Картер отрицательно качает головой. — Я же говорил тебе, что мой отец борется с потенциальным скандалом своей чековой книжкой, а не киллерами. Он не был в восторге от того, что ему пришлось расплачиваться с другой девушкой, но я заверил его, что ты будешь последней. Я держу тебя, и это будет держать меня в узде.

Он совершенно сумасшедший, но когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, я не могу не обхватить его руками и ногами и притянуть к себе, чтобы как следует поцеловать его в ответ. — Не могу поверить, что ты рассказал об этом своему отцу. Ты совершенно безумен, но ты прекрасен. Твой отец, должно быть, думает, что я сошла с ума, раз после всего этого завязала с тобой отношения.

Откидывая мои волосы назад, Картер качает головой. — Неа. Он знает, что женщины будут мириться со многими формами поведения, если речь идет о комфортной жизни

Я теряю улыбку, протягивая руку, чтобы погладить его лицо. — Ты же знаешь, что для меня это абсолютно не имеет никакого отношения, верно?

Коснувшись моей рукой своего лица, он предлагает мне легкую улыбку. — Конечно, я знаю. Впрочем, это не его дело. Пусть верит в то, что имеет для него смысл. Пока ты поедешь в Колумбийский университет и я буду держать тебя при себе, мне все равно, что он думает.

— Не могу поверить, что ты сделал все это для меня, Картер. Это огромно. Это… меняет жизнь.

Схватив мою руку и поднеся ее к своим губам, он оставляет там нежный поцелуй. — Я сделаю для тебя все, что угодно.

И вот оно. Не только его слова или его огромный жест, но и этот взгляд в его глазах, тот, который передает всю любовь, которую он испытывает ко мне. Вот почему я верю его обещаниям. Причина, по которой я верю в него, и точка. На какие бы подлости он ни был способен, Картер не хочет меня терять. Иногда он может быть адом на колесах, он может быть сложным, трудным парнем, у которого столько проблем, сколько у него привилегий, но когда он смотрит мне в глаза после всего этого и говорит, что сделает для меня что угодно, часть меня не сомневается, что он это имеет в виду. Как ни страшно иногда это может быть, Картер сделает для меня все что угодно.

— Когда-нибудь ты не получишь то, что хочешь, — сообщаю я ему. — Но сегодня не тот день.

Ухмыляясь, он целует меня в губы. — Наконец-то убедилась, что общение со мной не разрушит твою жизнь?

Я киваю. — Возможно, это сделало это. Я никак не могу позволить себе платить за обучение, но ради Колумбийского университета я возьму на себя часть долга. Надеюсь, я смогу получить кредиты, которые мне нужны, чтобы заплатить за это.

— Нет потребности. Мой папа платит за твое обучение. Часть твоей откупной сделки.

Вскидывая кулак в воздух, я говорю: — Да! — Схватив его лицо, я требую: — Ты знаешь, что это значит? Мы вместе будем в Колумбийском университете. Я могу спасти тебя от твоей стервозной будущей жены!

— И согревать мою постель каждую ночь, — добавляет он.

— Вот почему тебя не беспокоили дальние расстояния, — понимаю я. — Ты знал, что нам не придется этого делать. Ты знал, что я перееду сюда с тобой все это время, и ты только мучил меня.

— Мне пришлось. На случай, если я не смогу собрать всех на борт. Представь, насколько больше ты была бы разочарована, если бы я сказал тебе, что попытаюсь заполучить тебя сюда, а потом не смог бы. Это было гораздо хуже, чем сюрприз.

— Кэролайн знала?

— Да. Она знала, что должна помочь тебе выбрать наряд для интервью в Колумбийском университете, но я велел ей ничего не говорить.

— А Кейси? Она знала, что ты пытался заполнить мое резюме?

— Я сказал ей, что для колледжа, но не уточнил, какой именно. Я знал, что Кэролайн сохранит мои секреты, я не доверял твоим друзьям.

— Ты потрясающий, — говорю я ему, целуя его лицо. — И замечательный, — добавляю я, целуя в уголок его рта. — И невероятный. — Еще один поцелуй. — Большое спасибо за это, Картер. Это превосходит все, на что я когда-либо надеялась.

Его тон светлый, но его глаза торжественны, когда он говорит мне: — Я тот, кто должен благодарить тебя. Ты превыше всего, на что я когда-либо надеялся. Я даже не знал, что ищу тебя, но я очень рад, что наткнулся на тебя.

Я чувствую укол привязанности, когда мое сердце наполняется. Я обхватываю его руками, чтобы притянуть к себе как можно ближе. Конечно, это была адская поездка, и я не всегда была в восторге от встречи с Картером Махони, но, в конце концов, несмотря на то, что он вырывался из моей зоны комфорта, а иногда и взрывался, он открывал части меня. Я даже не знала, что они закрыты, и я думаю, что это к лучшему. Честно говоря, я не хочу быть человеком, который так боится покинуть свою зону комфорта, что я становлюсь ее пленником. Я не хочу быть человеком, который боится вызовов.

По правде говоря, я предпочла бы быть очарованной Картером, чем чувствовать себя комфортно в любой день.

Во всех отношениях я делаю Картера лучше, и я думаю, что он делает меня лучше. Его нужно немного приручить, а меня иногда нужно немного подтолкнуть. Картер может любить меня и бросать мне вызов одновременно, а я могу удержать его от слишком катастрофических действий. О, и пусть он будет счастлив. Я очень горжусь этим.

Я знаю, что жизнь с Картером не всегда будет легкой. Иногда он будет злым и напористым, и мне придется стоять на своем, пока он не найдет способ обойти это. Он, вероятно, тоже будет. Он всегда будет пытаться перехитрить меня, попытается найти альтернативные пути, чтобы добиться своего, даже если я не хочу ему это давать. Впрочем, это меня не раздражает. Это было нашей динамикой с первого дня; Я почти с нетерпением жду встречи с ним снова и снова.

Какой бы ни была жизнь с Картером, она “никогда” не будет скучной.

• ── ✾ ── •

ЭПИЛОГ

Год спустя

— Я хочу сказать, что ты не можешь винить психиатра в исследовании за неправильный диагноз. Псевдопациенты придумали шизофренический эпизод, чтобы попасть в больницу. Просто потому, что у них не было симптомов, когда…

— Психиатры, “во множественном числе”. Ты действительно собираешься сказать мне, что в этой больнице нет ни одного компетентного человека, который заметил бы это, и сказал: «эй, подожди, этот человек кажется совершенно здоровым и вовсе не шизофреником»?

Задыхаясь, Макс резко откидывается на спинку стула. — За исключением “шизофренического” эпизода, из-за которого их госпитализировали, ты имеешь в виду? Так что, мы должны полностью отказаться от поведения, если завтра они будут вести себя нормально? Должны ли мы просто жить изо дня в день? Эй, я знаю, вчера ты совершил массовое убийство, но сегодня ты уронил доллар в блестящее красное ведерко звонаря из Армии Спасения, так что теперь ты в порядке.

Я ухмыляюсь, когда Кэндис хватается за голову, словно она вот-вот взорвется от растущего разочарования от разговора с ним. Учебные занятия для моего класса психологии всегда интенсивны, и Макс и Кэндис “всегда” вцепляются друг другу в глотки. Они никогда не сталкивались с вопросом, по которому они могли бы договориться, и так интересно наблюдать, как они дерутся насмерть, что мы буквально начали приносить попкорн.

Пока они продолжают это делать, Люцис приглашающе пододвигает чашу ко мне. Сверкая ему заговорщицкой улыбкой, я хватаю горсть попкорна и тянусь к телефону, чтобы проверить время. Моя улыбка падает вместе с моим сердцем, когда оно загорается, и я вижу время.

Я должна была уйти 16 минут назад.

— Дерьмо. — Засунув попкорн в рот и захлопнув блокнот, я начинаю собирать вещи.

Заметив движение, Макс отрывает свое внимание от Каденса и смотрит в мою сторону. — Что ты думаешь, Зои?

— Честно говоря, я вижу обе стороны вопроса, но у меня нет времени на дебаты. Я не знала, который час. Мне нужно идти.

— Что? — требует Кэндис, широко раскрыв глаза. — Но мы находимся прямо в середине этого, и мы даже не закончили рассмотрение материала. У нас экзамен на этой неделе, ты не можешь “уйти”.

— Я должна, — говорю я им, запихивая последние свои вещи в сумку и натягивая ее через голову. — Сегодня у меня свидание.

— Свидание? Разве это не то же самое, что и у замужних женщин среднего возраста, когда они перестали заниматься регулярным сексом? — требует Люцис, приподняв темную бровь, когда я натягиваю пальто.

Я искоса смотрю на него, застегивая пальто. — Поверь мне, я не перестала заниматься регулярным сексом.

Кэндис хихикает, а Люцис закатывает глаза. — Давай, оставайся, — умоляет он. — Картер на самом деле не умрет, если ему придется развлекаться один, один вечер. Обещаю.

— Серьезно, ты не можешь бросить нас ради свидания, — усмехается Макс. — Просто напиши ему и скажи, что будешь еще через час.

Кэндис хватает пригоршню попкорна и говорит Максу: — Однако мне нравится этот фильм. Ты когда-нибудь смотрел? С Тиной Фей [Прим.: Эли́забет Стамати́на «Ти́на» Фей — американская актриса, комедиантка, сценарист, продюсер и писательница. Обладательница девяти премий «Эмми», двух премий «Золотой глобус» и пяти премий Гильдии киноактёров США]. Так смешно.

Я не беспокоюсь о том, что если напишу Картеру и попытаюсь отвлечь его, он появится в нашей учебной группе и вытащит меня отсюда через плечо, как нецивилизованный пещерный человек. Вместо этого я ослепляю их улыбкой, позволяю им думать, что свидания — жалкое заведение для несвежих отношений, и оставляю их с волной, зная, что это не так.

Что еще хуже, моя дорога домой занимает на несколько минут больше, чем обычно. Целый день шел снег, легкие пушистые снежинки, но все эти снежинки складываются. Несколько дюймов покрывают скользкий тротуар, еще больше стекает вниз, цепляясь за мои волосы и все мое пальто.

Это может занять немного больше времени, но я люблю, когда в городе идет снег. Большой снег, маленький снег, я до сих пор очарована холодом воздуха и видом белых снежинок на фоне небоскребов и темного ночного неба… нет ничего лучше. Я не могу решить, что мне больше нравится здесь, осень или зима, но я определенно была права, когда думала, как хорошо было бы иметь и то, и другое.