― Ты издеваешься надо мной? Это... ― Мужчина посмотрел на свои часы, постучал по ним. ― Мне нужно быть на работе через десять минут.

― Извините, сэр. У нас технические неполадки.

― Что-то не так с кофе-машинами?

― Нет, сэр. Просто кое-что, что мне нужно сделать очень быстро, и после я вас с радостью обслужу.

― Что ж, если с машинами все в порядке, тогда отопри эту дверь и прими мой заказ. У меня... ― Мужчина снова посмотрел на часы. ― Уже девять минут. У меня есть девять минут, прежде чем мой босс надерет мне задницу. Я этого не хочу, и, поверь мне, ты тоже этого не хочешь. Потому что, если мой босс надерет мне задницу, я вернусь прямо сюда и прослежу, чтобы твой босс надрал задницу тебе. Тебе оно надо?

Словно по сигналу, как выстрел по ободу после неудачной шутки, из кладовой донесся громкий щелчок. Харлан представил, как бедренная кость переламывается пополам, и каждый ярко-белый конец теперь прорывается сквозь дюймы мышц и кожи. Он посмотрел в сторону кладовой; смесь крови и мочи начала просачиваться из-под двери. Тебе следовало просто помочиться на пол.

― Ты меня слышишь? ― закричал лысый мужик.

Харлан снова повернулся к нему.

― Сэр, я прекрасно вас слышу, но именно сейчас я не могу открыть кафе. Сегодня вам придется выпить кофе в другом месте. Мне очень жаль.

― Ты что шутишь? Это займет у меня, по крайней мере, еще пятнадцать минут. Открой дверь и дай мне выпить кофе.

― Нет, сэр. Я не могу этого сделать. А теперь я пойду и сделаю то, что мне нужно, и если вы все еще будешь здесь, когда я закончу, буду рад принять ваш заказ. Бесплатно.

― Знаешь, я могу лишить тебя работы. Я знаю, кто ты такой. Ты тот зэк. Сидел за продажу наркотиков. Ты все время опаздываешь на работу, заставляешь людей ждать открытия снаружи. Ты там что, траву куришь? ― Мужчина оглядел кафе, осматривая его через окно. ― Как насчет того, чтобы я прямо сейчас позвонил в полицию? Тебе, наверное, это не сильно понравиться, не так ли?

Скрежет в дверь возобновился.

Харлан почувствовал отчаяние. Любой звонок в полицию заставит полицейского нажать на курок. Вероятно, он мог бы объяснить Дарлин. Это была не его вина. Она превратилась в одну из этих тварей сама по себе. Он просто расскажет им в точности, как все произошло: парень ворвался, пока Харлан пытался удержать Дарлин. Но с этим парнем в костюме и галстуке, бросающим на него косые взгляды, они не будут смотреть на это так. Они поверили бы парню на слово, а не бывшему заключенному. Он был в этом уверен.

― Ну, так что ты выберешь... братан? ― Мужчина произнес это слово насмешливым тоном. ― Ты дашь мне чертов кофе или мне нужно рассказать копам о тех неприятностях, которые у тебя там творятся?

Скриииич!

Слова вырвались прежде, чем Харлан успел их остановить.

― Хорошо, но, может быть, ты мог бы сначала быстро помочь мне? А с меня бесплатный кофе каждый день на этой неделе?

Лысый мужчина на мгновение задумался.

― Ладно. Но нам нужно поторопиться.

Харлан отпер дверь, впустил мужчину и запер ее за ним.

― Итак, что у тебя за проблема? ― спросил мужчина.

Скриииич!

― Это... это здесь.

Харлан первым направился к кладовой, пытаясь перекрыть лужу, растущую из-под двери. Мужчина последовал за ним, нервно оглядываясь в поисках шлюх и наркоманов.

― Это из-за водопровода? Потому что, если это так, я знаю хорошего сантехника, может быть, даже смогу приехать вмести с ним сюда к обеду.

― Да, я думаю, это из-за водопровода. Мне просто нужно, чтобы ты подержал одну штуку здесь, пока я перекрою клапан.

Скриииич!

― Я слышу. Похоже, тебе может понадобиться новая прокладка, а может быть, и совершенно новая система.

― Может быть.

Харлан подошел к двери и повернул ключ.

― Прямо здесь. Ты держишь ― я закручиваю.

Мужчина усмехнулся.

― Так, а что за штуку я должен держать?

Харлан схватил мужчину за руку и распахнул дверь, толкнув парня прямо на Дарлин. Это был первый раз, когда Харлан смог по-настоящему хорошо рассмотреть ее при свете. Каждая прядь ее волос исчезла. Он уставился на татуировку, протянувшуюся через ее грудь — сердце с голубями по обе стороны. Мужчина был с ней, когда она ее делала. Татуировка была данью уважения ее родителям, которые умерли. Ее кожа блестела от крови, пульсируя в некоторых местах, будто она была покрыта нарывами, готовыми взорваться в любой момент.

Туалет был забрызган кровью, огромным количеством. А на полу, без больших кусков плоти, лежал человек, который так отчаянно хотел отлить. Его скальп остался прикрепленным ко лбу, но съехал на лицо, закрыв его, как будто стыдясь своего затруднительного положения.

Лысый мужчина закричал, а затем ударил Дарлин, которая затем разорвала его горло своими когтями, позволив себе еще один крик, который закончился влажным булькающим звуком. Харлан захлопнул дверь и повернул ключ.

― Мне нужно, чтобы ты простила меня, Дар, ― захныкал Харлан.

Харлан выключил свет в кафе. Он не мог позволить, чтобы люди задерживались у двери, заглядывая внутрь, наблюдая, как моча и кровь выливаются из-под двери туалета, но растущий дневной свет скоро бросит свой яркий свет на его ошибки и привлечет любопытную и жаждущую толпу. Впрочем, это не имело значения. Сегодня он не будет открывать кафе. Не сейчас. Никогда. Он только что скормил живого человека своей мутировавшей бывшей девушке.

Харлан сидел на полу, прислонившись спиной к стене рядом с дверью кладовой. Он наблюдал, как растет лужа крови, и задавался вопросом, не застынет ли она до того, как попадет в зал. Он мог видеть свое отражение в крови и обратил внимание на свои очки. То, в чем он всегда нуждался, когда они были вместе, но никогда не мог себе позволить. Теперь они у него были, напоминание о том, что он обрел жизнь, которой не заслуживал.

― Мне жаль, Дар. Мне нужно, чтобы ты мне поверила.

Звук ломающихся костей, разрываемой кожи и плеск крови не беспокоили Харлана. Он был глубоко погружен в свои мысли, учитывая суматоху последних 24 часов для города Манхэттен и то, что, возможно, он все-таки не вернется в тюрьму. Самой большой проблемой города были уже не наркотики и уличные банды, а злобные каннибалы, которые родились в городских туннелях. Люди стали бы ожидать подобной бойни после того, как их стало бы больше. Эти смерти ничем не отличались бы от любых других, вызванных этими существами.

Но это не заглаживает вину, Харлан. Его глупость стоила двум человекам жизни.

Харлан больше не ценил свою трезвость. Он не заслуживал ее и знал, что если он сегодня уйдет из кафе, то только для того, что бы купить героин и убедится, что у него есть жизнь, которую он заслуживает: безработный, бездомный, голодный и одинокий.

― Я причинил тебе зло, Дар. И мне нужно загладить свою вину.

Харлан встал, повернул ключ в двери и открыл ее.

Дарлин склонилась над лысым мужчиной, поглощая содержимое его торса, который теперь превратился в человеческую кормушку для монстра. Кожа Дарлин туго натянулась на позвоночнике, на шее вздулись жилы и мышцы.

― Дар...

Существо остановилось и повернуло свои светящиеся глаза на Харлана.

― Мне так жаль.

Дарлин встала, затем сделала выпад.

Лужа крови росла и действительно достигла зала, протянувшись вплоть до входной двери.