Говорят, что в мгновения перед смертью можно увидеть всю жизнь перед глазами. И я видел жизнь Кэрри.

Хотя я сжимал в кулаке душу не Кэрри.

Это была Клариса Дэнверс.

Проклятие Полых Язычников

«Небо было мрачно-серым, когда старшие язычники пересекали норвежские леса, неся зажженные факелы, разгневанные и изрыгающие угрозы в сторону лесного зверя.

— Сириус! — закричали они, пламя факелов быстро двигалось, как светлячки. Обычно лес был спокойным, нетронутым, и это было место, где они кормились и питались, но в эту ночь мертвые восстанут, и язычники Ковена Скандинавских лесов пришли в ярость, разыскивая лунную девушку, которая угрожала ковену. Они искали беловолосую ведьму с темной душой. Ту, которая соблазнила и сподвигнула Беллами убить двух язычников, но потерпела неудачу.

Беллами Блэквелл был привязан к койке, весь в поту.

— ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! — закричал Беллами, и его крики понизились до шепота:

— Пожалуйста, не причиняйте ей вреда!

Он никогда не испытывал такой боли, такого зла, окружавшего его. Мысли о его любимой Сириус накапливались, возводя вокруг него четыре стены, запирая его в клетку и поглощая его целиком.

— Пожалуйста, — прохрипел он сквозь агонию. — Не причиняйте ей вреда, позволь мне пойти к ней.

— Это к лучшему, Беллами, — ворковала его мать. — Ты больше не принадлежишь себе. Это существо превратило тебя в монстра.

Тряпку окунули в ведро, и она отжала ее, прежде чем погладить его по лбу, удерживая его привязанным к кровати. Прямо за дверями маленького коттеджа царил хаос. Крики и песнопения слились воедино с лесом, встраиваясь в деревья.

Песнь, которая будет звучать веками.

На границе отец Беллами, Гораций, и другие язычники захватили ведьму. Сильная рука Горация вцепилась в ее растрепанные белые волосы и потащила ее сквозь листья, ветки и кусты, пока они шли между деревьями. Ветки порезали ее плоть, когда она закричала, в ушах раздался звук рвущихся с черепа волос.

Белое платье Сириус, испачканное и порванное, превратилось в лохмотья, свисающие с ее окровавленного тела. Привязав ее к дереву, язычники окружили ее. Огонь от факелов образовал идеальный круг, когда бечевка сжалась и впилась в ее плоть.

— Я люблю его, — беспомощно выкрикнула она. — Вы совершаете ошибку. Я бы никогда не причинила ему вреда, я люблю его!

Ковен работал вместе, собирая сломанные ветки деревьев и бросая их к ее ногам, наклоняя их над ее телом.

— Беллами! — закричала она, умоляя его спасти ее, и слезы ужаса полились из ее глаз, но леса и язычники поглотили ее крики.

— Беллами не хочет тебя, — выплюнул Гораций. — Ты всего лишь надоедливая девчонка!

— Ложь! — закричала Сири, пытаясь освободиться от дерева, видя их сияющие лица сквозь окружающие ее ветви. Она никогда не была так напугана.

— Вы все лжецы! Вы ничего не знаете о любви!

Гораций достал из кармана ожерелье Беллами, которое ему подарила Сири, и повесил его перед ней на ветку, чтобы она могла видеть.

— Ты не видишь здесь Беллами, не так ли? Где твой любимый Беллами?

Он повернулся и крикнул:

— О, Беллами. Твоя милая Сири скоро умрет, где ты, Беллами?

Смех язычника разнесся в ночном воздухе. — Да ты только посмотри на это. Беллами здесь нет. Ему все равно. Кажется, Беллами пришел в себя и хочет, чтобы девка убралась!

Он подошел ближе, подышал сквозь щели в ветвях.

— Потому что он был тем, кто организовал твою смерть!

Сири покачала головой, бросила взгляд вокруг, на зеленый, синий, золотой, черный. Язычники скандинавских лесов. Она осознала правду. Беллами никогда не придёт.

— Если вы убьете меня, — продолжала она в отчаянии, — ваш ковен сгорит. Вместо того, чтобы вожделеть ваши привлекательные черты, женщины будут видеть только свои самые большие страхи на ваших лицах, как вы мне показали!

Она подняла глаза к небу, губы ее дрожали, когда они положили свои факелы к ее ногам.

— Никто не будет любить вас, а те, кого полюбите вы, будут только бояться вас! Она вспомнила ту ночь, когда Беллами говорил о том, что без нее станет монстром, и огонь покрыл ее ноги волдырями, боль была мучительной.

— Вы все монстры, какими, по словам Беллами, он однажды станет! Ничего, кроме монстров, которые будут жить остаток ваших дней в темноте. Я приговариваю ваши души к вечности без любви, без сострадания, без свободы! Только тогда вы познаете такую боль!

— Ты ничего не знаешь!

Хорас крикнула в ответ, огонь пополз по ее рваному платью.

— Существа ночи не могут знать или понимать такие вещи. Тебе здесь никогда не было места!

Душераздирающий крик сорвался с ее губ, когда огонь растопил ее плоть, но она продолжала петь, удерживая в уме образ своей новорожденной дочери, чтобы за что-то держаться, зная, что ее ребенок, ее кровь, которую она оставляла позади, навсегда будет в безопасности в руках ее хранительницы.

— Проклятие поползет по венам язычников и перейдет к первому новорожденному. Страдания повторятся. Снова, и снова, и снова, — кричала она, когда огонь охватил ее. — Любовь превратила нас в самых темных монстров из всех…

И черная волна прокатилась по норвежским лесам и по всему городу. Что-то темное. Что-то зловещее и пророческое.

То, что позже назовут Проклятием Полых Язычников…