Глава 11 Фэллон

В течение нескольких часов я мерила шагами свою спальню, пока холодный ночной ветерок играл на моих щеках, что успокаивало мои и без того напряженные нервы. Я присела на край кровати, поговорила с Каспером, вытащила журнал из сумки, попыталась почитать, но ничто не могло успокоить мой беспокойный разум. Через несколько часов солнце взойдет без малейшего признака Джулиана.

Каспер растянулся в ногах кровати и наблюдал, как я расхаживаю по дощатому полу, скрипящему под моими босыми ногами. Один зеленый глаз и один голубой глаз по-прежнему следили за каждым моим движением, пока Каспер внимательно прислушивался, подергивая ушами к моему голосу.

— Это было по-настоящему, — сказала я со вздохом, затем села рядом с ним и запустила пальцы в его мягкую белую гриву. — Всё было бы проще, если б это был сон.

Каспер мяукнул, так мужественно, как только может мяукать кот, затем выгнул спину, прижимаясь к моей ладони.

— Нет, не было бы, — сказал голос, и моя голова повернулась на звук.

За тонкой завесой легких тканых занавесок Джулиан стоял на моем балконе, подальше от перил, глядя на океан. Хотя лунный свет освещал его, он не отбрасывал тени.

— Ты видела, как я убил всех этих птиц, и ты все равно вернулась в лес, чтобы найти меня.

Он повернулся, и сквозь ночные тени его холодные серебристые глаза атаковали меня. — Я же сказал тебе — чокнутая.

Выброс адреналина заставил мои мышцы дернуться под кожей, и Каспер спрыгнул с моей кровати на свое любимое место над шкафом. У меня пересохло в горле, когда он подошел ближе, и бурное желание охватило меня до кончиков пальцев ног.

Я прочистила горло.

— Я должна была убедиться, что то, что произошло, было реальным.

Джулиан стоял надо мной — ночное небо сквозь открытые французские двери за его спиной — и мои ладони начали потеть от того, что я вцепилась в край матраса, на котором сидела.

— Ты кому-нибудь рассказывала о том, что видела? Что я сделал?

Видны были только его глаза, две серебристые прорези над линией маски.

— Нет, я бы не стала, — отрезала я, и мои плечи опустились в знак поражения. — Но что же произошло прошлой ночью между нами? И почему ты убил этих птиц?

У меня было так много вопросов.

В комнате снова воцарилась тишина. Я начала терять терпение, но как только мой рот открылся, чтобы заговорить, Джулиан скрестил руки на груди, глядя на меня сверху вниз своими впалыми глазами, которые отливали серебром на фоне густых черных ресниц.

— Я сорвался, — сказал он решительно, вспоминая, как его взгляд оставался отстраненным. — Неважно, сколько я…

его слова оборвались на этом, и он покачал головой, — … их прилетает больше, они преследуют меня. Это не прекращается. Становится только хуже.

— Вороны, они что, своего рода предзнаменование смерти? — спросила я, вспомнив сказки Мариетты о воронах, черных жуках и белых мотыльках, предвестниках смерти. Джулиан опустил голову в мрачном кивке. Всплыл еще один вопрос, и у меня заныло в груди от одной мысли об этом, и я не могла понять почему. Я прикусила нижнюю губу зубами, но слова все равно вырвались, несмотря на мою борьбу. Я должна была знать.

— Ты умрешь?

Брови Джулиана сошлись вместе.

— Ты увидела, как я убиваю птиц из-за предзнаменования смерти, и ты спрашиваешь, не я ли умру?

Мои щеки вспыхнули, мне было стыдно за свою заботу о нем. Затем его слова поразили меня, и я почувствовала, как моя разгоряченная плоть превратилась в белый холод, как будто кровь отхлынула от моих ног. Я попыталась подавить тревожную панику.

— Это Бенни? Я?

— Когда-нибудь, да. Мы все медленно умираем.

Он был резок, быстрый удар в живот. Он провел рукой по своим черным волосам, вероятно, заметив ужас на моем лице.

— Я не знаю, для кого это, — наконец признался Джулиан, затем оглянулся через плечо и заерзал на месте, прежде чем снова перевести взгляд на меня:

— Это не имеет значения, это не причина, по которой я согласился прийти.

— Тогда зачем ты пришел?

Я обратила внимание на то, как Джулиан не торопился с ответом. Как будто я могла видеть слова, быстро мелькающие в щелях его осторожного разума через его глаза.

— Я не любитель делать предположения, пока ни в чем не буду уверен. Я точно так же отношусь к людям. Но, судя по твоим незваным визитам в последнее время, я вижу, что ты из тех, кто не остановится, пока не получит ответы на все вопросы, а в Воющей Лощине ответов нет. Реальность здесь изгибается. То же самое и со временем. В некоторые дни трудно отличить, что реально, а что нет. Этот город может свести тебя с ума, чем усерднее ты пытаешься в нем разобраться. Так что не надо. Ты должна держаться подальше от леса. Ты должна держаться от меня подальше.

— А если я не хочу?

Если я не смогу теперь?

Стальная буря вспыхнула в его напряженных глазах.

— Разве ты не видела достаточно? Я — тьма, проклятый незнакомец, о котором они все тебя предупреждали, — издевался он, его грудь тяжело поднималась и опускалась, и он хлопнул ладонью по груди. — Я мог бы убить тебя. Я должен был убить тебя, — сказал он с битвой в глазах. — Это то, кто я есть.

— Я не знаю, что именно произошло прошлой ночью, но что бы ни случилось, это не твоя вина…

Я начала говорить, и он опустил голову, качая ею, как будто отказывался это слышать.

— Я видела тебя. Ты был напуган, и это было почти как…

Джулиан вздернул подбородок и посмотрел на меня уголком глаза.

— Например, что?

У меня пересохло во рту.

— Я не знаю, как будто ты нуждался во мне…

Слова звучали странно вне моей головы.

— И что-то подсказывает мне, что ты никогда бы намеренно не причинил боль мне или кому-либо еще, и, возможно, я смогу помочь.

Я остановилась, чтобы перевести дыхание.

— Я не вижу тебя таким же, как они, Джулиан. Я не боюсь, как все остальные.

— Не будь глупой. Ты чего-то боишься, и этого достаточно.

Джулиан поднял брови.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, что я могу сделать? — спросил он, и я сжала челюсти. — Всякий раз, когда ты видишь мое лицо целиком, все, что ты сможешь увидеть, — это свои страхи. И когда ты посмотрела на меня прошлой ночью, я был там с тобой в том темном месте, которого ты так боишься. Я почувствовал твой ужас. Я слышал твои крики. Я почувствовал это в своем собственном горле! Что бы ни произошло между нами в лесу, — он наклонился, посмотрел мне в глаза, взяв мою голову в ладони, — Что бы это ни было, оно вырвалось, как только ты посмотрела на меня. Ты должна была умереть.

Кислород застыл в моих легких, и мое сердце забилось так, как будто все звезды умерли и пронеслись по небу моей груди.

В глазах Джулиана мелькнуло осознание того, насколько мы были близки, и он убрал руки и провел одной по волосам, схватившись за затылок.

Все, что Фэйбл и Мандэй рассказали мне о полых язычниках, было правдой. Они были прокляты, и я была свидетелем этого. Я взглянула на его лицо и была отброшена назад в колодец моего детства.

Реальность всего этого пробежала у меня по спине.

— Как я добралась домой? Я не помню, как после этого пошла домой.

— Ты потеряла сознание, и я привез тебя домой.

Джулиан тяжело вздохнул и наклонил голову.

— Я вижу разницу, и твой страх больше походил на воспоминание. Как ты оказалась в том месте? Так вот почему ты боишься темноты?

Мои брови сошлись вместе.

— Темноты?

В моих словах был непреднамеренный укус, и я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я покачала головой.

— Я боюсь не темноты.

— Тогда в чем же дело?

— Разве это имеет значение?

— Да, — отрезал он.

— Почему?

Джулиан сел рядом со мной на край матраса, опустил локти на колени и втянул голову в плечи. Тяжелый выдох покинул его, когда я задержала свой, ожидая ответа.

Когда он поднял голову, его взгляд скользнул к моему из уголков его глаз.

— Ты единственный человек, который смотрел мне в лицо, которого я не убил. Ты выжила, и это не имеет смысла. Никто раньше не выживал.

По какой-то причине я доверяла незнакомцу в моей комнате, который обладал силой вернуть меня к моим страхам. У меня не было причин доверять ему, но я доверяла. Если все это было правдой, то Джулиан пережил ту ужасную ночь, когда я была ребенком, вместе со мной менее двадцати четырех часов назад, и он был единственным, кто мог это понять.

Мы были каким-то образом связаны.

Все мое тело переместилось на матрасе, чтобы повернуться к нему лицом.

— Заключение, — выпалила я, мои пальцы ерзали на коленях.

Я никогда никому раньше не рассказывала, и мне показалось, что с моего признания сняли тяжкое бремя. — Маленькие места, стены, заточение, у меня отняли свободу… Я оказалась в ловушке. Все это. Если я не смогу сбежать…

Я не могла закончить предложение. Я не могла больше думать об этом, поэтому позволила этому затихнуть, и это было так, как если бы мир замолчал после моего заявления. Даже холодный ветер, дувший внутрь, казалось, успокоился.

Джулиан тоже повернулся, уделяя мне все свое внимание.

— Расскажи мне, что случилось.

И его рука скользнула по моему обнаженному бедру. Это казалось таким новым и знакомым одновременно, и дрожь пробежала по моему позвоночнику. Он был здесь, заставляя покалывать места, к которым никто никогда не прикасался, глядя на меня с яростной нежностью. Он был здесь, заставляя меня чувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовала.

Я оглядела комнату, задаваясь вопросом, проснулась ли я вообще. Может быть, я вообще никогда не просыпалась.

Реальность здесь изгибается.

— Это реально?

Я думаю, что спросила вслух, звук часов, стоявших на моей тумбочке, тикал, играя за тишиной.

Джулиан наклонил голову, поймав мой взгляд своим.

— Ты хочешь, чтобы это было так?

— Да.

Я сказала это так быстро, не задумываясь. Да, хотела.

— Расскажи мне, что случилось, — настаивал он.

Каспер мяукнул из шкафа, внимательно наблюдая за нашей перепалкой, и Джулиан убрал руку и откинулся на кровать, упершись ладонями по обе стороны от себя. Этот парень был нежным и настойчивым. Как это было возможно? Лунный свет отбросил на него тень, и его светлые глаза пробились сквозь слой тьмы, требуя продолжить. Так я и сделала.