Глава 54
Шахматный Город, Калмыкия, Россия
Пиллар всё еще колеблется, прежде чем ступить на белую клетку.
— Прошу, — говорю я ему. — С Вас должок.
Он слегка приподнимает правую ногу, очевидно, собираясь ступить на белую клетку. Не уверена, обманет он меня или нет, но сейчас его кожа будто истончилась. Что-то проглядывает наружу, но я пока не могу понять что именно.
— Как я уже сказала, я не убью Вас, несмотря ни на что, — говорю я. — Я не возненавижу Вас. Сейчас это кажется невозможным, не после того через что мы прошли, не после того, как Вы поверили в меня. Но мне просто необходимо знать, кто Вы такой.
— Бойся своих желаний, — бормочет он.
Что с ним происходит? Кто он на самом деле? Он избит, одежда порвана и измазана засохшей кровью и потому выглядит уязвимым. Похоже, сейчас я смогу этим воспользоваться. Когда ещё удастся одержать верх над печально известной Гусеницей?
— Я готова к чему угодно, — говорю я. — Если Вы не шагнёте на шахматную доску, я подумаю, что Вы отказались пройти по белым клеткам, как тогда, в Ватикане. Должно быть, Фабиола была права. Вы — дьявол во плоти, — я поднимаю руку. — Но если и так, я не стану винить Вас за это, потому что Вы увидели во мне много хорошего, несмотря, ни на что, Вы хотели, чтобы я спасала людей; в Вас должно быть нечто искупляющее.
Пиллар ничего не ответил. Для меня, очевидно, что он собирается излить на меня всю правду прямо из недр своей души.
— Тут нечего стыдится, — продолжаю я. — Я как и Вы. Злобная девчонка. Но я сделала выбор в пользу добра и теперь расплачиваюсь за свои прегрешения.
— Неужели?
Я пожимаю плечами.
— Я пытаюсь. Поверьте, так и есть. Быть может, я ничего не помню о том, что натворила в прошлом, но мой основной принцип — стать более лучшей версией себя в настоящем.
— Мне нравится, как это звучит, — произносит он.
Сердце неистово колотится, когда я вижу, что его нога уже совсем рядом с белой клеткой. Неужели он и вправду наступит? Зная его, я уверена, что в последнее мгновение, он выкинет какой-нибудь трюк. Словно в замедленной съемке, я наблюдаю за тем, как Пиллар шагает на белую клетку.
Не могу в это поверить.
Еще медленнее, он поднимает вторую ногу и ставит ее рядом с первой, уже обеими ногами стоя на клетке. Я жду чего-нибудь. Какой-нибудь выходки. Жду, когда он начнет дрожать и трястись от боли, потому что ему нельзя ходить по белым клеткам. Но мне мои предположения напрасны. Пиллар может ходить по белым клеткам. Его намерения чисты, если только мои убеждения в правдивость клеток не напрасны. Но я верю во все это. Так мне подсказывает сердце.
— Этого хватит для хороших намерений? — интересуется Пиллар.
— Тогда почему Вы просто не сделали этого сразу? — ворчу я счастливая отчасти. — К чему все эти игры? Я поняла. Фабиола ошибалась. Вы можете ходить по белым клеткам. Просто напускали на себя таинственности, как обычно.
— Быть может, у меня есть другая причина.
Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на него, всё это время я безотрывно смотрела на его ноги.
— Что Вы имеете в виду?
— Ты готова к этому, Алиса?
— Готова, к чему? Прошу, не делайте этого. Вы меня пугаете.
— Ты хотела узнать о моих намерениях, смогу ли я ступить на белую клетку, или же — нет. Ты хотела узнать, почему я не стал ходить по белым клеткам в Ватикане, когда как теперь я беспрепятственно стою на них. Страшно или нет, ты хотела правды.
Я озадачена, что такого он хочет показать мне. Что, быть может, сможет разрушить красоту этого мгновения, когда я только узнала, что его намерения «чисты»?
— Вот поэтому, Алиса, — произносит он, балансируя на углу белой клетки.
— Что Вы делаете? — спрашиваю я.
— Показываю тебе, кто я, — отвечает он и поднимает правую ногу, и переносится на черную клетку.
А потом он показывает мне. Это сбивает с толку. Даже слишком, фактически. Но это — правда. Правая нога Пиллара на черной клетке. Он может стоять на обеих. Я закрываю рот руками, не давая воплю вырваться наружу, скорее шокированная, потому что я не понимаю, что это означает: у него и темные и светлые намерения?
В тот самый момент, когда я хочу потребовать от него объяснений, под шахматной доской раздается сильный гул, который чувствуется даже ногами. Гул перерастает в грохот, ощущение такое, словно сейчас начнется землетрясение.