Наконец все они полностью посвятили мне свое внимание, когда я начал объяснять тонкости обнаружения аур. Но прежде чем я успел начать пробовать их друг на друге, дверь распахнулась, и вошел Хэмиш с платком, прижатым ко рту.

-Лэнс Орион, мне нужно поговорить с вами... - Он высморкался в платок, и я испустил усталый вздох. - Ты, - выдавил он, затем взмахнул рукой, очевидно, накладывая на меня иллюзию, и я нахмурился.

-Зачем ты сделал его похожим на лампу? - прорычала Дарси, когда Хэмиш двинулся ко мне через комнату.

-Просто к неодушевленному предмету легче обращаться Милли-модиком, чем к нему, миледи, - промурлыкал Хэмиш.

-Я считаю, что могу привыкнуть к такому обращению, если сосредоточусь на точке над его плечом, папа, - сказала Джеральдина, в то время как мои руки сжались в кулаки.

-Чго ты хочешь, Хэмиш? - прорычал я, и он попятился, схватившись за живот, когда его вырвало, отчего во мне вспыхнуло раздражение.

Наследники рассмеялись, когда Хэмиш промокнул уголки рта носовым платком, как будто его слегка стошнило в этот раз.

-Извините, это все из-за позора, видите? - пробормотал Хэмиш. - Он очень силен.

-Тогда давайте поговорим об этом в два раза быстрее, хорошо? - подтолкнул я, желая покончить с ним, и Хэмиш кивнул, очевидно, не в силах смотреть на меня даже в виде лампы, где включалась лампочка, когда я говорил.

-Нам нужно обсудить, что вы являетесь Мастером Гильдии Зодиака. - Он несколько раз глубоко выдохнул, но потом смог продолжить. - Я здесь, чтобы предложить себя на эту роль. Будет большая шумиха, если мы попросим наших самых преданных роялистов присоединиться к Гильдии под управлением Опозоренного Вла... - Его вырвало. "Опозоренного Вла... - Он снова захлебнулся, и я в отчаянии провел рукой по лицу.

-Хватит, Хэмиш, - сказал я. - Мое положение выбрал не только я, его выбрал мой отец, и звезды тоже. Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь. Так решила судьба. Я не могу ее изменить.

-В любом случае, он законный Мастер Гильдии, - твердо сказала Дарси, и Хэмиш посмотрел на нее, вытирая пот со лба.

-Но что станет с доблестной Гильдией? Как ее можно будет реформировать? Никто не вступит в нее под руководством Опозоренного Шарлина, - в ужасе произнес он, затем упал на колени и схватил Дарси за руку. - Пожалуйста, миледи, подумайте о детях.

-О каких детях? И Орион - подходящий человек для этой работы, это его судьба. Почему вы все не можете забыть об этой дурацкой чепухе с Опозоренным Властью? - потребовала она, и Хэмиш наклонился вперед, отфыркиваясь, как кот, у которого в горле застрял комок шерсти, его спина выгнулась дугой, и он выдохнул только воздух, а Наследники разразились хохотом.

-О милый, ранимый папочка. - Джеральдина вскочила со своего места, помогая ему подняться, и он слегка покачивался, пока она вела его к двери. - Мы справимся с этой титанической задачей. Должен быть способ преодолеть его... позор, - прошептала она последнее слово, и Хэмиш поборол очередной приступ рвоты, пока она выводила его за дверь.

Я сложил руки, щелкнул пальцами, разгоняя иллюзию, которую он на меня наложил, в то время как грызущее чувство в моем нутре подсказывало мне, что, возможно, Хэмиш прав. Никто никогда не будет уважать меня как Мастера Гильдии. Да и как я должен был ее восстановить, если большинство людей в этом месте просто не смотрят на меня?

Эликсир Гильдии будет готов сегодня вечером, а у меня на примете нет ни одного кандидата для инициации, поскольку Наследники, конечно, не намерены присягать Вега, а если взять Джеральдину и ее отца, то я не уверен, что они выдержат вступление в Гильдию, пока я ее возглавляю.

Блядь.

Я встретил взгляд Голубка, и она одним этим взглядом развеяла мои опасения. Ее вера в меня была железной, но это не меняет истинного положения вещей. Я потерял уважение почти всех Фейри в Солярии, так как же я должен воскресить древнее королевское сообщество для Вега?

Возможно, Хэмиш прав, возможно, лучше будет, если я передам эстафету. Но я связан с этим статусом, и ничего не поделаешь. И когда я провел пальцами по внутренней стороне предплечья, где скрыт знак Гильдии, я не могу отделаться от ощущения ответственности за эту роль.

Мой отец хотел этого для меня, мать близняшек видела, что я стою на этом месте, но не свернул ли я куда-то не туда на пути судьбы? Неужели они не предвидели, что я стану Опозоренным Властью во всем этом? Или они всегда ожидали, что я передам эту роль кому-то более достойному?

Я снова повернулся к доске, записывая несколько заметок об аурах, пока все болтали. Мое сердце опустилось в глубины груди, поскольку я не мог отделаться от ощущения, что подвожу Голубка и ее сестру, и, что хуже всего, это заставило меня опасаться, что я и вправду настолько бесполезен, насколько, по мнению всего мира, я и являюсь.

Дариус

Я лежал с Рокси на руках, ее темные волосы рассыпались по моей груди, а дыхание было тяжелым. На ее губах играла улыбка, и время от времени она издавала вздохи.

Я и сам почти не спал. На самом деле, в данный момент я использую так много заклинаний активности и пью так много бодрящих зелий, которые я убедил одного из повстанцев сварить для меня, что практически совсем не сплю. Я попросту не хочу тратить на сон ни минуты из того времени, что у меня осталось.

Прошло уже восемь недель, а мне казалось, будто я украл лишь малую толику того будущего, о котором мечтал с ней. Я позволил времени проскользнуть мимо, как песчинкам в песочных часах, и знаю, что мне необходимо начать подготовку к тому, что произойдет после того, как истечет срок моей сделки со звездами.

Я и так уже провожу все свободное время с Ксавьером, помогая ему совершенствоваться в магии, чтобы он был готов занять мое место в Совете, когда закончится мое время, хотя он считает, что я помогаю ему стать сильнее перед войной.

Боль в груди от реальности моей судьбы касалась не столько того, что я потеряю и не смогу испытать. Речь шла о девушке, которой принадлежит мое сердце, и о будущем, которое она не сможет прожить со мной. О моем брате, о Наследниках и Лэнсе, о боли, которую причинит им моя потеря. Вот откуда возникло чувство вины. И все же я ни словом не обмолвился о сделке, которую заключил тогда со звездами.

Возможно, в душе я трус. Но не из-за этого я скрываю от них эту правду. Мне важно, чтобы они сосредоточились на возможностях, которые нам представится, и на нанесении удара по моему отцу и тем, кто следует за ним. И я знаю, что если это станет известно, то все они захотят отыскать способ изменить мою судьбу, как они это пытались сделать, когда намеревались увидеть, как рушится наша связь Несчастных.

Но сейчас все иначе. Я заключил эту сделку по собственной воле. Я отдал свою жизнь за жизнь ее и ее сестры, поскольку знаю, что они гораздо больше заслуживают жизни, чем я. Я по-прежнему ненавижу своего отца и прилагаю все усилия против него, но в душе навсегда останусь тем созданием, которое он породил. Но эта девушка в моих объятиях значила гораздо больше. Она достойна гораздо большего, чем я.

Рокси немного сдвинулась, перекатилась на спину и прикусила свою полную нижнюю губу, когда из нее снова вырвался тихий стон, и мой член затвердел от этого звука. Она была такой же ненасытной, как и я, и эта возможность обладать друг другом так, как мы хотим, разрушила все последние барьеры, существовавшие между нами.

Каждую ночь мы трахались, как животные, а потом падали в объятия друг друга, пыхтя и ухмыляясь, и рассказывали друг другу истории обо всем, о чем только могли подумать. Я хотел знать все о ней, о местах, где она выросла, о связи между ней и ее сестрой и обо всем, через что она прошла, и она была не менее заинтересована в том, чтобы узнать меня. Никто из нас не сдерживался, мы не скрывали уродливую правду о том, что пережили, и в этом была свобода и красота. Долгое время мои секреты даже не были моими, чтобы ими поделиться. Отец запер их внутри меня своим Темным Принуждением так, что я не мог рассказать ни одной душе, даже когда хотел.

Рокси никогда с жалостью не смотрела на меня, когда я рассказывал о том, как он бил меня, или о жестоких уроках, которые он заставлял меня усваивать. Вместо этого в ее глазах вспыхивала такая бесконечная ненависть к моему отцу и жажда его смерти, что у меня замирало сердце от осознания того, что она так искренне заботится обо мне.

А когда она рассказывала о том, как она жила, как училась воровать, обеспечивая выживание себе и своей сестре, я тоже не проявлял к ней жалости. Только гордость за силу и стойкость, которые она нашла в себе, чтобы выжить и преодолеть дерьмовую судьбу, выпавшую на их долю, и стать той сильной женщиной, которой она является сейчас.

В эти дни ей почти не снились кошмары, казалось, она наконец-то обрела покой во сне, когда лежала, свернувшись калачиком в моих объятиях, и лишь иногда обращалась за помощью к Максу. Я понимаю, что шрамы, оставленные моим отцом в ее памяти, мгновенно не исправишь, но сейчас в ее жизни появилось так много хорошего, что, кажется, она может жить в этом ощущении, больше не терзаясь тем, что ей пришлось пережить. Они только сделали ее выносливее, сильнее и больше похожей на королеву Фейри, которой она была рождена быть.

Рокси снова застонала, с ее губ сорвалась одна фраза, которая более чем ясно прояснила, о чем она мечтает, и вызвала нахальную ухмылку на моих губах.

-Еще, Дариус.

И я не собирался отказывать своей девочке, когда она так мило просила.

Я прижался поцелуем к ее шее, отчего по коже побежали мурашки, а ее позвоночник выгнулся дугой на кровати, ее твердые соски заставили меня застонать, когда я опустился ниже, чтобы поласкать их.

Я провел рукой по ее голому боку, нашел татуировку, которую она сделала, желая связать себя со мной, и погладил кожу, а затем втянул ее сосок в рот, заставив ее застонать чуть громче.