и Натии мелькнул вопрос, но я и бровью не повела. План всё тот же. Я велела Натии увести лошадь, а после, как договорились, искать Паулину. Они с Магуайром будут осведомляться в трактирах, там ли гостья, что спрашивала повитуху. Их либо прогонят, либо направят к Паулине. Магуайр и Натия передадут ей и остальным просьбу о встрече у мельничного пруда. Заброшен только один. Священник перевёл взгляд на Натию и кивнул. Он дал мне слово защищать её, если дело вдруг пойдёт наперекосяк.
Я поправила шарф и, стараясь не привлекать внимания, поспешила к цитадели. Под плащом затаились два кинжала. Я и меч пыталась уместить, но он оказался слишком громоздким, и я не стала испытывать судьбу.
На момент моего побега отец был здоров. Имел, конечно, брюшко, но чувствовал себя полным сил. Неужели очередная уловка? Запросто. Сыграть на моих чувствах и заставить оступиться. Если и так, они сглупили — я оставила чувства далеко позади.
Я завернула за угол. При виде замка перехватило горло. На этих ступенях мы с семьёй столько раз нетерпеливо ждали парада или важного объявления. Обычно я пряталась за спинами братьев, и, чтобы нас угомонить, отец клал руку мне на плечо, а мама — на плечо Брина. Как же подмывает взбежать по лестнице, кликнуть братьев, поприветствовать тётушек, найти мать, а затем ворваться в кухню на запах свежеприготовленных лакомств.
Теперь же вокруг цитадели стояли караульные. Вышколенные немногим лучше обычных солдат, они, тем не менее, были одеты куда пышнее: чёрные сапоги отливали блеском, красные плащи ниспадали на землю, сверкали кованые шлемы. Ещё пара стражников скрестила алебарды перед парадным крыльцом. Через те двери мне полагалось пройти в день свадьбы. Сердце зашлось от воспоминания: в последний миг ноги сами несут меня к чёрному ходу, и солнце, ударив в глаза, рассекает жизнь на до и после.
Сгорбившись на манер горюющей вдовы, я медленным шагом направилась к дворцу, держа в руке купленный по пути букетик примул.
У лестницы караульный шагнул мне навстречу.
— Это для короля, — заговорила я низко, с северным говором, и передала цветы. — Молюсь за его здоровье.
— Он получит цветы. Прослежу лично. — Стражник забрал букет.
— А что принц Реган? — продолжила я. — И ему долгих лет. Готовится взойти на престол?
Стражник состроил недовольную мину, но быстро опомнился — со вдовой ведь говорит. Возможно, вдовой солдата.
— Принц Реган отбыл по делам королевства. Принц Брин тоже. Его величество идёт на поправку, и поводов для волнения нет.
Уловка, так и знала. Никто не бдит у его кровати. Но почему братья не в Сивике?
— Оба принца в отъезде?
— Как уже сказал, дела государственной важности. — Терпение у него явно кончалось. — Прошу простить, мне нужно вернуться на пост.
— Да хранят тебя боги, сынок, — кивнула я.
По дороге к собору я ещё пораспрашивала о братьях. Стражники в броских красных плащах, стоявшие тут и там близ цитадели, охотно соглашались перекинуться словцом с понурой вдовой в обмен на сладкую булочку. Оказалось, оба принца с личной гвардией отбыли в Град Священных Таинств. До него рукой подать, но легче от этого не стало. Брин и Реган нужны мне здесь, и не только как братья, которые не дадут меня в обиду, но и как верные соратники. А вообще, это как-то подозрительно. Обычно в разъезды по стране отправляют министров, а не воинов.
Вскоре мне попался отряд со знакомым стражником. Мы вместе играли в карты во время одного из моих ночных побегов. Хохот и подколки тогда сыпались без конца. Войдя в азарт, я стала выуживать из солдата подробности о поездке Брина и Регана. Братья собирались заложить памятник Вальтеру и его падшим товарищам, и делом доказать, что королевская семья по-прежнему едина. Необходимо утихомирить смуту, которую посеяла своей изменой принцесса Арабелла.