Глава 19

Син

Я лежала на животе на кровати, глядя на цифровое изображение Тревора через видеочат.

— Детка, мне жаль.

Он выдает свой лучший грустный щенячий взгляд. Я вскидываю бровь, чтобы дать ему понять, что подобный образ не поможет ему избежать неприятностей.

— То, что вы, ребята, сделали, правда дерьмово. — Я переворачиваюсь на спину, держа над собой мобильный телефон.

— Ну же, Син, дай мне передохнуть.

— Так много вещей могло пойти не так. «Хаос» выходит из-под контроля.

— Ну, во время хаоса, если ты не выходишь из-под контроля...

— Не смей заканчивать это предложение.

— Посмотри на это с другой стороны. Может, Рики теперь избавится от Арта.

Мне следовало бы хотеть, чтобы Артур исчез, но я не хочу.

— Ты ведь этого хочешь, да?

Черт, мне нужно научиться контролировать свою мимику.

— Да.

Я слышу гул двигателя снаружи.

— Они здесь. — Я подхожу к окну. — Мне нужно идти.

— Позвони мне позже и дай знать, чем все закончится.

— Хорошо. — Я прекращаю разговор.

Наблюдаю, как Рики и Арт выходят из грузовика и поднимаются по ступенькам крыльца. Уже почти час ночи, но я не могла заснуть, не дождавшись, пока Арт вернется домой.

— Джош, спускайся сюда, — кричит Рики.

— Скажи правду, — говорю я Джошу, когда он проходит мимо моей двери.

Арт

Я смотрю, как Джош спускается по лестнице, желая впиться зубами ему в горло. Он даже не смотрит на меня — вот сучонок.

— Рассказывай, — требует Рики, когда его сын преодолевает последнюю ступеньку.

— О чем? — Джош потирает подбородок, изображая недоумение. А вот и игра «Я понятия не имею, о чем ты говоришь».

— Знаешь, что, Джош? У меня уже не осталось терпения на твое дерьмо.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — На лице Джоша отражается замешательство. Кто-то должен вручить этому ублюдку премию Академии — он чертовски хороший актер.

— Арт не в одиночку угнал машину помощника шерифа Уайатта. Здесь замешаны ты и твои друзья.

— Его тачку угнали?

Рики поворачивается ко мне.

— Сейчас самое время высказаться.

Он разочарованно рычит, когда я не выдаю информацию, на которую он рассчитывает.

— Послушай, Джош, я не вчера родился. Если я узнаю, что ты имеешь отношение к тому, что произошло сегодня, твоей заднице не поздоровится. — Рики исчезает наверху.

Джош наконец-то смотрит на меня. Я подхожу к нему, пока мы не оказываемся нос к носу.

— Я доказал, что не крыса, но мы то знаем, кто здесь змеи.

Его ноздри раздуваются.

— Нам всем нет смысла идти ко дну.

— Ты просто кусок вонючего дерьма.

— Тебе лучше отойти, подальше от меня.

— Заставь меня. — Я замечаю, как дергаются его руки. — Давай. Покажи свой лучший удар.

— Стоп. Не драться, — срывающимся голосом произносит Син, мчась вниз по лестнице.

Она безуспешно пытается нас разнять.

— Джош, пожалуйста, просто поднимись наверх. — Она пытается оттащить его. — Если вы подерётесь, я прыгну в середину и могу пострадать.

Он разворачивается, следуя за Син.

— Она спасла тебя, мелкий сучонок.

Джош останавливается на месте и застывает.

— Не позволяй ему задеть тебя.

Гнев переходит в вожделение, когда мои глаза следуют за Син. Крошечные розовые шорты на ней едва прикрывают задницу, а топик идеально прилегает к груди. Мой член твердеет, когда желание поглощает меня. Блядь, я хочу Син. Я хочу ее безумно. Как только она скрывается из виду, я врываюсь в свою спальню и закрываю дверь. Сажусь на кровать, вытаскиваю свой эрегированный член, намереваясь достичь разрядки. Я быстро двигаю рукой вверх и вниз по члену, представляя, как бьюсь между ног Син, но оргазм, которого так жажду, ускользает от меня.

Черт! Я не могу кончить. Дрочка не поможет при моем мощном стояке. Мне нужно погрузиться в ее тепло. Сдавшись, я засовываю член обратно в джинсы и в волнении кружу по комнате, оставляя следы на потертом ковре. Мысли о Коуле и кокаине так долго занимали мое сознание, но теперь Син начинает выходить на первый план. Проклятье, я не могу этого допустить. Провести оставшиеся дни на земле, испытывая удовольствие, когда Коул никогда больше не испытает этого чувства, — не вариант.

Я открываю ящик комода, достаю хранящуюся там бритву, желая сбежать. Я режу свой живот длинными, глубокими движениями, глубже, чем когда-либо резал себя. Но я осторожен, поэтому швы не понадобятся. Кровь стекает по животу. Блаженное облегчение. К сожалению, оно длится всего несколько секунд, поэтому я продолжаю. К тому времени, когда я успокаиваюсь, джинсы спереди пропитываются кровью. Я снимаю их и прижимаю испорченную джинсовую ткань к животу, чтобы остановить поток крови. Ложусь на кровать, надеясь, что боль не даст мне уснуть — сон не слишком добр ко мне.

***

— Пожалуйста, нет. Коул, вернись. Мне жаль... так жаль. Это должен был быть я. Ну почему меня там не было? — Мои потные конечности запутались в постельном белье, пока я метался и ворочался. Я безуспешно пытаюсь заставить себя проснуться.

— Арт. Все в порядке. Тебе просто снится кошмар.

Хотя голос Син — музыка для моих ушей, он приглушен, как будто я нахожусь под водой. Когда я чувствую легкое прикосновение кончиков пальцев, вытирающих мои слезы, слух резко обостряется. Как будто ее прикосновение повернуло переключатель внутри меня.

— Я тебя предупреждал, — рычу я.

И мгновенно подминаю Син под себя, прижав ее запястья к кровати над головой. Мои бедра опускаются между ее нежных бедер — член становится тверже с каждой секундой. Я собираюсь расправиться с ее гребаной киской. Ее глаза расширяются от страха, но мне плевать. Она хнычет, когда я прикусываю мочку ее уха.

— Но ты, блядь, не слушаешь. И сейчас я сделаю то, в чем мы слишком долго отказывали друг другу.

Я захватываю ее губы в неистовый поцелуй. Свободной рукой проникаю в ее розовые шорты и скольжу по скользким половым губам.

— Боже мой, твоя мокрая киска говорит все, что мне нужно знать. Я не буду нежен с тобой. Я не могу, — шепчу я Син в губы.

Ее бедра конвульсивно подергиваются, когда пальцем я обвожу клитор.

— Осторожно, похоже, тебе это слишком нравится. На этот раз ты не будешь умолять меня остановиться? Где твои слезы? Я надеялся на большее.

— Я больше не могу бороться с тобой, — говорит она, нежно целуя мои губы.

Ее уступчивость весьма неожиданная, но желанная.

— Я хочу тебя. — Она покрывает поцелуями мое лицо, а затем обхватывает ногами мою спину, приближая свое сладкое тепло к моей пульсирующей эрекции.

То немногое, что я мог контролировать, исчезает. Я рву на ней одежду как сумасшедший, пока Син не остается голой, ее футболка и шорты в клочья валяются на полу. Я не трахаю ее сразу — вместо этого встаю на колени между ее раздвинутых ног. Охуенно красивая. Я поднимаю ее ноги на плечи и располагаю свой член у ее входа. Делаю толчок вперед, не давая ее телу времени привыкнуть к моему проникновению. Син вскрикивает от боли, когда я с ожесточением проникаю в ее тугой канал, пока мой член полностью не погружается в ее горячую киску. Из моего горла вырывается животный рёв. Быть внутри нее — это чистый экстаз. Я резко двигаю бедрами, пытаясь впечатать ее тело в гребаный матрас.

— Угх, — стонет она, положив руки мне на грудь, чтобы замедлить мою атаку. — Будь нежнее.

— Даже если бы захотел, то не смог бы. У меня не получается контролировать себя с тобой.

Я продолжаю наказывать ее глубокими мощными ударами. Кровать скрипит под напором, а изголовье бьется о стену. Если кто-нибудь случайно забредет на кухню, эти звуки привлекут его в мою спальню. Порезы на животе начинают кровоточить, но я не обращаю внимания на боль. Ее крики удовольствия вперемешку с хрипами боли эхом отдаются в моих ушах.

— Подожди, Арт, остановись. Пожалуйста, — умоляет Син.

Ее мольбы не услышаны. Даже взорвавшаяся бомба не сможет меня остановить. Ее ноги дрожат, когда я вбиваюсь в нее, как отбойный молоток. Черт, ее потрясающая киска обнимает мой член как перчатка. Пот покрывает наши тела. С каждым толчком она становится все влажней и влажней. Проклятье, я тону в Син, теряя себя в ней.

— Блядь, — рычу я.

Я плотно прижимаюсь к ней, двигая бедрами медленными круговыми движениями, наслаждаясь прикосновением ее плоти к моей эрекции. Мои руки запутались в ее волосах, пока я яростно целовал ее рот, глотая ее стоны блаженства. Я не помню, чтобы когда-либо испытывал подобные ощущения. На моей спине ее ногти впиваются в кожу, а пятки упираются в мою задницу.

— Арт! — кричит Син, когда оргазм накатывает на нее.

Она сжимает мое мужское достоинство, посылая меня за грань вместе с ней.

— Черт, черт, черт, — твержу я, изливая в нее свою сперму.

Я делаю еще один толчок, выжимая из своего тела последние остатки оргазма. Опускаю голову на ее плечо, мой полутвердый член все еще утопает в ее тепле. Большим пальцем Син проводит по шраму на моем запястье.

— В этот раз ты очень сильно порезался. Ты должен остановиться.

— Мне нужно резать так же, как дышать. Либо резать, либо кокаин. Как думаешь, что для меня лучше?

Длинная пауза.

— Тебе каждую ночь снится твой брат?

— Каждую гребаную ночь с того дня как он умер.

— Он в мире с Богом.

Я поднимаю голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Если Бог и есть, то я его не видел. Не существует яркого света, который перенесет тебя в рай, когда ты умрешь. Эта история — ложь. Когда я стоял на пороге смерти, то видел только бесконечную тьму, прежде чем очнулся в аду.

Она ласкает мое лицо:

— Единственный ад, в котором ты находишься, — это ад внутри твоего разума.

Если бы только это оказалось правдой, но, по крайней мере, Син может перенести меня в рай на некоторое время. Она задыхается, когда мой член снова твердеет. Мы трахаемся еще несколько часов, а перед самым рассветом она тайком возвращается в свою спальню.