Я держала себя в руках, подняв подбородок и сохраняя свою позицию перед ним. Он пришел сюда, чтобы запугать меня. Большой мужчина навязывает свое присутствие женщине вдвое меньше его, когда она одна и уязвима. Каким сильным он, должно быть, чувствует себя, возвышаясь надо мной в темноте, свет из коридора за окном вырисовывал силуэт его широкой фигуры как угрозу, поскольку он блокировал мой единственный выход из этого места. Но если он думает, что именно так ощущается настоящая сила, ему нужно задать себе вопрос. Если я обладаю тем, чего он желает, то разве не я обладаю силой?

— Говори прямо, Артуро, пока я не вышвырнула тебя из этой комнаты, как развратного пьяницу, которого я начинаю в тебе подозревать, — ответила я, мой голос был тверд.

Если он думал, что его брак со мной будет легким, где я буду вынуждена трусить и подчиняться, то он был еще большим дураком, чем я полагала. И если он думал, что сможет использовать против меня свою силу или угрозу физической расправы, то, должно быть, он не воспринимал мои дары так серьезно, как следовало бы.

Артуро скривил губы, в воздухе, разделявшем нас, витал аромат эля, и я не пыталась скрыть свое отвращение. В это мгновение я поняла, что не выйду за него замуж. Независимо от обычаев и договоренностей, которые были сделаны для единства этой империи, я не отдам свое тело такому, как он, чего бы мне это ни стоило.

— Сегодня прибывает гость из Солярии? — прошипел Артуро, его рука дернулась, чтобы схватить меня за руку, но я видела это и отодвинулась в сторону, чтобы он не успел даже пальцем коснуться меня.

— Солярии? — спросила я, и тут же передо мной пронеслось видение. Многоголовое чудовище, свирепый рев, изысканный банкет с иностранцами, хотя я не разглядела их достаточно четко, чтобы узнать лица. — Мне ничего не говорили о таком визите.

Правда.

— Не пытайся скрыть от меня свои видения, — сказал Артуро, его голос приобрел хитрую нотку, которая подсказала мне, что именно за этим он и пришел сюда, надеясь через меня добиться от звезд ответа на этот вопрос.

Я насмешливо добавила. — Моих видений много, и они постоянно меняются, — ровно ответила я, отгородившись от них, когда далекий рев эхом отозвался в моем сознании. Если его это так волнует, то я, конечно, не собиралась отдавать это так легко.

— Вполне логично, что ты желаешь, чтобы твой суженый обладал подобными знаниями. То, что выгодно мне, в конечном итоге выгодно только тебе. Когда мы поженимся, и могущество наших семей объединится под одной крышей, тебе придется делиться со мной всеми своими видениями.

Придется? Ох, этот придурок обманывал себя, если думал, что будет навязывать мне какие-то требования, независимо от того, поженимся мы или нет.

Я расширила глаза, рот опустился, когда я симулировала видение с внезапным вздохом, от которого у него загорелись глаза.

— Что ты видишь? — потребовал Артуро.

— Мужчину, — вздохнула я, лозы ползли по полу позади него под действием моей магии, подкрадываясь все ближе, в то время как его жадность к моим знаниям оставляла его совершенно беззащитным перед моими прихотями. — Человек с длинными волосами и безумным оскалом…

— Что он делает? — жадно спросил Артуро, протягивая руку, чтобы снова схватить меня, но я увидела это и снова уклонилась в сторону. Я не позволю человеку, который убил отца моего сына, даже пальцем меня тронуть.

— Летит, — вздохнула я. — Без крыльев…

— Летит? Почему? Куда?

— Хочешь, я покажу тебе? — спросила я мягко, заманчиво, как будто предлагая ему шанс увидеть то, что вижу я.

— Да, — задыхаясь, он потянулся к моей руке, как будто я действительно могла уступить ему.

Уголок моих губ дернулся в лукавом веселье, когда я встретила его взгляд. — Как пожелаешь.

Я согнула пальцы, и лианы вырвались наружу, подхватив его под мышки и смахнув с ног, а затем выбросили его в коридор, где он пролетел добрых десять футов, а затем шлепнулся на задницу и покатился прочь, как мешок с картошкой, упавший с бегущего осла.

— Я живу только для того, чтобы служить тебе, дорогой муж, — позвала я, когда он зарычал от ярости, звук превратился в яростное мычание, когда он потерял контроль над своей формой Ордена и перешел в форму Минотавра.

Артуро поднялся на ноги и опустил рога, яростно атакуя, но шум, который он производил, уже насторожил стражников, и я слышала, как они подбегают ближе.

Я с диким хохотом захлопнула дверь, мои лианы со страшной силой скрепили ее, как раз перед тем, как он налетел на нее, и вся она затрещала на петлях.

Охранники бегут по коридору, зовут на помощь, кто-то еще кричит, что видел, как Артуро пил всю ночь напролет в «Кит и Уэльк», а потом заявил, что он, должно быть, потерял контроль над собой в пьяном бреду. Четверо мужчин тащат его прочь, пока он яростно мычит.

Я рассмеялась громче, когда видение исчезло, и внимательно прислушалась к тому, как именно эта сцена разыгрывается в реальном времени за дверью.

Я подождала, пока его мычание не стало более отдаленным, затем отбросила лианы, защищающие мою дверь, и потянула ее на себя, задыхаясь от удивления, когда увидела нескольких охранников, которые все еще были там.

— Что, во имя звезд, происходит? — спросила я, изображая невинность и удивление.

— Похоже на пьяное дебоширство, Принцесса, извините за беспокойство, — ответил один из стражников, низко поклонившись.

— Я полагаю, виновник будет привлечен к ответственности? — ответила я, стараясь выглядеть суровой и одновременно борясь со своим весельем, пытаясь прогнать его с лица.

— Мы поговорим с его отцом и объясним ситуацию, — согласился стражник. — Без сомнения, наказание будет незамедлительным.

Я кивнула в знак согласия, пожелала им спокойной ночи и снова закрыла дверь. Отец Артуро действительно накажет его за то, что он выставил себя дураком на людях, и я должна была предположить, что мой суженый будет более чем немного сомневаться в том, чтобы постучать в мою дверь без предварительного разрешения.

Я пробежала через всю комнату, пока не проскользнула в пузырь с глушителем, который я оставила на месте вокруг моего маленького спящего Габриэля, прежде чем позволила себе улыбнуться.

Когда я опустилась обратно на кровать, видения из моих кошмаров снова нахлынули на меня: огонь, крики, бойня. Мужчина с самыми темными глазами, которые я когда-либо видела, жестокий, пустой и одинокий.

Я прикусила губу, гадая, что все это значит, и надеясь, что смогу понять это вовремя, чтобы изменить ситуацию и спасти этих кричащих людей.

Я больше не спала, просто лежала в постели до конца ночи с моим драгоценным мальчиком на руках, кормила его и возилась с ним, пока не взошло солнце и не пробилось сквозь белые занавески, закрывавшие огромное окно слева в моей комнате.

Я уже чувствовала, как поднимается жара, как солнце давит и заставляет меня сбрасывать одеяло с ног.

К тому времени, когда моя горничная пришла к нам, Габриэль уже давно проснулся, лепетал и улыбался мне, пока я изо всех сил старалась его развлечь.

— Твои родители попросили тебя присутствовать на завтраке, — мягко сказала Елена.

Я поборола дрожь разочарования, пробежавшую по позвоночнику от этого приглашения, но поняла, что оно означает. Сегодня меня должны были видеть во дворце. Значит, о Габриэле будут заботиться в мое отсутствие в очередной раз без меня.

Мои инстинкты противились приказу, но у меня не было возможности его оспорить. Мои родители не были жестокими по натуре, но они были строгими. Они управляли своим двором эффективно и без упреков. Если я не выполняла просьбы, они применяли наказание, забирали Габриэля от меня на срок более одного дня или даже угрожали удалить его из дворца, если его присутствие означало, что я не выполняю свои обязанности.

Мне уже пришлось бороться за право держать его в своей комнате. Когда я только вернулась, его хотели сразу отдать на попечение кормилицы, но я на коленях умоляла дать мне право самой ухаживать за ним, и они уступили. При условии, что я буду выполнять свои обязанности.

Я боролась со слезами, которые хотели покатиться по моим щекам при мысли о том, что я буду оторвана от него на несколько часов, надеясь, что он не будет сильно скучать по мне, пока я вынуждена поддерживать эту уловку.

Елена нежно взяла его на руки, и я уступила, хотя боль в моем сердце только усилилась, когда я отдала его на ее попечение.

Я сосредоточилась на нем, направив свои дары на его будущее, чтобы увидеть все пути, которые может открыть для него этот день.

— Не ходи гулять в западные сады, — сказала я мягким тоном. — Там есть осиное гнездо, и он будет ужален, если ты решишься пойти туда сегодня.

— Я постараюсь избежать этого, — пообещала Елена, успокаивающе сжав мою руку, когда я наклонила голову, чтобы поцеловать Габриэля на прощание.

Кроме возможного укуса осы, я не видела никакой опасности в его будущем и никакого несчастья, кроме того, что он будет плакать по мне, но я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это.

Я удалилась, несмотря на то, что инстинкты требовали остаться, и направилась в купальню, пристроенную к моей комнате, где для меня уже была набрана ванна с полевыми цветами и козьим молоком.

Я быстро разделась и приняла ванну, а затем облачилась в золотое платье, которое было разложено для меня. Оно было тонким, несколько прозрачных слоев составляли его юбку, что оставляло силуэт моего тела на виду сквозь ткань, сохраняя мою скромность и позволяя мне сохранять прохладу, пока я носила его. Или, по крайней мере, сохраняло прохладу, насколько это было возможно в жару вольдракийского летнего дня.

Еще одна из моих подручных пришла привести в порядок мои каштановые волосы, и я позволила ей это сделать, хотя всегда предпочитала ухаживать за собой сама. Потребовались годы, чтобы убедить их всех позволить мне мыться и одеваться в уединении. Волосы были компромиссом.