Он парализован? Сможет ли снова играть?

— Ты что-нибудь слышал? — спрашиваю я Чарли, уставившись в пол.

— Не много. Но они считают, что с ним все будет в порядке.

У меня подгибаются колени.

— В порядке?

Чарли знает, о чем я спрашиваю.

— Позвоночник не поврежден.

Резко выдыхаю.

— Ладно. Хорошо. — Распрямившись, я смотрю на Чарли. А потом обнимаю его. Он хлопает по спине меня, а я его, мы оба слишком тяжело дышим. Сжав еще раз напоследок, я отпускаю его, отхожу назад и тру глаза.

— Тебя хочет видеть тренер, — говорит Чарли, когда мы разворачиваемся и идем обратно в раздевалку.

— Сейчас? Господи.

Тренер Кэлхаун уже ждет меня.

— Слышал о Райдере? — спрашивает он без предисловий.

— Чарли сказал.

Он кивает с явным облегчением в глазах.

— Нам нужно кое-что обсудить. Есть минутка?

На самом деле это не вопрос, просто Кэлхаун проявляет вежливость, что само по себе редкость.

— Я хотел навестить Джейка.

— Он под наркозом.

— Это хорошо. Ему нужен отдых.

— Никто, кроме семьи, к нему сегодня не попадет.

— Я попаду.

Он прищуривается.

— Мы выставили охрану, чтобы его не беспокоили. Тебя не пустят.

Наши взгляды сталкиваются. Сказать своему тренеру «нет» — довольно щекотливый момент. Если на это нет веской причины, тебя обвинят в отсутствии командного духа. Руководство не сочтет подобное забавным. Пресса пронюхает, что ты отказываешься сотрудничать (а они каким-то образом всегда узнают об этом), и вдруг начнутся разговоры о «проблемах» между игроком и тренерским штабом.

Политика — отстой. Но так же есть и уважение. Я чертовски уважаю тренера. Достаточно, чтобы подождать еще несколько минут, прежде чем увидеть Джейка.

Мои плечи опускаются.

— В вашем кабинете?

Смягчившись, он тоже расслабляется.

— Это не займет много времени.

Не успеваю сделать и шага, как звонит мой телефон. Тянусь, чтобы отключить его, но это рингтон Чесс. До сих пор, я не позволял себе думать о ней; мне и так тяжело из за Джейка. Но стена рушится. Я должен услышать ее голос, увидеть ее. Черт, она нужна мне.

Кэлхаун стреляет в меня взглядом, пока песня Синди Лопер «Балбесы» продолжает играть. Стиснув зубы, игнорирую звонок. Что ощущается абсолютно неправильным. Но двадцать минут нас не убьют. Двадцать минут, обещаю я себе.

Мы почти добрались до кабинета, когда Чесс звонит снова. Черт.

— Никогда не слышал, что эту штуку можно отключить, Мэннус?

Кто бы говорил. Ходят слухи, что Кэлхаун даже в душ ходит с телефоном.

— Дайте мне секунду. — достаю телефон из кармана. — Скажу, что у меня встреча.

В ту же секунду, как беру трубку, понимаю, что-то не так. Запыхавшийся голос принадлежит не Чесс. Это Джеймс.

— Спасибо, черт возьми, что наконец ответил.

— Что случилось? Почему ты звонишь с номера Чесс?

— Чесс пострадала. Она в больнице…

Испытывал ли я панику в ситуации с Джейком? То состояние ничто по сравнению с этим. Все вокруг останавливается. Перед глазами пляшут черные пятна. Не могу дышать. Я, блядь, не могу дышать.

Это не страх. Это ужас.

— Мэннус? Ты здесь?

— В какой больнице? — спрашиваю я.

Джеймс говорит название и делает глубокий вдох.

— С ней все в порядке. Просто… Думаю, она захочет, чтобы ты был рядом, когда она очнется.

Очнется? Издаю странный звук. Дыхание перехватывает.

— Я уже еду.

Пальцы немеют, когда я вешаю трубку. На самом деле все мое гребаное лицо онемело.

— Я должен идти, — говорю я тренеру, который смотрит на меня, словно я рехнулся.

— Сейчас? Кто это был? Одна из сестер Райдера?

— Нет. Моя девочка. Она… — Не сходи с ума. — Она в Нью-Йорке. Мне нужно идти.

— Ты собираешься в Нью-Йорк? — он чуть повышает голос. — У нас завтра собрание.

Я уже пишу Чарли, чтобы он заказал билет на ближайший рейс и плевать на цену. Любой рейс. Сейчас.

— Мэннус, — рявкает Кэлхаун. — Ты слушаешь?

Я открыто встречаю его взгляд.

— Да, тренер. Собрание. Я буду присутствовать на каждом из них. Как только вернусь из Нью-Йорка.

Он смотрит на меня, открыв рот.

Я должен чувствовать неловкость. Может, беспокойство. Но нет. Я был номером один на драфте в моем году. И впервые разыгрываю эту карту.

— Моя девочка в больнице. Она — моя семья. И я собираюсь к ней.

Тренер движется словно в замедленной съемке, но в конце концов кивает.

— Передайте мисс Куппер мои наилучшие пожелания.

Я не отвечаю, потому что уже бегу по коридору, смысл всей моей гребаной жизни ждет меня в Нью-Йорке.