— Хорошая работа, Блэквелл, — сказала Фло певучим голосом, проводя пальцами по моим ранам. После стольких лет они заживут, как и остальные мои шрамы, превратятся в потускневшие красные и белые линии, но только после того, как они сначала проникнут в мою душу.

Внутренние шрамы никогда не заживали, потому что они всегда кровоточили.

Используя остатки сил, я освободился от цепей.

Зефир уже пришел в себя, снова надел штаны и помог Бэку подняться с земли. Я медленно наклонился, борясь с болью, когда схватил свои штаны рядом с цепями, в которые я был закован.

Я в последний раз взглянул на Кларенса Гуди.

— Я буду ждать у Эдвинов, — сказал я ему, затем повернулся к тому месту, где лежал Феникс, и просунул ноги в штаны, прежде чем поднять его с земли, поддерживая его вес.

— Все кончено? — спросил Феникс, не в силах открыть глаза.

— На сегодня, — сказал я ему, обнимая его за талию. — До следующего раза.

И мы вчетвером вместе вышли из сарая в холодную бурю.

Эдвины жили в маленькой хижине на противоположной стороне Норвежского леса, между моим домом и плантацией Гуди. Они были отшельниками — членами Ковена Норвежских лесов и хранителями приходской родословной. Они жили так, как другие люди забыли, питаясь ресурсами с земли, а не из города, без электричества, используя только воду из источника. Виктор Эдвин был хорошим человеком, построил все вокруг кресла, в котором я сидел, включая само кресло.

Мы ждали в гостиной, единственным источником тепла был огонь, горевший в камине. Зефир спал на диване, Феникс — в спальне. Миссис Эдвин обработала наши раны. Мы знали, что лучше не отказываться после первого раза много лун назад. Она всегда была как мать для нас четверых.

— Бедные мальчики, — воскликнула миссис Эдвин, прижимая к боку Бэка мокрое полотенце. Я уловил низкое шипение Бэка, дрожь в его глазах. Он ненавидел, когда к нему прикасались. — Мне невыносимо видеть, как вы проходите через это.

Маленькая слезинка скатилась из уголка ее глаза. Я моргнул, делая вид, что ничего не вижу.

— Это ради Джозефины, — сказал я ей. — Она важна для нас. Все вы важны для нас.

— Но это все равно не исправит ситуацию, — прошептала она, нанося мазь из магазина Агаты на рану Бэка, прежде чем заклеить ее пластырем. — Так не должно быть.

— Это то, что мы делаем, — напомнил ей Бэк, наклоняя голову, чтобы поймать ее взгляд. — Вот почему мы были созданы для таких людей, как вы. Миссис Эдвин, я бы сделал это тысячу раз ради вашей семьи.

Джозефина, дочь миссис Эдвин, кашлянула из спальни, пока мы ждали прихода Кларенса с графином. Я поднялся с дивана на ноги. — Я проверю, как она.

Миссис Эдвин кивнула. В выражении ее лица был мир, полный вины.

Я схватился за бок, пока шел по темному коридору. Дверь Джозефины была приоткрыта, и я дважды постучал костяшками пальцев, прежде чем толкнуть ее. Джозефина лежала на спине, ее лицо блестело от пота.

Я пододвинул стул и сел рядом с ней.

— Джоджо, это я, — сказал я, хватая ее за руку.

Казалось, ей потребовалось много усилий, чтобы приоткрыть глаза. Ее лицо было бледным, длинные черные волосы мокрыми и прилипли к шее. Когда она слегка улыбнулась, из ее груди вырвался еще один кашель. Я не мог поверить, что кто-то такой маленький может издавать такие болезненные звуки.

Я закрыл глаза и снова сжал ее руку.

— Оно скоро будет здесь.

— Джулиан? — прошептала она.

— Да?

— Что тебе пришлось сделать, чтобы получить это?

Я выдавил из себя смешок, пытаясь отыграться.

— Ну, на самом деле это не твое дело, не так ли?

Джозефине было четырнадцать, на два года младше Джоли, и миссис Эдвин была очень непреклонна в том, чтобы не рассказывать ей всего. Я уважал желания ее матери. Все мы.

— Ты неважно выглядишь, — сказала она мне.

— Я в порядке.

Ее тело затряслось, и я коснулся ее лба. У неё как будто температура под 42 градуса. Где, черт возьми, Кларенс? Я схватил тряпку с тумбочки, окунул ее в маленькое ведерко рядом с кроватью и выжал.

— Мы должны сбить эту лихорадку.

Если Кларенс не появится, я сомневаюсь, что Джозефина переживет эту ночь.

— Как она? — спросил Бэк с порога.

Покачав головой, я сложил полотенце и положил ей на лоб. Она так сильно напоминала мне Джоли, что было трудно видеть ее такой. Бэк вошел, сел на край кровати. Когда он положил ладонь ей на грудь, его голова дернулась в мою сторону. Я приподнял брови.

— Нужно сбить, — прошептал он, говоря о температуре.

— Что происходит? — спросила Джозефина, ее глаза двигались взад и вперед под веками, как будто что-то искали. Бэк провел рукой взад-вперед по своей гудящей голове.

— Ничего. Спи, Джоджо, — он успокоил ее, затем посмотрел на меня. — Мы должны привести ее к источнику.

— Мы не можем. Мы едва можем идти, а снаружи бушует шторм. Это может принести больше вреда, чем пользы.

— Тогда я принесу ей источник, — сказал он с паникой в голосе.

— Ты только что использовал магию. У тебя сейчас ничего нет.

— Мы должны что-то сделать.

— Мы и так что-то сделали!

Бэк вскочил на ноги, перегнулся через кровать и приоткрыл окно. — Где, черт возьми…

— Мистер Гуди, — донесся из гостиной голос миссис Эдвин. — Поторопитесь, она здесь.

Мы с Бэком посмотрели друг на друга, затем на дверь, когда вошли миссис Эдвин и Кларенс. В его руке графин с нашей магией, казалось, уменьшился вдвое, как и несколько раз до этого.

Я наклонился и выхватил у него графин.

— Не думай, что я не замечаю, — сказал я ему, затем повернулся к Джозефине.

— Быстро, кто-нибудь, принесите мне чистой воды.

Миссис Эдвин поспешно вышла из комнаты и вскоре вернулась с керамическим графином. Я принялся за работу, вытащил пробку и наполнил графин водой. Жидкость переливалась цветом, когда я вращал ее, смешиваясь с туманом. Мой взгляд метнулся к Джозефине, которая едва держалась на ногах. После смешивания я налила волшебную жидкость forest green magic в чашку.

— Бэк, держи ее за затылок, — проинструктировал я.

Бэк забрался в кровать и устроился рядом с Джозефиной, затем приподнял ее голову.

— Джоджо, ты должна сейчас же проснуться, — прошептал он, убирая волосы с ее лица.

— Бэкс?

— Да, я здесь, — сказал он и постучал по ее подбородку. — Открой рот.

Тело Джозефины начало биться в конвульсиях, и мой взгляд метнулся по ее телу, страх сковал меня изнутри. Позади нас закричала миссис Эдвин.

— Бэк, у нее приступ, чувак. Переверни ее на бок, — сказал я в панике.

Бэк попытался перевернуть ее, но у него ничего не получилось. Магия плеснула в стакан, когда я вскочил на ноги и толкнул графин в грудь Бэка. Бэк взял его, и ее дрожь стала сильной, ее тело дергалось по всей кровати, как одержимое. Изголовье кровати ударилось о стену, и Бэк попятился, пока не уперся спиной в окно.

Я толкал ее, пока она не оказалась на боку, стараясь быть как можно осторожнее, пока судороги не прекратились.

— Моя малышка! — воскликнула миссис Эдвин, и я вытер лоб рукавом, скользнув взглядом по выражению беспомощности на лице Бэка.

Затем ее судороги прекратились. Она не дышала.

Мое сердце бешено колотилось, когда я перевернул ее на спину.

— Нет! Давай, Джоджо!

Я схватил ее сзади за шею, откинул ее голову назад, чтобы открыть рот. Рядом со мной Бэк взял управление на себя. Отчаявшись, он сорвал с себя маску и начал делать ей искусственное дыхание.

— Уведите отсюда миссис Эдвин!

Я позвал Гуди, не желая, чтобы миссис Эдвин рисковала увидеть лицо язычника или стать свидетельницей смерти своей дочери.

Мое дыхание затаилось, а сердце замерло в ожидании, когда я увидел, как слезы текут из глаз Бэка, когда он пытался вернуть ее к жизни, его тело сотрясалось.

Жестокая тишина тянулась, а Бэк отказывался сдаваться.

Я больше не мог смотреть, и как только я отвернулся, Джоджо ахнула.

Я повернул голову на звук, каждый мускул в моем теле таял от облегчения. Бэк откинулся на спинку стула, откинув голову назад и закрыв лицо без маски, когда из него вырвался крик.

— Возьми себя в руки, мы еще не закончили! — напомнил я ему, опустив голову, чтобы не видеть его лица, пока он надевал маску.

Нам все еще нужно было ввести элементы в ее организм. Я похлопал Джозефину по щекам, чтобы разбудить ее. Она не двигалась! Дышит, но без сознания. У нее может начаться еще один припадок, если мы не будем действовать быстро.

Я продолжал отчаянно похлопывать Джозефину по щекам, не желая причинять ей боль. Ее челюсть сжалась, и я схватил ее сзади за шею одной рукой, сжимая ее челюсть другой, пока она не открылась.

— Сейчас, Бэк!

Бэк открыл графин и влил волшебную жидкость ей в рот, жидкость стала белой, пропитав ее лицо, наволочку, простыни. Давясь, она попыталась выплюнуть это, и я сжал ее челюсти, заставляя ее проглотить. Глаза Джоджо резко открылись, и ее рука качнулась в мою сторону. Боль пронзила мое тело, и моя челюсть сжалась, когда я схватил ее за руки свободной рукой, чтобы удержать ее на месте.

Она держала жидкость во рту, и я навалился на нее всем своим весом, чтобы удержать ее руки прижатыми, держал одну руку на ее челюсти, а другой несколько раз щелкнул ее по горлу.

— Глотай, Джоджо!

Мои силы были истощены, и мы использовали заимствованную энергию.

Наконец, комок в ее горле исчез, и я закрыл глаза, делая выдох. Джозефина успокоилась, и я отпустил ее, поглаживая ладонями ее лицо.

— Теперь ты можешь спать, — выдохнул я, моя грудь тяжело вздымалась. Бэк откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза рукой, пытаясь отдышаться.

Я похлопал его по ноге.

— Ты хорошо поработал.

Он покачал головой.

— Что-то вроде того, — прошептал он, ущипнув себя за переносицу.

— С моим ребенком все в порядке? — дрожащий сквозь слезы голос миссис Эдвин донесся с порога.

Опустив голову, я перевёл дыхание, прежде чем повернуться к ней лицом, выпрямившись во весь рост.

— С ней все будет в порядке. Сейчас ей просто нужно немного поспать.

Миссис Эдвин поблагодарила меня, заплакала, поблагодарила и снова заплакала, прежде чем пробежать мимо меня к своей дочери, нянчась с ней. Я вышел из комнаты, но по пути к выходу остановился перед Кларенсом.