Но я не мог слезть с кровати. Покинуть комнату. Свою кожу. Она вернулась, скользнула в кровать ко мне с планшетом в руке. Она провела по нему пальцами, и вскоре появились строки и картинка.

Моя фотография. Ребенка. Я знал свое лицо, хоть оно казалось чужим. Было сложно принимать его, но не удавалось забыть.

Я отвел взгляд, не дал себе прочесть строки возле фотографии. Сигарета горела между моих пальцев, я еще затянулся.

— Энергичный и любознательный мальчик, — прочла она. Было очевидно, что она читала, а не выдумывала. — Умный, требует много внимания и сострадания. У него тяжелая история, но он милый, способен любить. Семья без детей подойдет.

— Прекрати.

— Они пишут эти посты, словно они рекламируют продажу питомцев.

— Я сказал: прекрати.

Я слез с кровати, бросил сигарету в урну, схватил свою одежду.

— Меня законно усыновили. Я не знаю, что ты ищешь.

— Усыновила «Императрица драконов»?

Нет. Мы оба знали это.

Я не ответил. Я обулся, схватил свой пистолет со стола и оставил ее в логове.

Все мои миры сталкивались.

Мэбел нашла меня в баре, я выпил уже четыре стакана. Сухан тоже был там, пьяный и принявший дозу.

— Эй, мама, — сказал он. Несколько моих братьев с «Императрицы» танцевали под музыку в центре площадки.

— Пэрис, — сказала Мэбел, взглянув на Сухана.

— Эй, мама. Эй, Пэрчиси, она хочет завеяться с тобой?

Мы игнорировали его. Мне было интересно, что они сделали бы, если бы узнали мое происхождение.

Что мне стоило сделать?

Куда бы я ни пошел, я думал о брате. Продавал наркотики или оружие, но думал о Кайро. Пил до ступора, но думал о Кайро. Занимался сексом, но думал о Кайро.

Я видел анх на груди каждый день. Что заставило меня оставить это напоминание? Мое тело было теперь ходячей доской для ритуалов, звало призраков. Ответить по буквам да или нет. Я звал их встряхнуть меня, отключить на миг мою технику. Встать за мной во тьме, когда я бродил по кораблю.

Мой брат был призраком. Он оставлял следы на живых.

— Прошу, — сказала Мэбел. — Нам нужно поговорить.

Сколько детей были вне системы, как я? Сколько поместили в систему, а потом вырвали, как занозу? Дети, с которыми не могли справиться. Особенно, беженцы, как говорила Мэбел. Хорошие корабли с хорошими намерениями не справлялись и уже не хотели иметь дела с детьми.

Я слышал, как сказал ей, что эта жизнь не была плохой. Мы сидели в углу бара, музыка гремела, и все вокруг нас двигались как сломанные роботы.

— Ты помнишь, когда тебя забрали? — спросила она.

Помнишь? Этот вопрос отказывался идти по другой тропе. Он преследовал меня всюду.

— Что ты сделаешь? — сказал я. — Вернешь меня? Тот корабль улетел. В прямом смысле.

— Я могу узнать, осталась ли у тебя семья…

— Не осталась, — вырвалось из моего рта, я всем так отвечал. Из семьи были только Драконы. И корабль был только «Дракон». Глубокий космос был нашим домом. Мэбел не возражала, и я продолжил. — Капитан «Шатомарго» проверяла. Или тот, кто занимался делом, не важно. Соцслужбы. Я даже не помню название первой станции, куда они меня доставили. И все равно записи очистили.

Мэбел нахмурилась.

— Станция?

— Да.

— Почему?

Я посмотрел на нее без эмоций, взглянул в сторону Сухана, еще сидящего у стойки бара и говорящего с воздухом.

— Мы не пираты, но и не святые.

А если я дам этой журналистке свое настоящее имя?

Сухан вдруг появился у моего плеча и склонился над столом.

— Идем, Пэрчиси.

— Секунду, — я оттолкнул его ладонь от своих волос. Он вел себя как старший брат, но не был им. Он пошел к другим нашим братьям, покидающим танцевальную площадку.

Эта информация была заперта в моей груди. Если я выпущу ее, какой взрыв произойдет? Это родит еще один мир, которым я не смогу управлять? Еще ситуацию, где я не смогу защититься?

Никто не мог знать.

Я сказал Мэбел:

— Ты можешь оказать мне услугу?

Она приподняла брови.

— Все, что нужно для твоей истории. Я расскажу. Как источник. Без имен.

Она кивнула.

— Анонимно. Обещаю.

— Потому что ты знаешь, что я сделаю, если ты нарушишь уговор.

Она видела пистолет. Что важнее, она видела чернила на моем теле, прочла намеки.

— Что у тебя за вопрос? — сказала она.

— Узнай, куда дальше прилетит «Македон», — сказал я, передавая ей свой номер. — И дай мне знать как можно скорее.

Она как-то узнала. Сообщение в моей системе просто гласило: «Австро-станция». И дата.

Было несложно попасть на Австро-станцию, несмотря на то, как мы зарабатывали. Австро подходила и для наших дел, там была бурная подпольная активность преступников. Мне не нужно было ничего говорить мадам Льюн, кроме обычного разговора, что там я получу выгоду. Мы покупали и продавали наркотики на Австро для богатой элиты по завышенным ценам, потому что эксплуатация была истинной экосистемой галактики.

«Императрица драконов» причалила к станции через день после «Македона». Для галактики мы были как торговый корабль с безобидным грузом из техники. Но для парней, которых мадам Льюн отправила на задания, история была другой. Я был одним из них.

Теперь мне нужно было отыскать брата на пристани, где были пришвартованы корабли, не подходя близко, но оставаясь у широких дверей, чтобы заметить всех, кто уходил и приходил. Непосредственно следить за воздушным шлюзом в такой ограниченной зоне было невозможно. И я пропал с братьями-драконами в толпе, надеясь увидеть его. Я скрывался за киосками и ароматными прилавками еды. Я ощущал себя как извращенец. Может, не зря. Моя жизнь стала извращенной. Вселенная словно согласилась и заставила меня ждать, давала мне шанс убраться оттуда.

Конечно, я этого не сделал.

Я хотел увидеть его. Я узнал его походку первым делом. За годы это не изменилось. Он был выше, пытался спрятаться под толстовкой и обычной одеждой, проходя через толпу к пристани. Но я знал те плечи, походку того, кто знал, куда шел. Он скрывался не от страха, но ему нужно было оставаться незамеченным.

Я двигался с ним в толпе, которую держал между его путем и своим. Через минуту я заметил ребенка.

Мальчик. Четыре-пять лет, вроде. Они держались за руки. Мальчик нес плюшевого мишку в мягкой броне, его пушистые уши волочились по полу.

Я был когда-то таким. И Кайро держал меня за руку.

«Это я, — я хотел кричать. Словено эти два слова могли бы стереть больше десяти лет. — Вернись».

И все произошло сразу: мальчик что-то сказал, и Кайро склонился, чтобы взять его на руки, почти не замедляясь. Маленькие ручки обвили широкие плечи. Мишка упал на пол, и Кайро пошел, не заметив этого.

Я увидел, что мальчик открыл рот, чтобы возразить, и я оказался там. Толпа уже не была стеной. Я не принимал решение, но понял, что сжимал игрушку, протянул руку к руке Кайро.

Он повернулся раньше, чем я коснулся его, наверное, ощутив близость. Или возмущение сына. Мальчик повернулся в его руках, чтобы видеть игрушку. Потянулся к ней. Ко мне.

— Он обронил это, — услышал я себя.

Не только брат был под прикрытием. Мой капюшон был натянут на голову, длинные рукава скрывали чернила. Может, он увидел, как двигался мой рот, но лишь это. Я смотрел на его грудь. На синие ботинки его сына, болтающиеся сбоку.

Мишку быстро забрали из моих протянутых рук в безопасность.

— Что ты сказал, Риан? — низкий голос. Но я знал акцент.

Меридийский. Как мой. Каким он был три мира назад.

— Спасибо, — сказал голосок.

— Не за что.

— Спасибо, — сказал мой брат.

Я кивнул.

Они повернулись уходить. Он не собирался тратить время на чужака.

Я поднял голову, они прошли глубже в толпу, все еще шли к кораблю. Кайро не обернулся, но его сын смотрел поверх его плеча, сжимая мишку в руках.

У мальчика были голубые глаза. Не как мои. Не как у его отца. Большие голубые глаза смотрели на меня так, будто он знал. Риан, сказал Кайро. Мой племянник.

Я не пошел за ними. Они ушли, а я остался стоять, призрак, которого они бросили.

Теперь я мог лишь помнить.

Мой четвертый мир был самым четким. Ярким и быстрым, и я мог лишь знаться за ним. Может, однажды я смогу снова войти в него. Будто там была комната для меня. Будто голос мог поприветствовать меня. Может, в следующий раз я посмотрю ему в глаза, темные, как мои, чуть изогнутые в уголках, что намекало на наше родство. Взгляд его сына был началом, но это был только край солнечной системы. Дальше ждало больше.

Сухан нашел меня сидящим на полу в стороне от пристани. Он нервно дергался.

— Тебя могут отсюда забрать, если задержишься. Вернись на «Императрицу».

Он не спросил, почему я сидел там. Может, решил, что я принял наркотики.

«Я жду, что они вернуться», — хотел сказать я. Но не сказал. Это не было правдой. Что я сказал бы, если бы они вернулись?

Я — твой брат, возьми меня с собой? Проверь мою ДНК. Проверь, как сильно мы связаны. Скажи, где ты был все это время, когда время ускользало среди звезд. В какой войне побывал? Поможешь ли в моей?

Спаси меня хоть раз.

Вернись, брат. Вернись, Кайро. Ты — татуировка на моей коже, под моим сердцем, в моей крови. Я пытался тебя забыть, но ничего не сработало.

Я хочу, чтобы ты услышал меня, произносящего нашу фамилию. Я скажу ее только тебе. Никто другой не поймет, что это означает.

Ты был моим первым миром.