ГЛАВА 8

Наоми

Я вся вскипаю от возбуждения с тех пор, как прошлой ночью встретила частного детектива. В то время как моя логическая сторона утверждает, что я просто преследую несбыточную мечту, все остальные согласны с идеей найти моего отца. С тех пор я не могла думать ни о чем другом.

И да, это включает в себя забвение о фургоне, который чуть не похитил меня, или о внетелесном опыте, который у меня был на национальном телевидении. Все, о чем я могу думать, - это о возможность встретиться со своим отцом. И да, ладно, инцидент с национальным телевидением тоже не выходит у меня из головы, как бы я ни старалась его прогнать.

Сообщение, которое он отправил ранее, не помогло. Он все еще ждет у Гриля?

Я качаю головой. Мне все равно. Вообще. Теперь мне просто нужно перестать думать об этом. И одиночество не помогает. Субботним вечером мы с Люси обычно тусуемся вместе, но она занята своим новым шабашем ведьм. Я пыталась отвлечься учебой, но у меня действительно плохо получается готовиться к экзаменам заранее. Я преуспеваю только тогда, когда учусь изо дня в день. Netflix тоже не сильно помог, но, эй, настоящие криминальные сериалы лучше, чем все переосмысливать. Поэтому я надеваю шорты и удобную толстовку с капюшоном, расстилаю пушистое одеяло на диване и иду на кухню за амуницией. Газировка, чипсы, орехи и все, что могло вызвать у Брианны и ее приспешников инсульт, если бы они увидели, как я это ем.

Запах дыма - мое единственное предупреждение о присутствии мамы, когда она входит в раздвижные двери кухни с телефоном у уха и наполовину сгоревшей сигаретой в пальцах.

Она, должно быть, не заметила, что я здесь, потому что она не поднимает головы, когда говорит по-японски. И хотя я не самый лучший в написании, я прекрасно понимаю и говорю на нем.

- Я же просила тебя больше мне не звонить.

Наступает тишина, прежде чем она продолжает:

- Это было очень давно. Когда ты перестанешь обвинять меня в этом?

Снова тишина, затем мама делает длинную затяжку, на сигарете виден ожог. Чем дольше она слушает, тем сильнее физически дрожат ее конечности, когда она кричит:

- Я сказала, нет!

И с этими словами она вешает трубку, поднося сигарету к дрожащим губам. В последнее время она кажется слабее и похудела. На данный момент ее работа определенно высасывает из нее жизнь.

- Прилипчивый бывший?- Я шучу.

Мамина голова поднимается, и она кашляет, у нее перехватывает дыхание.

- Нао. Как долго ты там стоишь?

- С самого начала. - Я перебираю предметы на подносе, чтобы занять руки. - Кто это был?

Она пренебрежительно поднимает руку.

- Тебе не о чем беспокоиться.

- Точно так же, как я не должна беспокоиться о своем отце или своей семье?

- У тебя нет отца. Что касается твоей семьи, они выгнали меня, когда я была беременна тобой, так что я единственная семья, которая у тебя есть.

- Ты просто говоришь это, чтобы вызвать у меня чувство вины.

- Я говорю это для того, чтобы ты перестала жить наивными мечтами. Мы есть только друг у друга.

- У меня также есть отец. Ты просто отказываешься сказать мне, где он.

Она подходит ближе, тушит сигарету о край раковины, ее глаза блестят от слез.

- Я та, кто столкнулась с социальной дискриминацией и сделала все возможное, чтобы обеспечить тебе комфортную жизнь. Я та, кто работает изо дня в день, чтобы никто не смотрел на тебя свысока. А что сделала твой отец?

- Я не понимаю, почему ты не хочешь рассказать мне о нем хоть что-то.

- Я защищаю тебя..

- Точно так же, как ты защищала меня от своего парня, когда мне было девять лет? Если бы папа был здесь, этого бы никогда не случилось!

Она поднимает ладонь и бьет меня по лицу с такой силой, что я отшатываюсь от шока. Мама меня никогда не била. Никогда. И удивление на ее лице совпадает с моим собственным, когда жгучие слезы катятся по моим щекам.

Ее накрашенные фиолетовым губы дрожат.

- Мне жаль. Я не это имела в виду. Забудь об этом

- Я... говорила тебе никогда больше не поднимать эту тему. Теперь все это позади. Я перестала встречаться и прекратила свою личную жизнь, чтобы заботиться о тебе.

- Я никогда не просила тебя об этом! Все, чего я когда-либо хотела, - это мой отец, а ты никогда не давала мне этого.

- И я никогда этого тебе не дам. - Она шмыгает носом, выражение ее лица становится жестче. - Перестань быть ребенком и повзрослей.

Я хочу сказать ей, что я стала взрослой с той ночи двенадцать лет назад. Что я, образно говоря, потеряла свою невинность, и ее не было рядом со мной.

Я хочу закричать, что ненавижу все, что она сделала с тех пор. Что иногда я ее ненавижу. Но это только вызовет у меня эмоциональный беспорядок, и я не знаю, как с этим справиться. Мои отношения с мамой то возобновлялись, то прерывались вот уже двенадцать лет, и я не думаю, что они когда-нибудь наладятся. Мне следовало съехать, когда я закончила среднюю школу, но однажды пьяной ночью она умоляла меня не уезжать, сказала, что не может представить свою жизнь без меня, поэтому я сдалась и осталась.

И для чего?

Ничего не изменилось. Во всяком случае, с каждым годом она становится все более занятой.

Я определенно съезжаю после окончания колледжа. Я поеду в Японию и установлю некоторую дистанцию между нами. Может быть, это то, что нам было нужно с самого начала. Отдохнуть друг от друга.

Раздается звонок в дверь, мама вытирает глаза и идет открывать.

Рукавом толстовки я протираю глаза, чтобы скрыть следы своей слабости. В этом смысле мы с мамой одинаковые. Мы ненавидим показывать свои эмоции внешнему миру и активно закрываемся, когда есть такая возможность.

Схватив свой поднос с вкусностями, я направляюсь в гостиную, но замираю, когда слышу очень знакомый рокочущий голос.

Должно быть, мне все это мерещится.

Однако вскоре после этого мама возвращается внутрь в сопровождении не кого иного, как капитана и квотербека "Черных дьяволов".

Поднос чуть не падает на пол, и мои ноги с трудом удерживают меня в вертикальном положении.

Себастьян здесь. В моем доме.

Что за...?

Я дважды моргаю, чтобы убедиться, что он действительно здесь. Ага, вот он, одетый в дизайнерские джинсы, которые низко сидят на его греховных бедрах. Серая футболка натягивается на его твердый пресс, который не может скрыть джинсовая куртка. Его волосы зачесаны назад, а звездная улыбка выставлена на всеобщее обозрение. Ну и что с того, что я чувствую пустоту за этим? Все остальные видят только достижения и образ квотербека. Всех остальных интересует только то, что лежит на поверхности. Все это время я тоже так думала, но прошлой ночью что-то изменилось. Или, может быть, это было там все это время и только сейчас дает о себе знать.

- Твой друг пришёл навестить тебя, Нао, - объявляет мама так небрежно, как будто у меня действительно есть какие-то друзья, кроме Люси.

Я, наконец, обретаю дар речи, но он по-прежнему звучит тихо:

- Он мне не друг, мам.

- Она права. - Себастьян одаривает ее своей улыбкой американского мальчика на миллион долларов. - Я на самом деле пытаюсь ухаживать за ней.

Она приподнимает бровь, ее взгляд метается между нами двумя, прежде чем она пробормотала:

- Удачи с этим.

А затем она поднимается по лестнице и медленно исчезает из виду.

Оставив меня в покое.

Или с Себастьяном — что гораздо хуже.

Не обращая внимания на него — и на мое общее состояние паники — я стараюсь идти ровным шагом. Я чудесным образом ставлю поднос на журнальный столик и сажусь на диван, ничего не опрокинув.

Однако мой голос звучит немного сдавленно, когда я говорю:

- Ты можешь идти . Дверь прямо там.

Тяжелый груз плюхается рядом со мной, заставляя диван проваливаться. Острый аромат бергамота и перца поражает мои ноздри и переполняет мои чувства. Мое пространство заполнено его гнусным присутствием. Я никогда раньше не была так близка к Себастьяну, и теперь, когда это случилось два дня подряд, я чувствую, как часть меня распадается, как будто я переживаю какой-то внутренний кризис.

Его лицо невероятно близко к моему, когда он соблазнительно воркует:

- Я пришел сюда не для того, чтобы уйти, Цундэрэ.

- Перестань называть меня так.

- Почему? Это ударяет слишком близко к цели?

Я фыркаю, открываю пакет с чипсами и нажимаю Play на Netflix.

- Это будет кроваво. Тебе лучше уйти.

- Мне нравится все, что связано с кровью.

- Нет, это не так, мистер Чопорный и Правильный.

- Только потому, что я чопорный и правильный, это не значит, что мне не нравится исследовать темную сторону. Он крадет чипсы из моего пакета, его пальцы соприкасаются с моими на секунду дольше, чем нужно. Я задерживаю дыхание, пока он не убирает руку. Сглатывая слюну, скопившуюся в горле, я украдкой бросаю на него взгляд. На то, насколько он неправомерно совершенен, как римский бог со всеми его острыми углами.

- Что ты здесь делаешь, Себастьян? - спрашиваю я едва слышным голосом.

- Наблюдаю за жизнью какого-то серийного убийцы, потому что ты не пришла на ужин

- Ты когда-нибудь думал, что я не пришла, потому что ты мне не интересен?

- Или ты не пришла, потому что ты заинтересована во мне и боишься действовать в соответствии с этим.

- Ты бредишь.

Он отрывает взгляд от телевизора и сосредотачивается на мне.

- Давай поспорим?

- Что за спор?

- Спор, где, если ты выиграешь, я оставлю тебя в покое. Если ты этого не сделаешь, ты дашь мне то, что я хочу.

Мне не нравится, как это звучит, но в то же время я знаю, что это, вероятно, единственный способ покончить с его болезненной привязанностью ко мне.

- Отлично. На что спорим?

- Когда я целовал тебя вчера, ты не стонала.

Моя температура поднимается на ступеньку выше при напоминании о прошлой ночи. Я не знаю, почему я думала, что он притворится, что этого не было, как я пыталась. Конечно, Себастьян относится к тому типу людей, которые ударили бы меня этим по голове, если бы не было ничего другого, кроме как напугать меня.