Глава 21

Анна

Приятный и желанный запах наполняет мои рецепторы, когда я просыпаюсь. Поднимая голову, я несколько раз моргаю и улыбаюсь Аксу, который все еще держит меня. Я не хотела засыпать, но он чертовски хорошая подушка.

— Доброе утро, — прохрипела я, кашляя, чтобы прочистить горло, — Ты хорошо спал?

Его глаза налиты кровью и выглядят усталыми, под ними мешки. Я уверена, что выгляжу ничуть не лучше, но я знаю, что очень хорошо спала на нем, а вот он, я не уверенна.

— Да, — задумчиво говорит он, прежде чем прижать меня к себе и поцеловать в макушку. — Мне нужно собраться и спуститься вниз.

Я лежу в кровати и смотрю, как он собирается, мои глаза внимательно изучают его.

— Что случилось? — Наконец спрашиваю я, когда он натягивает рубашку через голову.

— Ничего, — поспешно отвечает он. — Просто сегодня много дел.

Я прищуриваюсь, глядя на него, ни на секунду не веря в это. Я действительно хочу, чтобы он просто поговорил со мной. Я знаю, что он не привык к таким отношениям, черт возьми, я тоже не привыкла, но было бы намного проще, если бы он это сделал.

— Итак, каков тогда наш план? Когда мы уходим? — Спрашиваю я, свешивая ноги с кровати и вытягивая руки вверх. — Я могу собрать нас сейчас утром.

Он наклоняется, чтобы завязать шнурки на своих тяжелых ботинках, роскошь в Гробнице, но останавливается, не глядя на меня. Мое сердце начинает биться чуть быстрее.

— Анна, — говорит он, все еще не поворачиваясь ко мне.

Он почти никогда не использует мое имя, поэтому все мое внимание сосредоточено на нем.

— Я собираюсь попробовать, мы собираемся попробовать, но это может случиться не сегодня.

Мои глаза расширяются. Я забыла, что он сказал мне это прошлой ночью.

Черт.

— На пути к решетке много мусора. Вчера мы проделали хорошую работу, но впереди еще больше, и слишком рискованно привлекать кого-то еще в помощь. — Он, наконец, поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его глаза жесткие и черные, когда они смотрят в мои. — Поэтому сегодня мне нужно, чтобы ты оставалась здесь.

Я прекрасно помню, что сказала заключенным, что к концу сегодняшнего дня сдамся, если не смогу разобраться с этим. Слова предупреждения Эмилио и Десмонда вспыхивают у меня в голове, и во рту внезапно пересыхает.

— Почему… — Я даже не знаю, что я пытаюсь сказать или спросить.

Когда мой голос срывается, руки Акселя немедленно обнимают меня, прежде чем я даже осознаю, что слезы текут из моих глаз. Последние два дня мы боролись, пытаясь понять, как выбраться из этого беспорядка, но каким-то образом осознание того, с чем мы столкнулись, поражает меня только сейчас.

Так что да, я плачу.

И плачу, и плачу, и плачу.

Все это время Аксель прижимает меня к себе, шепча мне на ухо свои нежные слова на всех языках, которые я не могу понять. У меня слабость в ногах. Кажется, я не могу перестать трястись, и рыдания продолжаются.

В конце концов, раздается тихий стук в нашу дверь, но Акс все еще не отпускает меня. Несколько раз шмыгнув носом, я вытираю лицо, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем посмотреть ему в глаза. Я уверена, что я опухшая, покрытая пятнами и выгляжу дерьмово, но когда мои глаза встречаются с его, я вижу, как они загораются, и намек на улыбку касается его лица.

— Вот моя девочка, — шепчет он, проводя пальцем по моему лицу.

Его губы нежно прикасаются к моим, прежде, чем, он осторожно отпускает меня от себя, выпрямляется и идёт к двери.

— Кто? — Говорит он, к нему возвращается его строгий голос.

Этот командный тон действует на мою женственность, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не шлепнуть себя. Я всегда странно справляюсь с эмоциями и страхом.

— Это я, — доносится голос Итана из-за двери, и, наконец, Акс открывает ее.

Не заходя внутрь, глаза Итана осматривают комнату, пока не останавливаются на мне, все еще сидящей на краю кровати. Я уверена, что ясно, что я плакала, но вместо того, чтобы увидеть жалость в его глазах, он только кивает в знак приветствия.

— Ты готов? — наконец говорит он, возвращая свое внимание к Аксу, который что-то тихо говорит ему, и я не слышу.

Итан кивает и снова выходит из комнаты.

— С тобой все будет в порядке? — Акс снова спрашивает меня, и хотя я вижу беспокойство в его глазах, это не заставляет меня чувствовать себя жалкой, как я ожидала.

Это заставляет меня чувствовать себя любимой.

— Да, но если вы, ребята, не закончите…

— Тогда я приду и заберу тебя, и мы все проберемся вниз и спрячемся там, пока не закончим, — прерывает он меня. Его рука опускается и крепко сжимает мой подбородок, заставляя меня посмотреть ему в глаза. — Я убью каждого ублюдка в этом месте, если понадобится. Не делай глупостей. Хорошо?

Я быстро киваю. Моя прежняя нерешительность по поводу правильного отношения к заключенным исчезла. Я не знаю, о чем, черт возьми, я думала, говоря им, что сдамся.

Я, блядь, выживу.

Его лицо смягчается от моего согласия, и он целует меня еще раз, прежде чем отвернуться.

— Возьми себя в руки, querida (испан. Дорогая), — говорит он с усмешкой. — Мы уйдём нахрен отсюда.

После ухода Aкса я чувствую себя немного потерянной и, насколько я могла это признать, напуганной. Брут не знает, что происходит, но Акс сказал, что отправит его патрулировать камеры за пределами нашей в течение дня. Я чувствую укол вины, когда понимаю, скольких людей я оставлю здесь. В течение многих лет после смерти Джоша я изо всех сил старалась не заводить друзей или каких-либо близких связей. Каждый раз, когда я оставалась в каком-либо месте на некоторое время, я всегда уходила, как только чувствовала начало какой-либо привязанности к кому-либо.

Несмотря на то, что я здесь недолго, у меня появились друзья, по которым я буду очень скучать. Тео, Брут, даже Луис и Эмилио. Интересно, смогу ли я убедить Акса взять с собой кого-нибудь из них, хотя бы Брута и Тео, но я не думаю, что он пойдет на это. Не то чтобы я могла его винить, наверное, это не очень хорошая идея. Но это не значит, что я не чувствую себя виноватой за то, что оставлю их в этой адской дыре. Может быть, мы сможем вернуться…

Стук в дверь вырывает меня из задумчивости, и я встаю, чтобы ответить, но останавливаюсь, вспоминая все причины, по которым я должна опасаться кого-либо по ту сторону этой двери.

— Кто? — Спрашиваю через дверь, подходя ближе к ней.

— Секунду, — говорит он через дверь, и мои плечи слегка расслабляются. Я почти забыла о нем.

— Одну секунду, — говорю я, начиная возиться с замками и засовами. Как только они все открываются, я делаю шаг к выходу, слегка закрывая его за собой.

— Что случилось? — Спрашиваю я, мои глаза ищут Брута позади него.

Я хмурюсь, когда вижу, что его там нет.

— Док хочет тебя видеть, сказал, что это срочно, — говорит он мне, и я киваю, быстро запирая за собой дверь и следуя за ним.

Я понятия не имею, зачем я могу понадобиться Доку, но если кто-то попал в беду и нуждается в моей помощи, я рядом.

— Он сказал, что не так? — Спрашиваю я, двигая ногами так быстро, как только могу.

Джон качает головой.

— Нет.

Пока мы идем, у меня начинает покалывать кожу головы, а волосы на затылке встают дыбом. Я замедляю шаг, держа глаза открытыми и сканируя всё, пока мы движемся. Мое чувство беспокойства только растет, когда я понимаю, что многие камеры, мимо которых мы проходим, пустуют. Неужели восточное крыло всегда было таким пустым? Я так не думаю.

— Что…

Что-то тяжелое ударяет меня сбоку по голове, и я даже не успеваю вскрикнуть, как падаю на землю без сознания.