ГЛАВА 13

Данте

— Aзиатские рынки акций выросли, и фьючерсы на Доу растут, но склонность к риску... — Я не слушал Доминика.

Он был знатоком рынков, который менее чем за два десятилетия превратил свою начинающую компанию в мощную компанию на Уолл-стрит. Я уважал его и прислушивался ко всему, что он говорил об акциях, деньгах и финансах.

Кроме сегодняшнего вечера.

Моя челюсть сжалась, когда из бара донесся еще один серебристый смех.

Вивиан разговаривала с Каем последние семь минут. Не просто разговаривала — она улыбалась и смеялась, как будто он был отмеченным наградами комиком, хотя я точно знал, что он не такой уж и смешной.

Раздражение пронзило мою грудь, когда она наклонилась ближе, чтобы показать ему свой телефон. Он что-то сказал, и она снова рассмеялась.

Она никогда не смеялась так много со мной, а я был ее чертовым женихом.

— Давай закончим это за обедом. — Я прервал Доминика, прежде чем он успел подробно рассказать о последствиях последнего заявления Федеральной резервной системы. — Мне нужно поговорить с Вивиан.

Он спокойно воспринял прерывание.

— Я попрошу своего помощника что-нибудь подготовить.

Я был уже на полпути через всю комнату, прежде чем последнее слово покинуло его рот.

— Извини, что так долго. — Я положил руку на голую спину Вивиан и пристально посмотрел на Кая. — Спасибо, что составил компанию моей невесте, пока я разговаривал с Домиником, но, боюсь, мне придется ее увести. — Я сделал небольшой акцент на слове невеста. — У меня еще не было возможности провести для нее экскурсию по клубу.

— Конечно. — Кай встал, являя собой образчик британской вежливости. В уголках его рта затаился шепот насмешки. — Вивиан, как всегда, было очень приятно. Данте, мы еще увидимся, я уверен.

Как всегда? Что он имел в виду, как всегда?

— В следующий раз, когда захочешь пометить свою территорию, можешь помочиться кругом вокруг меня, — сказала Вивиан после ухода Кая. — Это будет более тонко.

— Я не метил свою территорию. — Идея была абсурдной. Я не был гребаной собакой. — Я спасал тебя от Кая. Будь осторожна рядом с ним. Он не такой джентльмен, каким кажется.

— По сравнению с тобой, который ворвался в середину нашего разговора, как бык в посудную лавку?

— Тонкость переоценена.

— Для тебя? Определенно. — Вивиан поднялась, ее платье мерцало, как звезды, нарисованные на ее изгибах.

Все мое тело напряглось.

Это чертово платье. Вид ее появления в фойе — красные губы, гладкая кожа и обнаженное кружево — навсегда запечатлелся в моей памяти, и я ненавидел ее за это.

— Полагаю, ты предложил экскурсию по клубу? — Она подняла одну изящную темную бровь. — Именно поэтому ты отослал Кая, не так ли?

Я тонко улыбнулся в ответ и протянул руку. Она взяла ее.

— О чем вы говорили с Каем? — Я проигнорировал гостей, пытавшихся привлечь мое внимание по пути к выходу.

Я достиг своей квоты светских бесед на этот вечер.

— Андромеда. Созвездие, — уточнила Вивиан. Она указала жестом на гиперреалистичную проекцию, разбросанную по стеклянному куполу. Внизу на нас мерцали различные созвездия, в том числе и Андромеда.

С научной точки зрения проекция была неточной, так как многие из изображенных созвездий не могли появиться вместе в одном месте, но в Вальгалле фантазия преобладала над реальностью.

— Кай — поклонник греческой мифологии, и наша дискуссия о мифе об Андромеде превратилась в дискуссию об астрономии.

— Кай притворяется, что ему нравится греческая мифология, чтобы подцепить женщину, — жестко сказала я. Я вывел ее из бального зала и повел к главной лестнице. — Не обольщайся.

Я не знал, правда ли это, но это могло быть правдой. Я бы не проявил должной осмотрительности, если бы не поделился этой возможностью с Вивиан, не так ли?

— Приятно слышать. — Вивиан выглядела так, будто сдерживала смех. — Нет большего возбуждения для женщины, чем история о том, как другую женщину приковывают к скале в качестве жертвы.

Эхо ее сарказма затихло, когда мы поднялись по лестнице на второй этаж.

Я указал на гостиную в парижском стиле, бильярдную и салон красоты, но мое внимание было разделено между экскурсией и женщиной рядом со мной.

Я ходил по коридорам Вальгаллы бесчисленное количество раз, но каждая встреча с Вивиан была похожа на нашу первую. Каждый день я замечал в ней что-то новое — крошечную отметину красоты над верхней губой, то, как она передвигала кулон по цепочке, когда ей было неловко, и слегка кривую улыбку, когда она искренне веселилась.

Это бесило. Я не хотел замечать эти вещи в ней, но непроизвольно накапливал их, как драконы накапливают драгоценности.

— Наша последняя остановка на эту ночь. — Я остановился перед парой огромных деревянных дверей.

Они открылись без единого звука, но резкий вдох Вивиан был слышен.

Каждое отделение клуба Вальгалла обладало уникальным элементом, который отличал его от других. Кейптаун был известен своим аквариумом, а Токио — видом на триста шестьдесят градусов с высоты одного из самых высоких зданий города. В Нью-Йорке была вертолетная площадка и секретная система подземных туннелей.

Но сердцем и душой почти каждого филиала была библиотека. Здесь заключались сделки, делились секретами, создавались и разрушались союзы.

Сегодня, в кои-то веки, она была пуста.

— Вау. — благоговейный шепот Вивиан пронесся в тихом воздухе, когда мы вошли внутрь.

Я закрыл за нами двери, погрузив нас в тишину.

Тысячи книг тянулись вверх и через три стены к потолку собора, как лес в кожаных переплетах, с лестницами и деревянными перилами. Пять больших, чем в жизни, витражей стояли на страже над различными местами для сидения и столами, освещенными старинными лампами из латуни и изумруда. На потолке были вырезаны гербы семей—основателей клуба, включая характерных драконов—близнецов Руссо.

— Это невероятное место. — Вивиан провела пальцами по старинному глобусу.

Улыбка коснулась моего рта.

Вивиан выросла в мире богатства и шикарных гала-концертов, подобных сегодняшнему. Большинство людей в ее положении предпочли бы есть стекло, чем выражать видимое благоговение перед такой обычной вещью, как хорошая библиотека, но она никогда не боялась показать, как ей что-то нравится, будь то один из домашних обедов Греты или глобус девятнадцатого века.

Это была одна из моих любимых черт в ней, хотя я не должен был любить в ней ничего.

Она все еще была дочерью врага.

Но в тот момент меня это не волновало.

— На втором уровне есть целая секция астрономии. — Я прислонился плечом к стене и засунул руку в карман, наблюдая, как она рассматривает картину маслом с изображением Венеции. — По совпадению, это прямо рядом с секцией мифологии.

— Да, — пробормотала она рассеянно. — Кай упоминал об этом.

В моей груди вспыхнуло раздражение, внезапное и непонятное.

— Правда? О чем еще вы говорили?

— Опять ты за свое. — Она опустила руку с бронзовой статуэтки Афины и посмотрела на меня, на ее лице было написано отчаяние. — Мы говорили об обычных вещах. Работа, погода, новости. Почему ты так зациклился на нашем разговоре?

— Я не зациклился, — сказал я. — Мне просто интересно, что он такого смешного сказал. Насколько я знаю, ни работа, ни погода, ни новости не являются особенно смешными.

Вивиан осмотрела меня на мгновение, прежде чем мягкий отблеск веселья наполнил ее глаза.

— Данте Руссо, ты... ревнуешь?

В моей груди раздался тихий рык.

— Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал.

— Может быть. — Она наклонила голову, ее волосы рассыпались по плечам облаком вороного шелка. — Я бы не винила тебя, если бы это было так. Между мной и Каем ничего нет, но он очень красив. И этот акцент. Есть что-то такое в британском акценте, что просто делает это за меня. Я виню в этом...

Вивиан запнулась, когда я оттолкнулся от стены и пошел к ней, мои шаги были медленными и методичными.

— Мою одержимость... Она подалась назад, дразнящий блеск в ее глазах сменился трепетом и предвкушением. — Книгой «Гордость и предубеждение», когда я была моложе, — закончила она, задыхаясь.

Ее спина ударилась об одну из книжных полок.

Я остановился на расстоянии волоска от нее, так близко, что бусинки ее платья задевали переднюю часть моего костюма.

— Ты меня дразнишь, mia cara? — Под мягкими вопросами скрывалась опасная грань.

Я ненавидел звук имени Кая на ее языке. Я ненавидел то, как легко она смеялась в его присутствии. И я ненавидел то, как сильно меня волнует все это.

Вивиан сглотнула.

— Просто делаю наблюдение.

Затихшая тишина библиотеки прогнулась под тяжестью нарастающего напряжения. Оно шипело и искрилось, как разряды электричества, пробегая по моему позвоночнику и зажигая мою кровь.

Я заправил прядь волос ей за ухо, движение было мягким, почти нежным, прежде чем моя рука скользнула по ее шее и обвилась вокруг спины.

— Ты забываешь. — Я прижал пальцы к ее затылку, заставляя ее посмотреть на меня. — Ты моя невеста. Не Кая. Не чья—то еще. Мне плевать, насколько они красивы или какой у них акцент. Ты моя, и никто... — Я наклонил голову, мои губы касались ее губ с каждым словом. — Не прикасается к тому, что принадлежит мне.

Дыхание Вивиан стало тише, но в ее голос вернулся намек на огонь, когда она заговорила снова.

— Я не твоя. Наша помолвка, как ты много раз говорил мне, всего лишь бизнес. Или ты это забыл?

— Я ничего не забыл. — Я провел костяшками пальцев по ее обнаженному бедру, дюйм за дюймом, пока не задел подол ее платья.

Ее тело напряглось, ее жар был диким искушением, которое проникало в мои кости и побуждало меня закрыть оставшееся, бесконечно малое пространство, между нами. Прижаться к ее рту и размазать ее безупречную помаду так тщательно, чтобы никто ни на секунду не усомнился, кому она принадлежит.

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, просто скажи. — Я просунул ногу между ее коленями, раздвигая их.