Он исчезает в задней части офиса, оставляя меня осмотреться. Я замечаю несколько охранников, стоящих в каждом углу. Их глаза-бусинки устремлены на меня, а руки покоятся на незаметно размещенных дубинках. Это нервирует, но, честно говоря, я не ожидал ничего меньшего от такого места, как это. Мы для них просто преступники. Безликая орда, которой можно командовать.

Администратор вскоре возвращается с пожилым мужчиной на буксире. Он одет в уродливый твидовый костюм, седеющие волосы зачесаны назад, а большой живот свисает с пояса. Я смотрю его удостоверение личности и замечаю имя «Майк Трэмуэлл», написанное рядом с очень нелестной фотографией.

— Бруклин? — бесцветно спрашивает он.

— Во плоти.

— Ты опоздала. Мы ждали тебя сегодня днем.

— Не смотри так на меня. — Я пожимаю плечами, когда он хмурится. — Эти головорезы из Клирвью отвечали за мой перевод.

— Эти чертовы больницы не уважают время, — ворчит Майк, перебирая бумаги и протягивая мне стопку. — Подпиши, и давай покончим с этим. Я опаздываю на ужин. Остальные формальности придется отложить до завтра, когда вернутся психиатры.

Я фыркаю, пролистывая формы и подписывая, не удосужившись прочитать их. Мне плевать на его ужин, и мне все равно, что я подписываю. Я не собираюсь задерживаться здесь надолго, это не имеет значения. По крайней мере, мое опоздание спасло меня от встречи с кем-либо еще сегодня вечером. Мы с докторами не особо ладим, особенно когда я устаю и у меня заканчиваются трахи.

Майк убирает подписанные формы, прежде чем щелкнуть пальцами одному из охранников, подзывая его присоединиться к нам. — Проверьте ее и поторопитесь.

— Серьезно? Я только что приехала из такого места. Ты действительно думаешь, что у меня есть что-нибудь при себе? — Я стону, делая шаг назад. Если они прикоснутся ко мне, будет адская плата.

— Стандартная процедура. У нас будут проблемы?

Один из охранников хватает мою сумку, быстро расстегивает ее и кладет содержимое на стойку регистрации. Я наблюдаю со стиснутыми зубами, как он роется в моих скудных пожитках, несмотря на хоть какое-то подобие уединения, которое у меня осталось. Другой марширует ко мне, готовясь провести обыск.

— Не прикасайся ко мне, блядь, — предупреждаю я.

Мое сопротивление оказывается тщетным, когда меня швыряют на стол, мое лицо прижимается к дереву. Это унизительно, когда руки гладят меня и обыскивают карманы, а симпатичный секретарь с отвращением наблюдает за этим.

— Снимай обувь, — хмыкает охранник.

— Отвали, — коротко отвечаю я.

После короткой драки, от которой у меня горят щеки, он бросает мне мои потрепанные конверсы и заявляет что со мной всё в порядке. Я ругаюсь себе под нос, завязывая их, и появляется рука, помогающая мне подняться. Эти карие глаза смотрят на меня сверху вниз, ожидая, когда я приму предложение о помощи.

— Я Кейд. Добро пожаловать в Блэквуд.

“Какое-то чертовое приветствие, которое когда-либо было у меня.”

Я игнорирую их пару, пока перепаковываю свою сумку, глядя на конфискованные туалетные принадлежности, выброшенные в мусорное ведро. Остальные предметы просто оставляются в стороне, чтобы я могла их отсортировать. Мои пальцы задевают строчку внизу, скрывая то, что меня действительно волнует. К счастью, они ничего не заметили.

— Она в общежитии Окриджа, вот временный пропуск, пока она не получит удостоверение личности. — Майк протягивает ключ-карту Кейд. — Ты можешь уладить остальные приготовления утром? С этим важными делами покончено.

— Я заберу ее сейчас, пока я не отключился. Уже слишком поздно для тура, но я займусь этим завтра в свободное время с другими вещами, — отвечает Кейд.

Майк исчезает в офисе, оставляя нас наедине с охранниками, все еще внимательно наблюдающими за мной. Я шаркаю ногами, ожидая, пока Кейд соберет несколько буклетов и свою куртку. Он встречает меня по другую сторону стола. — Готова? Пойдем.

Тревожный пот покрывает мои ладони, когда мы направляемся к выходу, в голове начинает гудеть нарастающая паника неизвестного. Мне потребовалось так много времени, чтобы приспособиться к жизни в Клирвью, что теперь я застряла в порочном круге, повторяя все заново. Я не могу дождаться, когда освобожусь от всего этого, перестану подчиняться законам и контролю других.

Кейд идет впереди, оставляя меня позади. — Ты в Окридже. Как и я.

Я отбрасываю свой страх и сосредотачиваюсь на нем, не сводя глаз с его высокого, гибкого тела и тонкой талии. Они точно не выглядят так, откуда я только что приехала, это точно. Он в хорошей форме. Эта дурацкая рубашка и галстук определенно скрывают твердую грудь.

Потом я ловлю его слова. — Подожди, как и ты?

— Ты думала, что я здесь работаю, не так ли?

Ну, трахни меня боком. Опрятный пациент? Точнее, заключенный. Это место выглядит впечатляюще, но вокруг достаточно камер видеонаблюдения, чтобы сказать мне обратное. За каждым нашим шагом внимательно следят.

— Не волнуйся, большинство людей волнуются. Я просто добровольно работаю несколько часов в офисе каждую неделю. Это держит меня занятым и в хороших отношениях с руководством. Весело помогать тут.

— Конечно, — с сарказмом отвечаю я. “Весело? Серьёзно?”

Что за спецподразделение позволяет заключенным работать на них? Мне не дают дальнейших объяснений, пока он сканирует свое удостоверение личности у двери, выводя меня в темную ночь. Я автоматически затягиваю куртку, чтобы не похолодеть. Я думаю, что это осень, но кто может сказать? Время теряет всякий смысл, когда вы отделены от реальности.

— Какое сейчас число?

Кейд странно смотрит на меня. — Э-э, 23 - сентября.

Блядь. Куда ушло все это время? Почти год моей жизни растворился в воздухе. Как будто я перестала жить в одночасье и стала призраком для мира. Юбилей близок, осталось всего два месяца. Я не могу дожить до того дня. Чего бы это ни стоило, я должна умереть до ноября.

— При дневном свете будет легче увидеть, но это квадроцикл. Это центр института, все остальное окружает его, — продолжает Кейд.

Показывая на просторы травы и идеальных садов, он усеян столами для пикника и уличными фонарями старой школы, которые отбрасывают оранжевое свечение. Мощеные дорожки змеятся наружу, ведя к старым зданиям вдалеке. Такое ощущение, что мы перенеслись во времени на несколько сотен лет назад, я почти ожидаю, что в любой момент появятся лошадь и повозка.

— А как насчет остального? — Я спрашиваю.

— Утром я покажу тебе окрестности первым делом. Ты должно быть устала.

Я киваю, кусая губу. Почему мне вообще интересно это видеть? Ничто не могло задержать меня здесь ни на секунду дольше. Неважно, насколько красивым кажется это место.

Кейд откашливается. — Итак, что привело тебя в Блэквуд?

Мы идем по центральной дорожке, направляясь к светящемуся зданию вдалеке. Башни закручиваются вокруг крыши с арочными окнами и более подчеркнутым кирпичом. Тема готического нуара, кажется, является постоянной чертой здесь.

— Бруклин? — Он давит.

“Я специально не ответила, умник.”

С еще одним вздохом он продолжает, несмотря ни на что. — Что ж, надеюсь, тебе здесь понравится. Преподавание достойное, и есть чем заняться. Твои три года пролетят незаметно, я уверен.

Этот парень когда-нибудь перестанет говорить? Мне было наплевать на учение. Я точно не доживу до трех лет. Его медово-гладкий голос раздражает меня. Я привыкла к тишине, а не к непринужденной беседе.

— Я здесь восемнадцать месяцев. На самом деле это не плохо.

— Послушай, — прерываю я, — как бы я ни ценила эту мысль, мы можем не разговаривать? Клирвью отстой, и это место тоже. Твои охранники уже достаточно меня унизили за одну ночь. Больше нечего сказать, так что просто проводи меня в мою комнату и отъебись, хорошо?

“Держи это в себе.

Ты можешь потерять его в частном порядке. Продолжай дышать.”

— Конечно, — бормочет он, пока мы поднимаемся по ступенькам к общежитию.

Войдя в здание, нас обдало теплом. Меня окружают полированные клетчатые полы, богатые обшитые панелями стены и более уродливые картины. Согласитесь, это довольно приятно. Что-то вроде величественного дома или чего-то подобного. Далеко от белых стен и линолеума на полу моей последней тюрьмы. Я “имею в виду больницу.”

Кейд делает паузу, чтобы проверить документы. — Похоже, ты на четвертом этаже.

— Ключ-карта? — Я протягиваю ладонь.

Карие глаза, напоминающие лужи расплавленной карамели с зелеными крапинками, смотрят на меня в ответ. В конце концов, Кейд сдает ключ-карту и набор информационных буклетов. — Тебе нужна фотография для твоего удостоверения личности.

— Завтра, да? Я приду.

Моя кожа стянута и колется, верный предупреждающий знак, что мне нужно побыть одной. Сегодня у меня было больше взаимодействия, чем за десять месяцев в Клирвью. Мой мозг не может справиться со всем этим. Потребность спрятаться возрастает, мои пальцы судорожно дергаются.

— У тебя нет вопросов? Ничего такого?

— Неа. Спокойной ночи, Кейд.

Повернувшись спиной в знак отказа, я хватаю свою единственную сумку и быстро поднимаюсь по ближайшей лестнице, беря их по две за раз. Двигайся быстрее. Не позволяй ему видеть, как ты рушишься. Это личное, никому не позволено видеть твою уязвимость. Слабость равняется эксплуатации в таких местах, как это.

К тому времени, как я сворачиваю за угол, раздраженное лицо Кейда исчезает. Облегчение расслабляет мою грудь, дышать становится немного легче. Я продолжаю бежать вверх, перебирая бумаги на ходу. Комната 20. Одноместное размещение, слава богу. Наличие соседа по комнате только усложнит ситуацию, если я собираюсь преуспеть в своих планах.

Я задыхаюсь, когда дохожу до двери и смотрю в коридор, освещенный традиционными бра на темных парчовых обоях. Где-то вдалеке гремит сердитый рэп. Из-за одной из дверей доносится крик, за которым следует сильный удар.