Хотя я хотел как можно скорее уехать от Вивиан, я был чертовски голоден. Мы проснулись слишком рано для завтрака, и я не мог купить еду, не купив что-нибудь и для нее.

Я был засранцем, а не хамом.

Я повернулся и увидел, что она смотрит на меня так, будто я отрастил рога и перья посреди Пятой авеню.

— Что?

— Ты в первых рядах с владельцем.

— Очевидно. — Я засунул бумажник обратно в карман. — Я бегаю сюда по утрам, когда у меня есть время, и я перепробовал все тележки с завтраками вокруг парка. Омар — лучший.

— А я думала, что ты ешь только икру и человеческие сердца.

— Не будь смешной. Икра ужасна на вкус с человеческими сердцами.

Смех Вивиан вызвал странное ощущение в моей груди. Изжога? Исследуем позже.

Я взял еду и передал ей один из бумажных стаканчиков и завернутые рогалики. — Я плачу за качество, а не за цену. Дорогое не всегда равно хорошему, особенно когда речь идет о еде.

— На этот раз я согласна. — Она последовала за мной к ближайшей скамейке и подоткнула платье под бедра, прежде чем сесть. — Но нужно проверить температуру в аду.

Уголок моего рта приподнялся, но я сгладил его, прежде чем она заметила.

— Одним из моих любимых ресторанов до его закрытия было это крошечное местечко в китайском квартале Бостона, — нерешительно сказала Вивиан, словно решая, стоит ли делиться со мной этой информацией, даже когда слова покинули ее рот. Если бы ты не искали его, то пропустил бы его. — Декор выглядел как что-то из начала девяностых, а полы были подозрительно липкими, но там были лучшие пельмени, которые я когда-либо пробовала.

Любопытство взяло верх.

— Почему он закрылся?

— Владелец умер, а его сын не захотел им заниматься. Он продал его кому-то, кто превратил его в мастерскую по ремонту электроники. — В ее голосе прозвучала тоскливая нотка. — Мы с семьей ели там каждую неделю, но, думаю, мы бы перестали туда ходить, даже если бы он оставался открытым. Теперь они ходят только в места, отмеченные звездами Мишлен. Если бы они увидели, что я ем из фургона, у них бы случилась коронария.

Я сделал медленный глоток кофе, обдумывая ее слова.

Я полагал, что Вивиан находится под полным контролем своих родителей, но, судя по ее тону, в семье Лау не все было идеально.

— Когда мы были детьми, мы с братом ходили в одно место в центре города, — сказал я. — Moondust Diner. Район был ловушкой для туристов, но в закусочной были лучшие молочные коктейли в городе. Два доллара, стаканы размером почти с нашу голову. Мы ходили туда каждую неделю после школы, пока наш дедушка не узнал об этом. Он был в ярости. Сказал, что русские не часто посещают дешевые забегаловки, и поручил кому-то провожать нас домой сразу после школы. После этого мы больше туда не возвращались.

Я никому не рассказывал о закусочной, но поскольку она поделилась о пельменной, я почувствовал себя обязанным ответить ей взаимностью.

Поцелуй действительно испортил мне голову.

— Молочные коктейли за два доллара? Я была бы кошмаром дантиста, — пошутила Вивиан.

— Мой тоже не был моим самым большим поклонником.

Закусочная Moondust все еще существовала, но я уже не был ребенком. Моя тяга к сладкому угасла, и у меня не было времени на ностальгию.

Мы молча ели еще минуту, прежде чем я сказал:

— Должно быть, все сильно изменилось после того, как бизнес твоего отца пошел в гору.

Мне всегда пригодится больше информации о Лаусах, и если кто и знал Фрэнсиса хорошо, так это его дочь.

По крайней мере, это была причина, по которой я не уходил, хотя и доел свою еду.

— Это мягко сказано. — Вивиан провела пальцем по ободку своей кофейной чашки. — Когда мне было четырнадцать лет, мама пригласила меня на разговор. Речь шла не о сексе, а о том, с кем я должна и могу встречаться. Я могла быть свободна с любым человеком, с кем хотела, если он соответствовал определенным критериям. Тогда же я узнала, что меня ожидает брак по расчету, если я не найду никого подходящего в течение определенного времени.

Я так и предполагал. Новые денежные семьи, такие как Лаусы, обычно пытались повысить свой социальный статус с помощью брака. Старые семьи тоже так поступали, но они делали это более тонко.

— Я так понимаю, твои родители не были поклонниками твоих бывших. — Если бы они были, мы с Вивиан не были бы помолвлены.

— Нет. — Тень прошла по ее лицу. — А как насчет тебя? Есть бывшие, на которых ты думал жениться?

— Меня не интересовал брак.

— Хм. Я не удивлена.

Я бросил на нее взгляд.

— В смысле?

— Это значит, что ты помешан на контроле. Ты, вероятно, ненавидел — и до сих пор ненавидишь — мысль о том, что кто-то придет и перевернет твою жизнь. Чем больше людей в семье, тем сложнее контролировать свое окружение.

Должно быть, мой шок был очевиден, потому что Вивиан рассмеялась и одарила меня полуулыбкой—полунасмешкой.

— Это довольно очевидно по тому, как ты ведешь хозяйство, — сказала она. — Кроме того, во время еды ты тщательно следишь за тем, чтобы твои блюда не соприкасались. Ты кладешь мясо на верхнюю левую часть тарелки, овощи — на верхнюю правую, а углеводы и злаки — на нижнюю. Ты делал это в доме моих родителей и в мой первый вечер у тебя, перед тем как уехать в Европу.

Она потягивала свой кофе, умудряясь выглядеть царственно, даже когда пила из бумажного стаканчика.

— Помешанный на контроле, — резюмировала она.

Меня охватило неохотное восхищение.

— Впечатляет.

Я с детства был очень осторожен в прикосновениях к продуктам. Не знаю почему, но вид и текстура смешанных продуктов вызывали у меня мурашки по коже.

— Это входит в обязанности, — сказала Вивиан. — Планирование мероприятий требует пристального внимания к деталям, особенно когда имеешь дело с такими клиентами, как у меня.

Богатые. Титулованные. Требовательные.

Ей не нужно было говорить, чтобы я понял, что она имеет в виду.

— Почему планирование мероприятий, а не семейный бизнес? — Мне было искренне любопытно.

Вивиан пожала плечами.

— Мне нравятся ювелирные изделия как потребителю, но у меня нет интереса к корпоративной стороне бизнеса, — сказала она. — Управление Lau Jewels не было бы творческим начинанием. Это было бы связано с акционерами, финансовыми отчетами и тысячей других вещей, которые меня не интересуют. Я ненавижу цифры, и я не сильна в них. Моя сестра Агнес — та, кто любит эти вещи. Она возглавляет отдел продаж и маркетинга компании, и когда мой отец выйдет на пенсию, она займет пост генерального директора.

После моего ухода не останется ни одной компании, которую можно было бы возглавить.

Небольшое беспокойство кольнуло мое нутро, но я отмахнулся от него.

Ее отец заслужил то, что его ожидало. Вивиан и ее сестра — нет, но разрушение и сопутствующий ущерб идут рука об руку. Такова была цена ведения бизнеса.

— А как насчет тебя? Ты когда-нибудь хотел заняться чем-то другим? — спросила Вивиан.

— Нет.

Я всю свою жизнь готовился к тому, чтобы возглавить Russo Group. О другой карьере я даже не задумывался.

— Мой отец отказался возглавить компанию, поэтому именно я должен был продолжить традиции Руссо, — сказал я. — Отречение никогда не было вариантом.

— Твой отец мог, а ты нет? Это кажется несправедливым.

— В мире бизнеса нет такой вещи, как справедливость. Кроме того, мой отец был бы дерьмом на посту генерального директора. Он из тех, кто больше заботится о том, чтобы понравиться, чем о том, чтобы выполнить работу. Он развалил бы компанию в течение нескольких лет, и мой дед знал это. Именно поэтому он не подталкивал его к тому, чтобы занять руководящую должность.

Слова вырвались сами собой.

Я не знал, зачем рассказываю Вивиан о своей семье. Час назад я бы скорее спрыгнул с Эмпайр-стейт-билдинг, чем потратил бы еще одну минуту на то, чтобы играть с ней в любезности.

Может быть, поцелуй вызвал короткое замыкание в моем мозгу, а может быть, все дело в том, что это был мой первый момент полуспокойствия после смерти деда.

Последние несколько месяцев голова болела одна за другой. Организация похорон, шантаж Фрэнсиса, бредни Луки, помолвка и поездка в Европу, обычные деловые и общественные обязанности, которые я должен был выполнять.

Было приятно посидеть и подышать минутку.

— Кстати, о моих родителях, они хотели бы с тобой познакомиться, — сказал я. Представить им Вивиан было головной болью, которой я надеялся избежать, хотя и знал, что шансы отгородиться от них на год или сколько там нужно, чтобы разорвать помолвку, были невелики. — Мы проведем с ними День благодарения.

Согласно докладу Кристиана, Лаусы не были большими любителями Дня благодарения, так что Вивиан не должна была слишком расстраиваться из—за того, что пропустит праздник со своей семьей.

Не то чтобы меня это волновало.

— Хорошо. — Она сделала паузу, очевидно, ожидая дополнительной информации. Когда я не предоставил никакой информации, она спросила: — Твои родители живут в Нью-Йорке?

— Немного дальше. — Я выбросил свою пустую кофейную чашку в стоящее рядом мусорное ведро. — Бали.

Пока что. Мои родители не проводили в одном месте больше трех месяцев подряд уже несколько десятилетий.

Рот Вивиан приоткрылся.

— Ты хочешь, чтобы мы полетели на Бали к твоим родителям на День благодарения?

— Мы пробудем там неделю. Мы улетаем в воскресенье и возвращаемся в следующий понедельник.

— Данте. — Она говорила так, будто изо всех сил старалась сохранить спокойствие. — Я не могу просто уехать на Бали на неделю, не предупредив об этом менее чем за два месяца. У меня есть работа, планы...

— Это праздничные выходные, — сказал я нетерпеливо. — Что ты планируешь? Парад Мэйси в День благодарения?

Она скомкала обертку от бублика, сжимая руку в кулак.

— Я должна вернуться в понедельник утром на встречу с клиентом. Я буду уставшей, с пересадками...

— Тогда мы улетим в субботу. — Мои родители были теми, кто настоял на том, чтобы мы остались на неделю. Работа Вивиан давала мне хороший повод уехать пораньше. — Мы возьмем мой самолет и остановимся на вилле моих родителей. Ничего особенного. Мы едем на Бали, черт возьми. Все хотят поехать на Бали.