23

Коридор то сужался, то расширялся. Казалось, что он пульсирует, как набухшая вена, ведущая прямо к чьему-то сердцу. Валерий заметил по сторонам несколько площадок искусственного происхождения. В других условиях он бы осмотрел их подробнее, но сейчас было не до того. Мудрец исчез из поля видимости. Валерий ожидал любых сюрпризов.

Приходилось все время быть начеку. К тому же он постоянно чувствовал чужое пристальное внимание, попытки сломить его волю. Словно бы холодные щупальца пытались заползти в его мозг, порыться в его памяти и найти там то, с помощью чего можно управлять Валерием, как автоматом. К счастью, эти "щупальца" были недостаточно могучими: сильнее человеческой воли, когда она бездействовала, и слабее ее, если она просыпалась и направлялась против них. Они могли заползать сквозь череп в подкорку и даже кору больших полушарий, если человек ничего не подозревал о них, но становились бессильными, если человек заслонялся своей волей, как щитом.

Валерий увидел еще одну площадку, на которой громоздился неуклюжий аппарат. В памяти нашлось что-то похожее на него, но что именно и как оно называется, Валерий вспомнить не мог. Впереди маячил вход в новую пещеру. Возле него, как страж, дежурил Мудрец.

"С дороги!" - мысленно приказал Валерий.

"А ты помнишь, что тебя ожидает?"

"Помню все. С дороги!"

"Ну что же, входи..."

Пол и стены огромной пещеры были словно выстланы серыми комочками, а посредине, как жертвенник, возвышался контейнер. Пещера была таких колоссальных размеров, что Валерий не мог увидеть, где она кончается. И всюду - с потолка, со стен, - гроздьями свисали осьминоги, обмывая серые комочки струями из воронок.

"Да это же осьминожьи яйца. Но сколько их? Миллиарды? Биллионы?" ужаснулся Валерий. Он вспомнил, что подобные вспышки размножения случались и с обычными октопусами. В одной научной книге из судовой библиотеки он читал, что в 1900 году по неизвестной причине в Ла-Манше до такой степени расплодились осьминоги, что их невообразимые армии съели в море все живое. Они нападали даже на крупных рыб. А у берегов Англии и северной Франции не стало ни рыб, ни крабов, ни устриц. В конце концов осьминоги стали поедать друг друга, а затем большая часть их погибла от какой-то болезни, как считали некоторые ученые. Волны выбрасывали миллионы мертвых спрутов на берег, намывали целые горы.

Но здесь, в пещере, их было, пожалуй, намного больше, если предположить, что из каждого яйца вылупится октопус. Валерий подумал: "Двух-трех таких потомств хватит, чтобы заполнить все реки, озера, моря и океаны. Впрочем, им не хватит и такого пространства..."

Он услышал: "Видишь, сколько помощников будет у людей?"

"И всем им понадобятся новые контейнеры? - угрюмо спросил он. - Мы производим много контейнеров, но на всех вас не хватит".

"Вы произведете еще. Вы будете трудиться на нас, торговать с нами. Вы нам - контейнеры, мы вам - рыбу и водоросли. Мы поможем вам воевать, победить, уничтожить всех противников и на море и на суше. Ты знаешь, что мы умеем передвигаться и по суше, захватив с собой запас морской воды. Вы тоже так делаете, только приспособились больше..."

"Вода океана - в крови, вода - в клетках, все наше тело заполнено водой, - думал Валерий. - Но дело сейчас не в этом". Он спросил:

"А потом? Вас станет слишком много..."

"Потом" не будет".

Валерий понял, что "потом" действительно не будет. Радиация возрастет настолько, что людей не останется на планете. И внезапно он вспомнил, на что был похож аппарат, стоящий на площадке, - на примитивный реактор! Значит, осьминоги пытались начать цивилизацию не с колеса или лодки, а сразу с реактора.

"Ты ведь знаешь людей, Мудрец. И ты мог подумать, будто люди настолько глупы, что согласятся на такой путь?"

"Другого пути не останется".

"Ты плохо знаешь людей, Мудрец".

"Нет, хорошо знаю. Поэтому мы не хотели, чтобы вы узнали, с какой быстротой мы размножаемся и сколько живем. Слишком просто подсчитать дальнейшее. Но каждый из вас боится смерти. Каждый хочет жить. Каждый играет сам с собой и с другими. И поэтому он выбирает не путь, а лишь начало пути, не зная, сможет ли вернуться назад. У нас есть много преимуществ по сравнению с людьми. Нам не нужно одежды и таких сложных домов, как вам; лодок, чтобы передвигаться. Мы можем обойтись без городов, используя пещеры и гроты. Вас можно убить, уничтожив ваши города, одежду, машины. Вы не сумеете жить без них. Вы сами отрезали себе путь назад. Это так же верно, как то, что ты не уйдешь отсюда живым".

"Ты плохо знаешь человека, Мудрец".

"Надеешься на аппарат в твоей руке, испускающий луч смерти? Но взгляни в сторону, посмотри вверх. Всюду - мои собратья. Когда мы все ринемся на тебя, куда ты направишь луч, человек? Помнишь, с какой скоростью мы движемся?"

"Я не зря говорил тебе, Мудрец, что ты плохо знаешь людей. Человек боится смерти, но он может пересилить свой страх. Я направлю луч на контейнер и уничтожу его. А тогда вы все погибнете. Или ты сомневаешься, что я сделаю это?"

Прошло несколько секунд. У Валерия кружилась голова, ему было все труднее преодолевать чужое воздействие. Но он еще сопротивлялся холодным щупальцам, враждебным мыслям.

"Может быть, я недостаточно понял людей, - удивленно проговорил спрут. - Не думал, что они способны преодолеть страх смерти. Но даже если ты уничтожишь контейнер, все равно ничто не изменится. Там, дальше, есть еще две такие пещеры с такими же контейнерами..."

"Кроме меня, есть еще люди. Они придут по моим следам".

"Мы сделаем так, что они не придут. Не найдут нас".

Мудрец побагровел, вытянул щупальца, готовясь к атаке.

В тот же миг откуда-то ударил сильный свет, несколько прожекторных лучей осветили пещеру.

Валерий оглянулся и увидел фигуры в скафандрах. Один из водолазов - в нем трудно было узнать Славу - направился к Мудрецу, протянул руку. Осьминог обвил ее щупальцами, раздулся, пытаясь прорвать пластмассу скафандра, добраться до кожи, чтобы умертвить человека сильным воздействием, парализовать дыхательные центры. Но пластмасса оказалась слишком крепкой. Второй рукой Слава ударил по глазам спрута, сжал его голову. Моллюск сморщился и затих.

Собратья Мудреца, готовые ринуться на людей, застыли на своих местах. Как видно, их парализовали панические сигналы из мозга Мудреца.

Водолазы уже начали привязывать трос к контейнеру. Несколько из них направились дальше, в другие пещеры. Вскоре они притащили еще два контейнера.

Слава запихнул мертвого осьминога в сетку и позвал Валерия. Цепочка людей в скафандрах двинулись в обратный путь, захватив с собой контейнеры и труп Мудреца...

24

Водолазы завалили входы в пещеры и залили их специальной быстротвердеющей массой. Для страховки в разных местах были оставлены контрольные автоматы. Затем подводная лодка направилась в обратный путь.

В центральном отсеке несколько человек собрались вокруг Валерия. Он рассказывал о том, что произошло в "колоколе".

- Мне непонятно, почему воздействие на мозг становилось то сильнее, то слабее, - сказал Валерий. - Я думаю, что это зависело от того, сопротивляется ли человек и было ли его сопротивление направленным, знал ли он, откуда грозит опасность. Но, может быть, Слава скажет что-нибудь поточнее, он ведь все-таки специалист.

- Вот именно, "все-таки". Это ты в самую точку. По октопусу сапиенсу пока специалистов нет и неизвестно, будут ли, - сказал Слава. Он быстро глянул на друга и тотчас опустил глаза. Его лицо стало напряженным, затем он заставил себя расслабиться. Тревога за друга не оставляла его. Он хорошо помнил, сколько пробыл Валерий в зоне высокой радиации. Достаточно ли надежной оказалась прокладка скафандра? Или документальная повесть об осьминогах останется последним и незаконченным произведением молодого автора?

- В общем, ты прав, - ответил Слава Валерию. - Сила воздействия определялась настройкой человеческого мозга. Но, по всей вероятности, имели значение и другие факторы: состояние передающего мозга и всего организма спрута, состояние среды, посторонние шумы. Особое значение, очевидно, имела индивидуальность человека: один поддавался воздействию легче, другой - труднее. Мы узнаем больше, когда изучим пленки с осциллографов и регистраторов биотоков...