— Сахарная вата — это самое близкое к божественной еде, которую люди могут есть, знаете ли вы э ...

— Сахарная вата — это самое близкое к божественной еде, которую люди могут есть, знаете ли вы это? Я засовываю в рот еще одну горсть липкого розового пуха, постанывая от того, как он растворяется на моем языке.

— Я бы поспорила с тобой, но это так вкусно, что я не думаю, что смогу. — отвечает Лира, жуя свое голубое облако сладости.

— Девушки! Вы вообще работаете или просто валяетесь на работе? — говорит дядя, подходя с коробкой старых зеленых винных бутылок и ставя их на скамейку перед нами.

Мы с Лирой переглядываемся, прежде чем громко рассмеяться. Потратив минуту, чтобы протрезветь: — Извини, Томас. Мы обедали, работать без тридцатиминутного перерыва запрещено. — Я шучу.

Он игриво закатывает глаза, ухмыляясь нам обоим: — Вы не были здесь и тридцати минут!

Мы обе кладем сахарную вату, продолжая смеяться, когда начинаем собирать будку. Я слышала, как музыка начала стихать, когда солнце начало садиться, огни освещали небо, воздух наполнился запахом жирной пищи и сладких угощений.

Карнавал в Пондероз Спрингс в этом году проводился в Холлоу Хайтс, чтобы студенты могли заявить о себе. В основном это были старшеклассники, которые строили киоски или проводили игры, такие как стенды для бутылок.

Мы помогали моему дяде устроить жеребьевку колец перед тем, как отправиться на карнавал, чтобы прокатиться на нескольких аттракционах, прежде чем нам придется вернуться в общежитие.

Я раскладывала бутылки на столе, когда услышала, как Томас назвал мое имя, я слегка повернулась,

— Как дела? —спрашиваю я, мягко улыбаясь.

Он чешет затылок, стоя рядом со мной и возясь с бутылками, с которыми я возился.

— Я знаю, что меня не было рядом, когда ты росла, и я не твой родитель, — начинает он, выглядя еще более нервным, — но я здесь как бы твой опекун, или, по крайней мере, мне так хочется, ты знаешь?

Я изгибаю бровь: — Ты хочешь, чтобы птицы и пчелы разговаривали со мной? Потому что моя мама уже все это объяснила.

— Нет, нет, нет, — яростно качая головой, вытянув руки перед собой, — я этого не говорю. Я просто, — он переводит дыхание, — я знаю, что в последнее время ты околачивался рядом с Алистером Колдуэллом и его друзьями.

Я шокирована больше, чем должен был быть.

В смысле, я не резвилась по кампусу, держа его за руку, но нас видели вместе, даже с первого дня занятий. Я знала, что люди будут говорить. Прошло несколько недель с момента его дня рождения, и мы потратили большую часть времени, пытаясь найти места, где можно было бы достать друг друга.

Его машина, мое общежитие, когда Лира была в классе, душ, я не могла вспомнить, когда в последний раз у меня было столько секса за такой короткий промежуток времени.

Тем не менее, каждый раз, когда я пыталась поговорить с ним о нем, спрашивая о Розмари или просто о том, кто он такой, меня тут же отключали. И я ненавидела то, что соглашалась только на секс.

Каждый раз, когда я говорила себе, что уйду, я оставлю его в покое, если он не даст мне что-то, чтобы продолжать.

Я просто не могла это сделать.

Постыдно, но я была готова сделать это, пока у меня были определенные его части. В глубине души я знала, что там что-то есть, просто он не позволял мне это увидеть. Я поняла это в тот момент, когда увидела его, Алистер вызывал привыкание. Я просто не знала, сколько, пока, наконец, не почувствовала вкус.

Бросить его было нелегко, особенно с учетом того, как он прикасался ко мне. То, как он держал меня, когда мы были вместе, и то, как я ловила его, смягчало его взгляд, когда мы лежали рядом друг с другом после наших оргазмов.

Он все туже и туже обматывал меня своей паутиной, и я позволяла ему.

— Мы всего лишь друзья. — говорю я, отмахиваясь от этого как от пустяка. Я не врала, у нас не было лейбла, так что друзья были ближе к истине.

— И это нормально. Я просто хочу, чтобы ты была осторожна, хорошо? Алистер имеет здесь особую известность. Его семья тоже. Я просто не хочу, чтобы ты пострадала, Брайар.

Я знала, что если бы это был мой отец, он бы сказал то же самое. Мой отец уже попытался бы избить Алистера, но он бы сказал мне это заранее, и хотя он говорил мне держаться от него подальше, я все равно был благодарен.

Обхватив руками его талию, я быстро обнимаю его: — Я буду осторожна. Спасибо, Томас.

Это, кажется, приносит облегчение его плечам, дыхание, которое он выпускает, прокатывается по моей макушке, когда он обнимает меня в ответ.

— Я пропустила групповые объятия? —говорит Лира, подходя к другим коробкам и шутливо дуясь.

Следующий час мы проводим, помогая Томасу собрать игру, даже помогая его первым клиентам начать работу, прежде чем мы начнем кататься на карнавальных аттракционах, которые, как мы знаем, вероятно, не самые безопасные.

Мои волосы развевались на ветру, щеки потрескались после последней поездки, и я не переставала смеяться с тех пор, как мы приехали сюда.

Я разговариваю с Лирой, хожу вокруг, когда мое плечо задевает кого-то еще.

— Ой, простите. — бормочу я, поворачиваясь и протягивая руки, чтобы поймать того, кого ударила.

— Кажется, нам просто суждено и дальше встречаться вот так, — говорит он. — Я начинаю думать, что ты натыкаешься на меня нарочно.

Я почти ослеплена его улыбкой, но даже этого недостаточно, чтобы отвлечь меня от того факта, что я знаю его лицо.

Когда я столкнулась с ним возле библиотеки некоторое время назад, я не думала, что он меня помнит. У нас была короткая беседа, пока я собирала книги по выбранной мной специальности, и если мне когда-нибудь понадобится помощь с моими занятиями, я смогу обратиться к нему.

То, что до этого момента я видела его только на картинках, еще больше шокировало его сходство с Алистером. Дориан мог бы быть его близнецом, за исключением того, что его нос слишком сильно наклонен влево, а щеки мягкие по сравнению с острыми щеками Алистера.

— Как проходят занятия? Какие-нибудь учителя доставляют тебе неприятности? Я знаю, что мистер Гэббл может быть очень консервативным.

— Идут нормально. Пока никаких проблем. — Я выдавливаю из себя улыбку, надеясь, что если буду вести непринужденный разговор, то смогу быстрее уйти от него.

— О, я груб, я Дориан, — он протягивает руку Лире для пожатия, на что она отвечает, — Дориан Колдуэлл.

— Лира, — отвечает она, двигая рукой вверх и вниз вместе с его.

— Вы, дамы, наслаждаетесь карнавалом? Клянусь, с каждым годом здесь становится все больше и больше достопримечательностей. В следующем году Холлоу Хайтс понадобится большая ярмарочная площадь, — смеется он, засовывая руки в карманы.

— Похоже на то. — неловко говорю я.

Дориан никогда не давал мне повода считать его странным, но я не могла избавиться от ощущения, что он был частью причины, по которой Алистер так сильно ненавидел свою семью.

— Вы оба первокурсники, верно? Так ты знаешь моего брата Алистера?

То, как он задает вопрос, заставляет меня думать, что он уже знает ответ. Этот блеск в его глазах заставляет меня солгать ему.

— Конечно, мы его знаем. Ну, знаем и о нем. Твоя фамилия довольно популярна в этом районе. Я прикрываю свою ложь шуткой, надеясь, что моего фальшивого смеха будет достаточно, чтобы убедить его.

— Считай, что тебе повезло, что ты встретила более очаровательного брата первым. Он подмигивает для верности.

Я знаю, что он милый, но от этого комментария у меня по коже бегут мурашки.

— Полагаю, что так. — Легко лгу я.

— Я хотел спросить тебя на днях в библиотеке, но, — он лезет в карман, доставая телефон, — я хотел бы получить твой номер, может быть, пригласить тебя на ужин? Я знаю этот замечательный ресторан…

— Прости, но у меня есть парень. Однако спасибо за предложение. — Я прерываю его прежде, чем он успевает закончить, медленно отступая от него, увлекая за собой Лиру.

Вспышка чего-то злого превращает его улыбку из вежливой в искривленную менее чем за десять секунд. Раздражение от моего отказа отразилось на его лице, но вскоре оно исчезло, и его обычное очаровательное лицо вернулось на место.

— Может быть, тогда в другой раз, — усмехается он, — вы, дамы, будьте в безопасности сегодня вечером, я уверен, что увижу вас где-нибудь.

Так же быстро, как он появился, он ушел. Исчезновение в толпе карнавальных гостей.

Вместе мы пробираемся через остальные аттракционы, у меня почти кружится голова от того, сколько раз я смотрела Лиру на Tilt-A-Whirl. В любом случае мы веселились, наслаждаясь тем, что ночь начала становиться немного холоднее.

Я стояла возле уборной, ожидая Лиру, листая телефон, когда от ощущения, что за мной наблюдают, волосы на затылке встали дыбом. Я поднимаю глаза, глядя сквозь толпу передо мной, но не видя никого, кто смотрел бы на меня.

Ощущение того, что кто-то обвивает мою руку рукой, приводит меня в состояние повышенной боевой готовности.

— Не кричи. — Я слышу шепот на ухо.

Меня отбрасывает назад, тянет к задней части здания туалета, подальше от шума карнавала. Я чувствую, как его тело прижимается к моему, прижимая меня к стене кирпича. Мгновенно успокаивает запах гвоздики и специй.

— Я не могу бросить Лиру. Я шепчу, впиваюсь руками в кожу его куртки, пытаясь создать пространство между нами.

— Ребята будут с ней, пока мы не закончим. — отвечает Алистер, его тело защищает меня от любого, кто может пройти здесь мимо нас.

Наши взгляды встречаются, и на наших лицах появляются одинаковые ухмылки. — Я думала, ты не ходишь на школьные мероприятия. Я настаиваю.

— Рук хотел торт-воронку.

Это последнее, что он говорит мне, прежде чем прижимается своими губами к моим в обжигающем поцелуе, который выжигает все мои мысли. Я таю, как лед на горячем асфальте, когда его тело изгибает меня назад, позволяя мне чувствовать каждую мышцу на своей мягкой коже.

Мои пальцы вцепились в воротник его кожаной куртки, притягивая его ближе ко мне. Потребность чувствовать его везде.