Когда я выберусь, я собираюсь обрушить на их головы всю мощь семьи Калабрези. Они будут сожалеть о том дне, когда украли меня из церкви.

До меня донесся шум, от которого мое сердце сжалось от ужаса. Я надеялась всеми звездами на небе, что мне это показалось, но по мере того, как он приближался, какой-то болезненный страх убедил меня, что это происходит на самом деле.

Шаги загрохотали по снегу, двигаясь намного быстрее, чем мои ноги могли выдержать.

Я включилась и побежала так быстро, как только могла, когда меня охватила паника.

Поскольку свет дома остался далеко позади, я погрузилась в почти полную темноту. Деревья теснее сбились в кучу, заставляя меня притормозить и поднять руки, чтобы не врезаться в них. Снег едва успел нападать из под густого полога сосен, и я восхваляла свою удачу, не оставляя больше следов, и бежала в темноту, умоляя тени поглотить меня и спрятать от преследователя.

Недалеко от меня завыл мужчина, и я узнала Рокко, по коже побежали мурашки, когда я поняла, что он насмехается надо мной. Игра в волка.

Я бросилась вперед, моим легким было тяжело, конечности ныли, пока я продолжала охотиться за лучом света впереди.

Дом, ферма, машина. Что-либо. Любой, кто мог бы помочь.

Деревья впереди поредели, а землю за ними покрывал снег. Меня осенила идея и я побежала к другой полосе густого леса впереди. Когда я добралась на более сухую землю под ветками, я резко повернула назад, и помчалась по только что оставленным следам, надеясь, что не совершаю ужасную ошибку.

Я услышала, как Рокко пробирается сквозь деревья впереди, и нырнула обратно в сосновый покров, прежде чем он появился.

Я метнулась за огромный сундук, прижавшись к нему спиной и затаив дыхание, мои глаза щипало от ледяного воздуха. Было слишком темно, чтобы он мог хорошо разглядеть следы и понять, что я перешла по ним обратно. По крайней мере, я на это надеялась.

Его шаги раздались прямо за деревом, за которым я спряталась, и мое сердце бешено колотилось, когда он продолжил идти по заснеженной тропе, которую я проложила.

Я выждала целую минуту, прежде чем снова двинуться, отклоняясь от того направления, которое он взял, и перешла на бег. Я оглянулась через плечо, и победоносная улыбка растянула мои губы, а мое сердце взошло, как солнце, в груди.

Я столкнулась с чем-то твердым и слишком теплым, чтобы быть деревом, и крик вырвался из моего горла. Сильные руки сомкнулись вокруг меня, а затем отбросили на твердый ствол сосны. Я едва могла разглядеть его в темноте, но я знала, что это был Рокко по его запаху, его внушительному росту, его ужасающей ауре. Он прижал меня спиной к коре, и я изо всех сил старалась не вскрикнуть, когда твердый узел впился в мой позвоночник.

— Я раньше охотился на людей в темноте, и все они оказывались в канавах, принцесса.

Его горячее дыхание омыло меня, и его бедра прижались к моему животу, когда он попытался вырвать стон с моих губ. Я стиснула зубы, не желая издавать ни звука, кроме бешеного ритма дыхания.

Он переместил свой вес на меня, и я резко вдохнула, почувствовав, как его твердая длина упирается в меня. Больной ублюдок был возбужден от всего этого. Мои руки были зажаты между нами и оказались слишком близко к этому чудовищному отростку, чем мне хотелось.

— Я думала, тебя не привлекают девушки из Калабрези, — поддразнила я, жар наполнял мое тело, я пыталась не думать о его огромном размере. Я молилась, чтобы у него было слишком много гордости, чтобы действовать в соответствии со своими побуждениями, потому что прямо сейчас я ничего не могла сделать, чтобы сбежать.

Рокко зарычал на мои слова, отодвинулся достаточно, чтобы освободить меня от его эрекции, и я попыталась нырнуть под его руку. Он схватил меня за волосы, прижал обратно к своему телу и повернул к дому.

— Я бы скорее трахнул дыру в земле. В любом случае, это принесет гораздо больше удовлетворения, чем твоя богобоязненная киска.

— Просто убедись, что ты не травмируешь семейство кроликов, пока будешь этим заниматься, — сухо сказала я, и он рассмеялся. Он на самом деле чертовски сильно смеялся. Мне не хотелось, чтобы этот звук мне нравился, но он был громким и грубым, как волна, разбивающаяся о каменистый пляж. Хуже всего было то, что острые ощущения от этой погони оставили меня в легком головокружении. И мне не хотелось признавать, насколько это понравилось какой-то извращенной части меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, не крепко, как раньше, но угроза все равно была. Мое сердце сжималось все сильнее, когда из-за деревьев показался дом.

Я была военнопленной. Но у этого солдата еще оставался бой.