Глава двадцать четвёртая

Рейф

— Ты ничего не ешь. — Свен постучал по столу рядом с моей тарелкой. — Полковник огорчится.

— Я таких бизоньих отбивных в жизни не пробовал, — влез Оррин, слизывая подливу с кости. — Только Бодену не говорите. Я заявил, что мои вкуснее.

Тавиш молча сверлил меня взглядом, откинувшись в кресле и закинув ноги на стол. Каблуки его сапог царапали начищенное дерево.

Мы перебрались в кабинет Бодена, а остальные офицеры обедали в зале заседаний.

— Да ты не волнуйся, парень. — Свен встал и подошёл к окну. — Всё утрясётся, на тебя просто много навалилось.

— «Парень?» — оторопел Тавиш. — Он у нас теперь король, чёрт возьми!

— Пусть тогда меня разжалует.

— Меня не только придворные дела заботят. — Я отодвинул тарелку. — Лия повздорила с Хейгом.

— И что? — прыснул Свен. — Кто не вздорит с Хейгом? Забудь, и всё.

— Ну а другие офицеры? — спросил я. — Как она им, по-вашему?

— Грехи Морриган на неё никто не вешает, — буркнул Тавиш. — Бельмонт, Армистед и Ация вообще обмякли, как щенки, когда её увидали.

Свен прищурился, высматривая что-то в окне.

— Тебя только это волнует? Что о ней подумали?

— Отнюдь нет. Её взгляд там на веранде…. он не уступал красноречием словам. На пути сюда я увиливал от разговора, сначала надо было добраться до заставы. Теперь мы здесь, и уходить от вопросов труднее.

— Я подался вперёд, потирая виски. — Меня ещё кое-что волнует… Лия хочет домой.

Свен оглянулся на меня.

— В Морриган? Что ещё за дурость?

— Хочет предупредить их о венданской армии.

— Может, Комизар и посвятил её в свои великие замыслы, — начал Свен, — но кто сказал, что их следует принимать всерьёз? Хоть одно его слово не сочилось честолюбием? Я ведь говорил: даже некоторые наместники считали, что он накручивает цифры!

— Оррин облизал пальцы. — Со страху и пара тысяч солдат может показаться огромным воинством.

— Но мы ведь давно знали, что их армия растёт, — возразил я. — Это и толкнуло нас на династический союз с Морриган.

Свен закатил глаза:

— Ну, не только.

— Да будь их любые толпы, что они против нашей вековой муштры и опыта? — вмешался Тавиш. — К тому же они лишились единственного достойного полководца.

— А тот флакончик Лии, что помог Рейфу взорвать мост? — Джеб нахмурился. — Такого оружия ни у одного королевства нет.

— Футов двенадцать стали вынесло, как не было, — подхватил я. — Повод забеспокоиться.

Свен снова уселся.

— На поле боя мостов нет, а брезалотов можно перебить, даже если они уже несутся на тебя. Да и Совет перегрызёт друг другу глотки ещё до того как мост починят.

Оррин потянулся за новой отбивной.

— Ты вообще-то король. Запрети ей ехать, и всё тут.

— Запретишь такой, как же, — фыркнул Тавиш. Впился в меня изучающим взглядом и помотал головой. — О боги! Только не говори, что уже обещал отвезти её туда!

— Может и обещал, — выдохнул я в потолок. Встал и принялся мерить кабинет шагами. — Да, обещал! Но это было ещё в Санктуме! Ей тогда нужно было услышать, что мы вернёмся в Терравин. Когда-нибудь. Я не говорил, когда именно, Просто хотел дать ей надежду.

— Тогда пришлось, понятное дело, — пожал плечами Свен.

Тавиш медленно втянул воздух.

— А теперь она воспримет это как ложь.

— Я не лгал, просто… думал, что отвезу её когда-нибудь потом, если получится… а теперь за её голову награда назначена, а кабинет министров в Морриган кишит предателями! Только полоумный дал бы ей вернуться.

— Да уж, дома её наверняка ждёт петля. — Оррин поскрёб шею. — Так ведь они казнят преступников?

Тавиш пронзил его взглядом:

— Не нагнетай.

— Она тебя любит, парень, — вздохнул Свен. — Любит и хочет быть с тобой, дураку ясно. Скажи ей то, что сказал нам. Лия — девчушка рассудительная.

Слова Свена ранили глубже всего. Я притворился, что разглядываю антиквариат на стене. Каждый день я видел, как Лия борется сама с собой. С одной стороны, Венда не ослабляла хватку, с другой — Морриган. Как внять рассудку, если тебя разрывает надвое? Её душа металась между двумя королевствами, и Дальбрека среди них не было.

— Я слышал, как она говорила с кланами в последний день, — припомнил Тавиш. — Беда ещё и в этом?

Я кивнул.

— Та, что будет сначала слаба и гонима… — пробормотал Оррин.

Их лица омрачила тревога. Те давние слова Лии в Санктуме тревожили их не меньше моего.

— Коготь и лоза. Проклятье! — Свен помотал головой. — Всё из-за рисунка на плече. Венданские кланы прониклись к нему уважением.

— Это бывшая свадебная кава. Когда мы только встретились, Лия назвала её ужасной ошибкой.

Похоже, придётся снова её в этом уверить.

Молвите правду, братья и сестры мои.

Не ложь, что льёт устами Химентра,

Зверь-искуситель двуязыкий,

Песнь его, точно атлас, нежна,

Оплетёт крепче пут шёлковыми косами.

Но избавь его от ушей внемлющих,

И Химентра испустит дух

Настигнутый своей же сладостной ложью.

— Песнь Венды