Глава 36 Джулиан

Процесс посвящения в Священное Море не был секретом для скандинавских Лесов. Мы понимали, что это влечет за собой. Погребение и притяжение страха, чтобы вытянуть магию. Если нет магии, они должны просто выжить. Выживает сильнейший. После того, как они переродились, наступала связь с морем — дни, проведенные на открытом воздухе, в окружении воды. Последней была связь с новым ковеном. Раздеться и соединиться с членами через ритуал Великого Обряда. Они бы все передавали ее по кругу и трахали, но она бы не сделала этого добровольно. Ни с кем. Стали бы они принуждать ее? Мой желудок перевернулся…

С моей стороны было глупо полагать, что они сдадутся, услышав, каким решительным был Прюитт в Палате представителей. Я лгал себе, успокаивая себя и ослепляя ложью, что ее простого отказа будет достаточно, но Священное Море, должно быть, так же отчаянно хочет заполучить Фэллон, как и я. По разным причинам.

4:49 утра.

И все же, все же, инициация Священного Моря началась, и ублюдки… они забрали девушку. Моя девочка! Девушка, которая владела моей душой в каждом едва уловимом вздохе. Одна мысль о том, что она напугана, а меня нет рядом, когда я должен был быть, вызвала во мне что-то новое. На этот раз это была не тьма, потому что она была такой же обжигающей, как солнце, вырывающееся из моей груди. Я нажал на газ, когда грохот машины разжег мою ярость.

Я проехал через кладбище, прищурившись на единственных двух фигурах в поле моего зрения. Бронко мчался по надгробиям, разрушая священную землю и направляясь прямо к ним. Я не останавливался. Я не мог! как будто что-то овладело мной. Мысль сводила с ума: моя девушка в шести футах подо мной, а не на мне. Все это толкало меня вперед в любовном тумане. Я до побеления сжал руль, почувствовав смерть в дыхании ночи.

Скорость достигла ста, когда мой взгляд остановился на двух холмиках свежевырытой земли на моем пути. Фэллон. Я крутанул руль, когда «Бронко» съехал в сторону, пока полностью не остановился перед Кейном и Мавериком, которые оба стояли. Я выпрыгнул из «Бронко», не потрудившись закрыть дверцу. Моя грудь вздымалась так сильно, что каждый холодный вдох обжигал мои легкие, когда я устремился к ним.

— Ритуал уже начался, — заявил Кейн, и Маверик попятился. — Ты ничего не можешь сделать.

Адреналин подскочил в моих венах, а ночное небо опустилось так низко, что у меня защемило сердце. Нависли тучи, завертелся усиливающийся ветер, и я не заметил, как мной овладела ослепляющая ярость. Я не заметил, потому что был так далеко.

Я схватил Кейна за воротник рубашки, поднял его высоко в воздух, когда молния разорвала окружающие черные тучи.

— В каком из них она находится?

Гнетущий грохот оборвал мои стиснутые зубы. Пот выступил у него на лбу, а пальцы впились в мое предплечье. Он задохнулся от моей крепкой хватки, отказываясь говорить мне.

— КОТОРАЯ ИЗ НИХ? — Я закричал, и злобный ветер угрожал вырвать его из моей хватки.

— Джулиан, — раздался сзади голос Сайруса. — Подумай об этом, прежде чем сделать какую-нибудь глупость. Орден придет за тобой. Это всего лишь девушка, и тебе нужно подумать о том, что лучше для твоего ковена, — добавил он, используя те же слова, которые Агата использовала в палатах. Сайрус Кантини, человек разума, тем не менее, не было никаких рассуждений, когда дело касалось Фэллон.

Закричав, я подбросил Кейна в воздух, и он ударился о склеп. Камень треснул при ударе, и я повернулся с чем-то черным, бренчащим по моему телу, вибрации сотрясали мое ядро.

Маверик и Сайрус попятились с широко открытыми глазами, на их лицах отразилось недоумение. Сжав кулаки, я упал на колени, прижался ухом к земле, положил ладони на могилы и закрыл глаза, чтобы почувствовать знакомый пульс ее сердца. Затем я нашёл ее могилу и вцепился в нее, потому что она была жива и дышала.

Ее сердце теперь стучало у меня в ушах. Такой громкий и наполняющий меня шум до кончиков пальцев. Мои ладони ударились о влажную землю, когда новый крик вырвался из моей груди, сжигая землю, как будто моя ярость могла сжечь землю!

Почва поднималась с земли и уносилась сильным ветром. Я почувствовал, как жар высушил мои внутренности, мою кожу. Меня жгло, но агония от того, что я еще не видел Фэллон, подталкивала меня вперед, мотивировала меня.

Вой ветра теперь не достигал моих ушей, так как единственное, что я слышал, был звук ее бьющегося сердца. Я собрал почву в кулак, поднял сжатые руки, и почва поднялась с земли и закружилась вместе с ветром. Земля подчинилась моему пылу и взлетела, пока остальная часть могилы не приподнялась, и не появился деревянный гроб.

Оказавшись внутри ямы, я прижался к краю могилы и открыл крышку.

— Фэллон, — выдохнул я, сделав неглубокий вдох.

Фэллон зажмурилась и снова открыла глаза. Ее лицо было красным, а по щекам бежали пятна. Ее глаза были налиты кровью и расширены, а длинные белые и спутанные волосы запачканы грязью. Ободранные и окровавленные пальцы дрожали, когда она потянулась ко мне, ее губы дрожали. Я схватил ее за руки и вытащил ее едва обнаженное тело из гроба.

— Я здесь, — сказал я ей, падая на край могилы, увлекая ее за собой. Фэллон уткнулась лицом мне в грудь, каждая ее мышца была напряжена. Я гладил ее по волосам, держал ее вместе.

— Ты со мной.

Буря превратилась в успокаивающую ночь, и грязь посыпалась на нас двоих, как черное конфетти.

— Ты пожалеешь об этом, — предупредил Кейн, сгорбившись и схватившись за бок, пока я вытаскивал Фэллон из могилы.

— Я отправлюсь в Орден с первыми лучами солнца. Ты сгоришь за это, Блэквелл.

Не обращая на него внимания, я подхватил Фэллон на руки и понес ее к «Бронко», положил на пассажирское сиденье и обогнул переднюю часть.

— Ты только что запечатал свою смерть!

5:23 утра.

Фэллон сидела в шоковом молчании всю дорогу до моей хижины. Ее тонкие и нервные пальцы сплетались на коленях, когда она смотрела вперед, ее многострадальное тело все еще дрожало, отстраненное и далекое на пассажирском сиденье.

Я и раньше был свидетелем ее страхов. Я был рядом с ней во время ее детской травмы. Я наблюдал за ней со стороны, как будто я был фантомной половиной души, которая отделилась от неё, но я чувствовал ее страдания, как если бы они были моими собственными. Я хотел успокоить ее так же, как она всегда могла успокоить меня. Было много вещей, которые я хотел сказать, но ни одна из них, по моему мнению, не была бы достаточно хороша, как и язык, на котором я говорил, чтобы выразить себя так, как она заслуживала.

Я протянулся, чтобы взять ее за руку. И при этом я так сильно боялся, что этого будет недостаточно. Я хотел, чтобы Фэллон знала, что это никогда не было выбором.

Будь то в этой жизни или в нашей реинкарнации, это всегда будет она. Как это было всегда. Природа нашей опасности была бы непреодолимой, но когда ее пальцы скользнули сквозь мои, это было похоже на жизнь, а не на смерть — настолько сильное, настолько неразделимое, настолько вечное. И я подумал, что, возможно, храбрая рука искалеченного монстра могла бы говорить сама за себя. Что ему не нужны слова, чтобы высказать его преданность.

Краем глаза я наблюдал, как ее глаза на мгновение закрылись, затем они открылись, прежде чем ее дыхание участилось. Она крепко сжала мою руку, и мы продолжили нашу поездку сквозь ночь.

Когда мы добрались до домика, я загнал «Бронко» на кладбище машин, которые я собрал, и выскочил, чтобы обогнуть пикап и подойти к ней. Открыв пассажирскую дверь, Фэллон повернулась на сиденье и схватила меня за обе руки.

— Дедуля, — прошептала она, новые слезы дрожали в уголках ее глаз. — Ты должен отвезти меня домой. Дедушка… он умирает, я это чувствую! Что-то случилось, Джулиан. Пожалуйста!

Я не знал, что ответить. Я не мог вернуть ее туда.

Входная дверь в мою хижину со скрипом открылась, и Бэк вышел с крыльца и направился к нам. Повинуясь инстинкту, я повернулась, держа Фэллон позади себя.

— Ты что, с ума сошел? Ты привез ее обратно сюда? — спросил Бэк, вытягивая шею, чтобы взглянуть на нее. — Джулс, она не может… — он понизил голос, — …она не может находиться здесь, и как только другие узнают, они не будут… такими же доброжелательными.

Я стиснул зубы.

— Скоро взойдет солнце, и мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Бэк скрестил руки на груди и на мгновение опустил голову. Он глубоко вздохнул, прежде чем посмотреть на меня преданными глазами.

— Что?

Я бросил ему ключи от «Бронко», и он поймал их в воздухе одной рукой.

— Поезжай в дом Моргана и проверь Бенни.

— Ты правда думаешь, что этот чудик позволит мне приблизиться к нему?

— Я не могу… — начал я говорить, затем стиснул зубы. Я обернулся и увидел, что Фэллон сидит с обезумевшим взглядом, уставившись в никуда. Я сделал шаг вперед, схватил Бэка за руку и отвел его в сторону, чтобы она не услышала. — Я не могу вернуть ее туда, Бэк. Я не могу этого сделать. И я также не могу оставить ее одну. Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты сделал для меня эту одну вещь.

Его брови изогнулись, когда он сделал шаг назад.

— Одна вещь? Я поддерживал тебя во всем этом, как и подобает брату. Без вопросов. Но это слишком много, чувак, и ты это знаешь. Ты же знаешь, я последую за тобой куда угодно. Без колебаний я бы умер рядом с тобой в «Плетеном человеке». Но как насчет Джоли? Твоя мать? Ты думал о них? Ковен? Подумай о людях, которые рассчитывают на тебя, Джулс.

Я запустил пальцы в волосы, пропитанный чувством вины и отчаяния.

— Да, я думал о Джоли. Я думал о том, что было правильно и что она хотела бы, чтобы я сделал. Наконец-то я что-то делаю со своей гребаной жизнью, а не убегаю и прячусь, как мы это делали. Бэк, я прошу тебя, умоляю тебя. У нас не так много времени. Если…

Я наклонил голову, видя, что Фэллон ошеломленно смотрит на хижину:

— Если Бенни все еще жив, он мог бы признаться перед Орденом, что все это было вынужденным, и у меня не было выбора, кроме как вытащить ее из могилы. Это было бы слово Бенни и Фэллон против их слов. Чем больше свидетелей, тем лучше, и мне это нужно, чтобы выиграть еще немного времени.