Глава 18 Джун

Жизнь продолжается. Медленно и мучительно движется вперед, без единого звонка от Кейда. Я провожу много времени с Паркером, до такой степени, что он практически живет со мной. Он такой милый, такой заботливый, всегда рядом со мной, обнимает меня, когда я плачу, утешает, когда мне кажется, что я вот-вот разорвусь пополам. Сегодня мы в моей гостиной, потому что я отказываюсь выходить из дома. Здесь просто чувствуешь себя в безопасности, хотя некоторые могут подумать, что я немного нездорова из-за того, что остаюсь в месте, где было слишком много боли. Паркер растянулся на диване, играя в какую-то жестокую видеоигру, а я притворяюсь, что поглощена своей книгой.

— Паркер, — тихо спрашиваю я, закрывая законченную книгу с глухим стуком. Я не помню ни слова из того, что только что прочитала.

— Ага, — отвечает он, его брови сосредоточенно сведены вместе.

Он видит, что я колеблюсь, и я удивляюсь, когда он кладет свой контроллер и сосредотачивает свое внимание на мне. Когда он начал заботиться обо мне больше, чем о своих видеоиграх? Я удивляюсь. Конечно, мы всегда были близки, но приоритетом Паркера всегда был он сам, а теперь, похоже, я заняла это первое место.

— Продолжай, — говорит он тихо, хотя и немного нетерпеливо улыбается, его глаза возвращаются к экрану телевизора, где его игра поставлена на паузу.

— Ну, — начинаю я. — То, что я собираюсь предложить, привело бы Кейда в ярость несколько недель назад, и хотя я предлагала раньше, я не уверена, как Паркер воспримет мое предложение. — Ты уже сколько живешь у друзей?

— Несколько недель, — отвечает Паркер, переводя взгляд с экрана на меня. — Ты знаешь, что я не могу вернуться туда. Не теперь, когда я знаю, что он хотел с тобой сделать.

Я медленно киваю. Он отказывается разговаривать с Кейдом, и хотя я понимаю, я чувствую себя ужасно из-за того, что разорвала их связь. Раньше они были дружны, как одна команда, а теперь все полетело к чертям из-за меня. И я ничего не могу с собой поделать, но я не разделяю настроения Паркера. Каждый раз, когда звонит телефон, я все еще хочу, чтобы на другой стороне был Кейд.

— Ты знаешь, я ценю это, — искренне говорю я, и мы обмениваемся загадочной улыбкой.

Между Паркером и мной всегда было так, как будто мы были настоящими братом и сестрой, а не просто связаны узами брака родителей.

— Ну, я тут подумала, — наконец добавляю я, застенчиво улыбаясь. — Ты ведь часто бываешь здесь, верно? Я подумала… Может быть, тебе будет удобнее, если ты останешься здесь на некоторое время?

Это момент истины, и мои глаза прикованы к лицу моего сводного брата в поисках ответов. Я хотела, чтобы они оба жили в этом доме с тех пор, как все пошло не так с наследством, но Кейд наотрез отказался обсуждать это. Он был огорчен потерей всех денег и слишком горд, чтобы позволить мне помочь ему. Он никогда не принимал от меня ни единого доллара.

Но Паркер…

Его лоб сморщился, и я могу сказать, что он обдумывает возможность того, что я ему предлагаю.

— Никакого давления, — тихо говорю я. — Просто мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь составил мне компанию. А семья должна держаться вместе. — Во всяком случае, то, что от неё осталось, напоминает мне болезненная мысль.

Он смотрит на меня, и я вижу, что он обдумывает свои варианты. Я знаю, что он спал на диванах и прогуливал занятия только для того, чтобы провести время со мной. И я хочу помочь. Все, чего я когда-либо хотела, это помочь им.

— Хорошо, — тихо говорит он, и мое сердце пропускает удар. — Я останусь здесь на некоторое время.

Я ничего не могу с собой поделать, вскакиваю со своей стороны дивана и заключаю его в медвежьи объятия.

— Спасибо, — искренне говорю я, и впервые за последние несколько недель я по-настоящему счастлива. Мы то, что осталось от этой распавшейся семьи, и мы продолжим это наследие. С Кейдом или без него.

2 года назад

Сегодня мой девятнадцатый день рождения. Там есть торт, будет вечеринка и подарки.

И все же я сижу на полу в своем шкафу и плачу навзрыд.

Я знаю, что они ищут меня, но я слишком расстроена, чтобы позволить кому-либо узнать, что я прячусь от своих друзей. И это все из-за Кейда, как и всегда, черт возьми. На этот раз мои слезы вызваны тем, что он не появился. У него даже не хватило ума и смелости прийти на вечеринку своей сводной сестры, и он снова отталкивает меня вместе с остальными членами семьи.

— Джун? — Я слышу, как кто-то зовет, и я хнычу, не уверенная, хочу ли я, чтобы они нашли меня или оставили в покое в моем страдании.

Я знаю, это глупо, что я так расстраиваюсь из-за одного человека, особенно когда все остальные так старались сделать этот день особенным для меня. Но все же, когда у меня текут слезы, я не могу не чувствовать жалости к себе, осознавая, что мой гнев должен быть направлен на моего сводного брата.

— Джун? — Повторяет кто-то, и дверь в шкаф скрипит, когда я в панике поднимаю взгляд.

И вот лицо, которое я больше всего хочу увидеть, серо-стальные глаза, темные волосы, мускулистое телосложение. Эти губы, произносящие мое имя так, словно это самая важная вещь в мире. Но есть два человека с таким лицом, два человека с таким голосом. И прямо сейчас мне не нужен Паркер. Я хочу Кейда. Только Кейда.

— О, малышка, — вздыхает Паркер, направляясь туда, где я сижу на полу. Он садится рядом со мной и баюкает меня в своих объятиях, пока я жалобно всхлипываю. — Ты должна перестать так расстраиваться из-за мелочей, — мягко говорит он, гладя меня по волосам.

— Я знаю, — скулю я. — Но это же… сегодня мой день рождения.

Мы всегда были вместе в наш день рождения, ели торт, праздновали. Это первый год, когда Кейд пропустил праздник, и даже несмотря на то, что мы отдалились друг от друга на протяжении многих лет, это все еще ужасно больно.

— Все в порядке, — утешает меня Паркер.

Я с благодарностью смотрю на него, благодарная хотя бы за то, что он у меня есть. Он всегда рядом, чтобы я чувствовала себя лучше, всегда компенсирует отсутствие своего брата. Но на этот раз дыра в форме Кейда в моем сердце просто не исчезнет.

— Вот, — говорит Паркер с загадочной улыбкой. Он достает бутылку водки, Бог знает откуда, и я смотрю на него с удивлением.

— Мне девятнадцать, помнишь? — Спрашиваю я его, поднимая брови.

— Как скажешь, — говорит Паркер. — Лучше ты выпьешь свой первый напиток со мной, чем с кем-то другим. Я позабочусь о тебе. Ты ведь знаешь это, правда, сестренка?

Я киваю, потому что доверяю ему, всегда. Он открывает бутылку, и мы продолжаем умопомрачительно напиваться прямо здесь, на полу моего шкафа. Я полностью забываю о Кейде или, по крайней мере, притворяюсь и получаю удовольствие, притворяясь трезвой, когда мы возвращаемся на вечеринку, приветствуя гостей и игнорируя обеспокоенные взгляды моей матери и отчима. Паркер все время рядом со мной. Как и всегда. У меня отличный день рождения.

Когда становится поздно, мы слышим, как на подъездной дорожке сигналит машина, а мгновение спустя входная дверь распахивается и входит почетный гость, сам Кейд. Мое сердце замирает в груди и падает на землю, когда я вижу брюнетку, повисшую вокруг его руки. Это не та, что была в гараже много лет назад. Это новая и улучшенная модель, в комплекте с фальшивыми сиськами, которые вызывают у меня безумную ревность и злость одновременно.

— Где именинница? — Спрашивает Кейд с широкой улыбкой, и я выхожу вперед, пока все радостно смотрят, некоторые даже хлопают, радуясь, что он появился. — Вот ты где, Июньская бабочка.

Только когда он подходит ближе, я чувствую его дыхание, и оно пахнет выпивкой, наверное, так же, как и мое. Но, по крайней мере, я почистила зубы, чтобы скрыть это. Кейду на это насрать. Он пристально смотрит на меня. Не предлагает ни поцелуя на день рождения, ни даже дружеского объятия. Вместо этого он сует мне в руки коробку, и я осматриваю ее, пока он уходит. Она вся порвана, и края расходятся, но это так чертовски много значит, потому что он помнил, он не забыл обо мне. Он здесь, и ему не все равно. Я широко улыбаюсь ему, и Кейд ухмыляется, прижимая брюнетку к себе. Я пытаюсь не ревновать к тому, как его рука обвивается вокруг ее талии, но с треском проваливаюсь.

— Открой его, — подбадривает он меня. — Посмотри, что внутри, моя Июньская бабочка.

И только на мгновение я забываю, что он опоздал, забываю, что он прижимает к себе другую женщину, забываю, что он, вероятно, пьян в стельку, и я позволяю себе быть блаженно счастливой. Как только я открываю коробку, я понимаю свою ошибку.

— Что у тебя там, милая? — Спрашивает мама и подходит ближе.

Я в слишком сильном шоке, чтобы ответить или спрятать то, что находится в коробке. Моя мама достает бутылку текилы и огромный, фиолетовый фаллоимитатор.

— Подумал, что ты, возможно, захочешь немного повеселиться. — Кейд ухмыляется. — Не думаю, что ты потрахаешься в ближайшее время, поэтому я купил тебе маленькую игрушку. А выпивка предназначена для того, чтобы заглушить твою боль, Июньская бабочка. Может быть, ты наконец-то сможешь заглушить ту маленькую неудовлетворенную влюбленность, которую испытываешь ко мне, Джун.

Его голос проникает мне в сердце, и я пристально, спокойно смотрю на него. Это не должно меня утешать. Все, чего он хочет, это причинить мне боль. В комнате тишина, мое сердце снова разбивается, и когда мой отчим выгоняет Кейда, я уже заморожена. Я опять позволила себе поплакать той ночью в объятиях Паркера, как и всегда прежде.