Глава 16

Анна

Я вижу как уходит Аксель с хмурым выражением лица. Мои глаза встречаются с взглядом Итана, и я вижу в нем что-то вроде понимания, прежде чем он поворачивается, чтобы последовать за своим другом. Вздохнув, я оборачиваюсь и вижу, что Джон уже руководит заключенными и расставляет контейнеры для наполнения.

— Эй, мэм… Ана? — Произносит голос позади меня, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Кияра, стоящего там, практически подпрыгивая на цыпочках.

Вздыхая, я сжимаю переносицу.

— Слушай, найди меня позже или завтра, хорошо? Сейчас не самое подходящее время. — Говорю я, тут же снова поворачиваясь спиной.

— Но… — он начинает отвечать.

— Ты слышал ее, — вмешивается Джон, и глаза Кияра расширяются, и он убегает.

Я быстро киваю Джону в знак благодарности, прежде чем поворачиваюсь к Бруту, который терпеливо ждал все это время. Слава богу, на этот раз он не ковыряет в носу.

— Брут, я возвращаюсь в свою комнату. Сделай перерыв. — Он кивает и неуклюже уходит.

Теперь нужно разобраться с нашим побегом и выяснить, что, черт возьми, заползло в задницу Акса.

* * *

— Что, черт возьми, это было? — Спрашиваю я, когда вхожу в нашу комнату.

Акс расхаживает по комнате в знакомой манере, его пальцы подергиваются по бокам. Он не стригся уже несколько недель, и я вижу, что уже пора. Сдерживая свое раздражение на мгновение, я подхожу к нему, кладу руку ему на плечо. Его глаза встречаются с моими, черные и полные гнева, я должна заставить себя не отступить ни на шаг. Это Аксель, мой любимый, он никогда не причинил бы мне вреда.

— Что происходит? — Спрашиваю я снова, на этот раз мягче.

— Почему ты разговаривала с Джоном? — Рычит он, и я немедленно убираю руку, и мои брови хмурятся.

— Серьезно? — Говорю я, — это то, что тебя беспокоит?

Сегодня, прямо сейчас, ревность, безусловно, не вызывает симпатии. Он сразу же подходит ко мне, его лицо находится всего в нескольких дюймах от моего.

— А почему меня не должно беспокоить, что моя женщина разговаривает с таким куском дерьма? — Слушаю его чертову реплику.

— Твоя женщина? — Сердито отвечаю, — извини, но я могу говорить с кем угодно, черт возьми, и когда захочу.

— И ты выбрала того самого придурка, который наговорил дерьма о моей матери? — Кричит он, и на этот раз я съеживаюсь.

Мое собственное восприятие Джона сегодня кардинально изменилось, и я забыла о том, что произошло вчера. Несмотря на то, что я все еще действительно не участвую во всем этом дерьме, я чувствую себя плохо. Из-за того, что я напряжена, я легко забыла, что Акс напряжён ещё больше.

Мое лицо смягчается, и я снова подхожу к Аксу.

— Мне очень жаль. — Просто говорю я, кладя руку ему на грудь. Акс все еще тяжело дышит через нос, его тело одеревенело.

— Джон заговорил со мной после того, как вы, ребята, ушли, я думаю, что в нем есть нечто большее, чем мы думали. — Внезапно до меня доходит запах, и мой нос морщится, когда я нюхаю воздух вокруг него.

— Фу! — Я восклицаю, делая шаг назад, и, наконец, я вознаграждена подергиванием его любимых губ, и момент разрушен.

— Я бродил по канализации, любовь моя, — издевается он, начиная снимать с себя грязную одежду.

Я не могу не пялиться на его тело, несмотря на то, сколько раз я его видела. Идеальные линии его груди, покрытые только извилистыми черными чернилами, которые все ведут к восхитительной V.

— Поторопись помыться — говорю я, закусывая нижнюю губу, мой разум стремится уклониться от ситуации и отвлечься, известным нам способом.

Он посмеивается, направляясь к ванне.

Пока он принимает ванну, я быстро пересказываю разговор, который у меня был с Джоном. Все это время Акс хмурится, но ничего не говорит, поэтому я быстро иду дальше. Я не думаю, что он действительно согласен с моим подходом, но пока он мудро прикусил язык.

— Думаю, нам тоже нужно налить сюда несколько емкостей с водой, на всякий случай, — говорю я, наконец, заканчивая. — Итак, как обстоят дела снизу? Мы сможем выбраться? — Спрашиваю я с надеждой.

— Ну, перед тем, что, я уверен, является выходом, есть несколько камней и обломков, — отвечает Акс, выливая на себя последнее ведро воды, прежде чем подойти и взять со стола горсть фиников. — Короче, нам нужно очистить его, а затем посмотреть.

Он бросает на меня взгляд:

— Я был гребаным ребенком в последний раз, когда видел это, и там, внизу, чертов лабиринт. Так что да, я почти уверен, но почти.

Я обещала заключенным два дня. Два дня, а потом я сдаюсь. Я уверена, что Акс предполагает, что это был блеф с моей стороны, способ выиграть время. Честно говоря, я даже сама не уверена в этом. Если я не сдамся через два дня, заключенные, скорее всего, сделают это за меня. Вздыхая, я на время выбрасываю это из головы. Разделять — это, безусловно, новое слово дня.

— Хорошо, так когда мы вернемся и закончим?

Он качает головой, глядя на меня:

— Если ты тоже будешь там, другие заподозрят неладное. Это должны быть я и Итан. Нам нужно еще немного света и инструментов, а затем мы отправимся обратно.

— Джон все понял, а меня там не было, — указываю я и тут же сожалею об этом, когда вижу хмурое выражение его лица.

Подходит ко мне, с его головы все еще капает вода, он наклоняется и целует меня. Вздыхая.

— Просто оставайся здесь и держи оборону, я вернусь сегодня вечером.

И с этими словами я снова остаюсь одна, скрежеща зубами. Я даже не испытала оргазма. Поскольку мне больше нечего делать, и я не хочу торчать в своей комнате, я решаю пойти прогуляться. До того, как мой секрет был раскрыт, я бы никогда даже не подумала о неторопливой прогулке. Даже в первые несколько недель моего дежурства было не одно близкое столкновение с заключенным, пытающимся сделать что-то неподобающее. К счастью, я чертовски ловкая с ножом и всегда держу при себе несколько штук. Поскольку я достаточно подготовлена, я решаю ненадолго оставить Брута в покое и действовать самостоятельно.

Когда я иду по коридорам, я замечаю, что огни все еще мерцают вдали. Быстрый взгляд на небо говорит мне, что полдень миновал, самое большее, до темноты осталось несколько часов. Я предполагаю, что именно тогда они их отключат.

Воспользовавшись тем, что, я надеюсь, станет одной из моих последних прогулок, мой взгляд блуждает по граффити, покрывающим некоторые стены. Некоторые из них просто старые школьные граффити, которые я не смогла бы прочесть, даже если бы захотела. Однако наряду с этим есть рисунки и каракули разного уровня мастерства. Так случилось, что я знаю одну камеру с несколькими особенно хорошими обнаженными женщинами. Владелец сдает свою камеру в аренду на короткие промежутки времени, хотя я не уверена, был ли он профессиональным художником.

Наряду с большим количеством скудно одетых женщин, угроз и ругательств, есть также несколько поистине великолепных произведений искусства. Я останавливаюсь на полпути, когда мои глаза останавливаются на одной, какой-то птице. Склонив голову набок, я изучаю её и то, как она, как будто вот-вот вылетит из стены. Грустно думать, что кто-то настолько талантливый должен быть заперт в этом месте.

— Тебе нравится? Это одна из моих любимых, — говорит голос, от которого у меня по спине пробегают мурашки. В моей руке оказывается нож еще до того, как я оборачиваюсь.

— Ты это сделал? — Отвечаю я Десмонду, который прислонился к колонне позади меня.

Судя по его положению, он, должно быть, следил за мной. Я мысленно пинаю себя за то, что не была более осторожна, особенно сейчас. Он дерзко ухмыляется, отталкивается от стены и подходит ко мне. Я невольно отступаю назад, прежде чем остановиться и уставиться на него, направив на него свой нож.

— Да, — говорит он, все еще с улыбкой, хотя и перестает подходить ко мне. — Ты выглядишь удивленной.

— Что такой кусок дерьма как ты размазываешь такое же дерьмо по стенам? Нет, не то чтобы удивлена, — парирую я, и его глаза сужаются от моего неожиданного словесного удара.

Он выглядит так, будто хочет снова наброситься на меня, но его глаза опускаются на мой нож, и я вижу мельчайший проблеск страха, хорошо, что ударила его ножом ранее.

— Какого хрена тебе надо? — Спрашиваю я, теперь, когда чувствую, что полностью завладела его вниманием.

— Я хочу, чтобы ты перестала быть чопорной сукой и сдалась, пока охранники не убили нас всех. — Он практически рычит, не отрывая взгляда от лезвия в моей руке.

Я придвигаю его на долю дюйма ближе, и часто дышу от возмущения:

— Следи за собой. И выбирай выражения.

Его губы поднимаются в улыбке на мой вызов.

— Маленькая…

— Анна?

Я думаю, что на самом деле вздыхаю с облегчением при звуке голоса Брута позади меня. Должно быть, он зашел в мои покои и увидел, что меня нет. Я не оборачиваюсь, но чувствую, как он подходит ко мне сзади. Десмонду требуется мгновение, но его глаза, наконец, отрываются от моих и смотрят на гигантского мужчину, стоящего позади меня. Даже с самым глупым выражением лица, которое я когда-либо видела у взрослого мужчины, он такой чертовски большой, что это не имеет значения. Когда он сердито смотрит, как сейчас, Брут — страшный ублюдок.

Глаза Десмонда снова встречаются с моими, он хмуро смотрит на меня, прежде чем отвернуться. Как раз перед тем, как он поворачивает за угол, он останавливается:

— Возможно, ты не захочешь это слышать, но мы все умрем, если ты этого не сделаешь, — грубо говорит он, прежде чем уйти.

Я остаюсь в своей стойке наготове, держа нож ещё мгновение, пытаясь взять под контроль свое сердцебиение.

— Спасибо, — наконец говорю я, поворачиваясь к Бруту и убирая нож обратно в рукав.

На мгновение я подумываю о том, чтобы вернуться в комнату, но я все еще не хочу сидеть там часы на пролёт.

— Давай, — говорю я Бруту, продолжая свою прогулку.

Во всяком случае, может быть, прогулка отвлечет меня от посторонних мыслей.