— Ты готова? Мэгги, наверное, ждет.

Я оглядела комнату. Странное чувство прошлось сквозь меня. Это был не дом. Я не покидала место, в котором выросла или о котором у меня остались приятные воспоминания.

Тем не менее, это место — все, что у меня было.

— Да, — отозвалась я, заставив себя вновь посмотреть на него. — Идем.

Эдди подвел меня к двери, открыл ее и жестом предложил мне идти вперед. Я не ушла далеко в коридор, потому что мы все еще держались за руки. Я смотрела на свою палату, пока дверь медленно закрывалась, наблюдая, как она исчезает дюйм за дюймом.

— Все будет в порядке, Эм, — прошептал Эдди, придвигаясь ближе и целуя в макушку моей головы.

На мгновение я прикрыла глаза. Вздохнула. Когда он отступил, наши взгляды встретились.

— Ты справишься, — сказал он мне.

Я улыбнулась.

Пока мы шли по коридору, в холле стояла тишина. На самом деле, тут было пусто. Во мне зародилась странное чувство дежавю с той ночи, когда меня почти задушили. Где были медсестры? Доктор Клайн? Тот факт, что тут никого не было, даже чтобы помахать на прощание, сильно задел меня. Это напомнило, что только потому, что эти люди буквально были всей моей жизнью, не делало меня такой же для них.

У этих людей были семьи и друзья. Другие люди, которых они с нетерпением ждали. Люди, которые не были просто их работой.

Я споткнулась, пока шла, и Эдди крепче сжал мою руку.

— Давай, копуша, — подтолкнул он, потянув меня за угол к лифту.

— СЮРПРИЗ! — прокричала группа людей.

Я остановилась, широко распахнув глаза, и увидела людей, стоящих там, в широком арочном проеме зала ожидания. Все они улыбались, кто-то держал разноцветные воздушные шарики, с потолка свисали розовые ленты, а медсестра Эллен стояла в центре с большим квадратным тортом, декорированным кучей глазури.

— Что это значит? — спросила я, слегка запыхавшись.

— Ты же не думала, что мы позволим тебе уйти отсюда, не попрощавшись? — спросила Эллен.

«Да. Это именно то, о чем я думала».

— Ты, девочка, просто чудо! — воскликнула Мэгги, материализовавшись из толпы. У нее в руках был букет пестрых цветов. — Самый сильный боец, которого этот город когда-либо видел.

Мэри-Бэт согласно кивнула.

— Ты находилась здесь так долго, что кажется, будто мы прощаемся с членом семьи.

Я начала плакать.

Это было совершенно неловко, но я не могла остановиться. Я перешла от состояния полного одиночества к неожиданному общению с неравнодушными людьми. Я вытирала текущие слезы, всхлипывала и оглядывала людей.

Кто-то еще в комнате всхлипывал, но я не была уверена кто. Перед глазами стояла пелена, чтобы сказать наверняка.

Эдди обнял меня, и я прижалась к его боку.

— У тебя много людей, которые заботятся о тебе, Эм, — прошептал он на ухо. — Уход из больницы не изменит этого.

Я заплакала сильнее.

«Боже, как ребенок!»

— Лучше запишите это, доктор Бэк, — заявила я. — Я большая толстая плакса!

— Нет ничего постыдного в проявлении эмоций, — сообщил доктор Клайн.

— Давайте есть торт, — объявила Эллен.

Эдди привел меня в комнату ожидания, где играла музыка, кружились воздушные шарики, а по комнате передавали торт. Джолин и Джереми из местной кондитерской принесли его вместе с кексами, которые я так полюбила. Даже родители Эдди были здесь. Они мне нравились, даже несмотря на сложившееся у меня мнение, что они приходили только для того, чтобы присматривать за мной. Они беспокоились за своего сына и за то, сколько времени он проводил с девчонкой без памяти. Иногда они всматривались в меня, словно пытаясь увидеть что-то, чего никто не мог увидеть, а в иной раз, казалось, они действительно искренне хотят узнать меня получше.

Несколько человек принесли мне подарки, что заставило меня снова расплакаться. Не знаю, понимал ли кто-нибудь, как много для меня значило просто иметь людей, которые заботились обо мне. Я была немного озадачена тем, как сильно тронула меня эта маленькая прощальная вечеринка, но это так. Я чувствовала их доброту и великодушие глубоко, так глубоко, что это почти всколыхнуло во мне что-то. Но как только это ощущение начало подниматься на поверхность, его снова откинуло назад, в недосягаемость.

Вечеринка длилась недолго, потому что большинство гостей были сотрудниками больницы, но этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня почувствовать, что я, может быть, не оставлю все позади, а просто перемещу в другое место. После обещания вернуться с визитом и сходить на ланч, Эдди втащил меня в лифт.

— Я не ожидала этого, — сказала я ему, задыхаясь. Почувствовав его взгляд на себе, я посмотрела на него.

Он улыбался, глядя на меня, будто я была единственным, что он видел.

— Ты заслуживаешь этого. Это и многое другое.

Снаружи, на обочине, был припаркован черный грузовик. Я понятия не имела, какой он модели, старый или новый. Это был просто черный автомобиль с большими шинами.

Эдди взял меня за руку, потянув за собой.

— Это наша.

— Ты припарковался на обочине? — удивленно спросила я.

— А ты бы предпочла, чтобы я припарковался на клумбе? — спросил он, указав на большой участок с кустами.

Пластик, обернутый вокруг букета цветов, который я держала в руках, захрустел, когда я рассмеялась.

— Эм, разве здесь нет парковки для посетителей? Я думала, стоянка тут запрещена. — Я указала на знак, на котором четко было написано: «СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА».

— Этот знак просто советует.

Этот знак — не просто совет. Просто Эдди не думал, что к нему применяются правила.

— Значит, это твой грузовик? — поинтересовалась я.

— Да, это она, — ответил он, хлопнув рукой по капоту. — Разве она не красавица?

— Ты запал на свой грузовик? — спросила я, надув губы.

— Ревнуешь? — Он быстро улыбнулся и поиграл бровями.

Внутри меня зашевелилось радостное чувство.

— Можно я поведу?

— Ты умеешь водить? — Эдди нахмурился.

— Не знаю, — я пожала плечами.

Эдди прыснул.

— Думаю, мы оставим этот маленький тест на потом. Ты только что вышла из больницы. Слишком рано возвращаться обратно.

— Хорошо, — вздохнула я.

Эдди открыл пассажирскую дверь и предложил мне сесть. Вручив ему цветы и пакеты с подарками, которые нагружали мои руки, я запрыгнула в машину и села на сидение, протянувшееся через весь салон. Он положил вещи мне под ноги.

Все еще держа в руках цветы, он посмотрел вверх:

— Лучше подвинься. Освободи место для цветов.

Я потянулась за ними, но он покачал головой.

— Двигайся.

Я передвинулась, и он бросил их возле меня. Очевидно, он был очень озабочен их хрупкостью.

— Сейчас вернусь, — сказал он прежде, чем захлопнул дверь и оббежал спереди. В салоне он завел машину и улыбнулся.

— Привет.

Я оказалась прямо рядом с ним. Ну, знаете, потому что цветы занимали слишком много места с другой стороны.

— Привет, — отозвалась я.

— Готова?

Я пожала плечами.

Я почти уверена, что он вел машину как маньяк. А может, он был просто ужасным водителем. В любом случае, я была вынуждена цепляться за него в страхе за свою жизнь.

После резкого поворота на усаженную деревьями улицу с прекрасными домами, расположенными возле зеленых лужаек с опавшими листьями, я выпрямилась и уставилась на него.

Он засмеялся.

— Ты худший водитель на свете! — Я пихнула его в ребра.

— Откуда ты можешь знать? — поддразнил он.

— Думаю, меня тошнит. — Я наклонилась вперед.

Он ударил по тормозам и выставил руку, не дав мне дернуться с места вперед. Как только грузовик остановился, он развернулся ко мне с сожалением в глазах.

— Дерьмо, — пробормотал он. — Все хорошо. Мне так жаль. Я…

Из моего сгорбленного положения вырвался смех.

Он замолчал на мгновение.

— Ты смеешься?

Я выровнялась и просияла.

— Я заставила тебя почувствовать себя плохо, не так ли?

Его челюсть упала.

— Ты разыгрываешь меня прямо сейчас?

Моя улыбка увеличилась.

— Срань Господня, — ругнулся он. — Ты действительно разыгрываешь меня.

— Ты сам напросился! — прорычала я. — Ты гнал как сумасшедший только потому, что хотел, чтобы я держалась за тебя, чтобы не умереть.

Хитрая улыбка разбавила его черты.

— Это сработало.

— Мы могли попасть в аварию! — заявила я, даже несмотря на то, что не думала, что он ехал так уж неаккуратно. Особенно в городе, где мы буквально проехали только один автомобиль за весь путь.

Эдди решительно покачал головой.

— Ни за что. Никогда. Я бы никогда не сделал чего-то, что причинило бы тебе боль.

Я склонила голову от его искренности.

Он поднял палец и изобразил крест на сердце.

— Клянусь жизнью.

— Чтоб мне умереть, — поддержала я.

Он изменился в лице. Как будто я сказала что-то сокровенное.

— Что ты сказала? — прошептал он.

— Ничего, — пробормотала я. — То есть, я не знаю. Просто вырвалось.

Паника, которую я ощутила, должно быть, отразилась на моем лице, потому что он развернулся всем телом ко мне.

— Эй, все в порядке. Это просто глупое выражение.

— Какое?

— Клянусь жизнью, чтоб мне умереть, — повторил он. — Мы так говорили, когда были детьми.

— Мы? — спросила я, и мое сердце замерло.

— Я и мои друзья, — объяснил он. — Все в школе, вообще-то.

— Ох, — выдохнула я, чувствуя себя немного подавленно.

Он улыбнулся.

— Когда мы говорили что-то вроде, ну, ты знаешь, сокровенное, то произносили «клянусь жизнью», «чтобы мне умереть», «иголку мне в глаз».

Я рассмеялся над последней частью.

— Серьезное заявление.

— Да, — сказал он, расслаблено откинувшись на спинку сиденья. Его взгляд ласкал мое лицо, отчего по моему телу пробежали мурашки, заставляя желать того, чтобы его пальцы касались меня так, как это делал его взгляд.

Эдди заправил прядь волос мне за ухо.

— Я не хотел тебя напугать.

— Ты не напугал, — ответила я.

На его лице промелькнуло недовольное выражение, губы сардонически изогнулись.

— Наверное, я действительно хотел, чтобы ты цеплялась за меня, — он подмигнул.

Я была очарована.

— В следующий раз просто попроси, — прошептала я, потянувшись к его руке.