И я рассказала, кто Каден такой и что перенёс.
Проснувшись, Каден неуклюже встал и потёр голые плечи. Поздоровался с Гвинет и Берди.
— Да, умеешь ты удивлять, торгаш пушниной! — Берди хмуро уткнула руки в бока.
— Есть такое, — краснея, ответил Каден.
— И роды принимать тоже, — усмехнулась Гвинет.
Каден повернулся к Паулине.
— Ну как он?
— Нормально, — буркнула она.
Он с лёгкой улыбкой подошёл и отвёл одеяльце с лица малыша. В ответ Паулина, отпрянув, опасливо прижала сына к груди. Каден тут же сник и едва заметно отступил, но от движения повеяло такой досадой, что у меня больно сжалось сердце. Впрочем, и Паулину можно понять. После всего пережитого, доверие для неё, как и надежда, — опасная роскошь.
— Ну, чем ещё нас поразишь? — съязвила Берди.
— Лия, надо поговорить с глазу на глаз, — обратился он ко мне.
— Ну-ка, воин ты наш, — вмешалась Гвинет. — Хочешь что-то сказать, говори при всех.
Я кивнула. Мы всё равно должны научиться доверять друг другу.
— Ладно, как скажете, — пожал Каден плечами. — Я знаю ещё одного изменника. Мой отец. Он давно уехал из графства Дюрр, и теперь приближён к королю.
Паулина шумно втянула воздух сквозь зубы. Она даже без имени всё поняла, как и я. Лишь у одного из министров те же белокурые волосы, те же мягкие карие глаза. Даже спокойный голос, и тот узнаётся без ошибок. Мы не замечали очевидного, потому что оказались в плену своих суждений о людях: Каден — варвар-убийца, Вицерегент — благородный потомок Святых стражей, и общего у этих двоих быть не может.
Гвинет и Берди молчали, не зная, о ком речь. Каден в ожидании метал взгляды с меня на Паулину.
— Лорд Роше, — добавил он в заключение.
На миг мне захотелось солгать, что никакого лорда Роше при дворе нет. Боялась, что Каден ринется прочь, и ему вновь размозжат голову, но он уже всё прочёл по моим глазам.
— Не вздумай врать, Лия.
Я вздохнула. Сейчас придётся туго.
— Знаю, о ком ты. Я виделась с ним два дня назад. Он и правда в кабинете министров. Каден, пусть отец из него ужасный, но нет доказательств, что он предатель.