Глава 22 #почемутытакзацикленнамне

Первым делом я иду в библиотеку и, поднимаясь по лестнице, убеждаю себя, что я здесь исключительно из-за моей глубокой, непоколебимой любви к книгам. Мне нужно вдыхать их аромат, прикасаться к ним и находиться рядом. Книги, прекрасные книги! Но на самом деле я здесь, чтобы взглянуть на Грир. Зациклена ли я на девушке, которую Кит любил? Точно нет. Мне просто любопытно. Совсем чуть-чуть. Это черта моего характера, а в третьем классе учительница миссим Хабершилд сказала, что любознательность — хорошее дело. Я спрашиваю библиотекаря, где мне найти местные ежегодники, а потом направляюсь в пыльный, всеми забытый уголок библиотеки. Кит на три года старше Дэллы. Я нахожу нужный ежегодник и просматриваю оглавление. Кит Айсли упоминается на страницах 20, 117, 340, 345, 410. А он популярен. В моем ежегоднике я была лишь на одной странице. Если в старших классах они были парой, но Грир будет с ним на какой-то фотографии. Предчувствие меня не подвело. Грир Уоррен в платье аметистового цвета стоит рядом с Китом Айсли на Выпускном балу. Она носит брекеты, но широко улыбается, и все равно выглядит мило. В ее темных волосах выделяется фиолетовая прядь, и Кит подарил ей букетик фиолетовых гвоздик, которые украшают ее запястье. Могу предположить, что она любит фиолетовый цвет. А когда нахожу другие фотографии на страницах 45, 173 и 201, то выясняю, что она работала над ежегодником, играла в волейбол, в старших классах организовала программу, суть которой была в том, чтобы посвящать один выходной в месяц работе в качестве наставника с детьми из неблагополучных семей. Ее называли Добрейшей, Мисс Благотворительность, и вместе с Китом они завоевали звание Самой Милой Пары. Я показываю язык. В общем, в старшей школе Грир Уоррен была доброй, спортивной, помогала другим и встречалась с самым классным парнем. Я снова возвращаюсь к Киту. Раньше он больше улыбался, одевался как скейтбордист и, чаще всего, носил короткую стрижку. Все-таки я предпочитаю его фланелевые рубашки, рваные джинсы, отросшие волосы и мрачное лицо. Я закрываю альбом и ставлю его обратно на полку. Хотелось бы взять его с собой, но у меня нет библиотечной карточки, а воровать нехорошо.

Ну, вот и все. Я получила то, зачем пришла сюда. Стряхиваю с колен воображаемые крошки и пытаюсь решить, что делать дальше. Мне нужно вернуться в Сиэтл, купить машину, заплатить за съемную квартиру и подписать договор. Столько дел. Мое маленькое путешествие в Порт-Таунсенд подходит к своему концу. Завтра я попрощаюсь с этим маленьком городом и вернусь туда, где живут магглы.

Наступает завтрашний день, но вместо того, чтобы взять арендованную машину и сесть на паром, я снова иду вниз по Мэйн-стрит. Поворачиваю направо в сторону воды и направляюсь к красивому, старому кирпичному зданию с дверями цвета аквамарина. Это был консервный завод, который кто-то упоминал. Несколько лет назад его кто-то купил и теперь жил в нем на верхнем этаже. Причал около консервного завода открыт. Несколько парочек стоят спиной к воде, делают селфи и целуются. Я жду, когда они уйдут, а потом решаюсь приблизиться к воде, а глазами пытаюсь найти блестящие шкурки морских котиков. От этого места дух захватывает, и мне безумно хочется здесь остаться. «Так почему нет?» — звучит голос у меня в голове. Но он не мой. Это безрассудный голос из моего сна, который уговорил меня брать уроки рисования, заняться лепкой из глины и переехать в Вашингтон. Говорю этому голосу заткнуться — в последнее время я и так слишком часто его слушала — и направляюсь обратно к отелю. Завтра я уеду. Рано утром. А пока я перехожу улицу и поворачиваю назад, чтобы последний раз взглянуть на консервный завод. И именно в этот момент дверь открывается.

Она совсем не похожа на свою фотографию в ежегоднике. Я узнаю ее только по уникальным чертам лица — высоким скулам и полным губам. На ней надето простое платье лавандового цвета. На ком-то другом оно бы выглядело мешком. Нужно быть потрясающей, чтобы носит что-то настолько простое. Господи, Кит. Мне прямо хочется сгореть от стыда вместо него. На внешней стороне бедра у нее вытатуированы цветы лаванды. Грир из моего воображения со стопкой футболок исчезает, уступая место стройной красавице с большой грудью и блестящими розовыми губами. По ее правой руке от запястья до плеча тянется татуировка с чем-то похожим на виноградные лозы и сирень. Она словно холст для дорогого произведения искусства. Китина Грир может заставить любую девушку сменить ориентацию. Знаю это, потому что сама рассматриваю такой вариант. Я наблюдаю, как она открывает крышку огромного мусорного бака позади здания и выбрасывает туда мусор. По пути обратно к заводу она останавливается и опускается на колени перед маленьким мальчиком в красных шортах, который гуляет со своей мамой, затем придерживает дверь для пожилой дамы, которой сложно с ходунками войти в сувенирный магазинчик. И напоследок она дает «пять» бездомному, который, кажется, искренне рад ее видеть. А когда она наконец возвращается к заводу, я чувствую, что мне очень хочется съесть что-то из KFC.

Случайно я оказываюсь в картинной галерее. Никогда не интересовалась искусством настолько, чтобы ходить в галереи по выходным или помимо внеклассных занятий. Запах краски я ощущаю еще за дверью. Он напоминает мне о вечерах, проведенных на занятиях по рисованию. Нептун говорил, что они акриловые, и ими пишут по холсту. Большая часть работ принадлежит одному художнику, скорее всего, кому-то местному. На них изображена вода. Но не так, как обычно рисуют воду — с окружающей ее сушей. Здесь только вода, как будто на нее смотрят сверху. Только волны, на которых иногда видны листья или перья. Но в основном просто вода. Не уверена, что эти картины вызывают у меня приятные ощущения. Возможно, искусство не должно всегда приносить только радость, а просто должно заставлять тебя что-то чувствовать. Может ли оно вывести из оцепенения? Не знаю. Меня приветствует женщина. Она высокая, худая, а волосы забраны в высокий пучок. Я объясняю ей, что недавно сюда переехала, и зашла просто из любопытства. Она надменная, но ведет себя приветливо. Интересуется, чем я занималась раньше, и не нужна ли мне работа. Вспоминаю о работе бухгалтера в Сиэтле, о которой договорилась моя мама, и сразу отвечаю «да». Не хочу возвращаться в Сиэтл — хочу остаться здесь. Женщину зовут Элдин, она владеет галереей, где выставляются работы местных художников.

— Люди со всей страны приезжают сюда, чтобы приобрести ее работы, — объясняет она, кивая в сторону картины с водой.

— Как ее зовут? — спрашиваю я.

И внезапно меня охватывает паника. Я знаю, каков будет ответ еще до того, как она успевает его произнести.

— Грир Уоррен. Она живет на консервном заводе прямо на берегу.

У меня голова идет кругом. Становится все интереснее и интереснее. Не могу сказать, что это судьба, потому что специально сюда приехала, но все равно очень странно все обернулось. Я снова смотрю на картины Грир и гадаю, посвящены ли они Киту. Волны, которые она создала в их жизнях. Последствия ее решений. Писатель Кит был помолвлен с художницей Грир. Как идеально и как красиво. Я представляю, как он живет в здании завода, окруженный искусством, счастьем и прочей фигней. У них бы была ваза, полная конфет Кит-кат, и он проводил бы языком по татуировке на ее бедре, оставляя шоколадные следы. Именно поэтому Кит странно выглядит во Флориде. Он принадлежит этому месту, где на Мэйн-стрит надувают огромные пузыри, а художники живут в старых зданиях бывшего консервного завода. На нем тоже оставила след магия этого города.

— Нескольким предпринимателям в нашем городе нужна помощь с бухгалтерией, — продолжает она. — Как насчет работы на неполный день?

— Конечно, — соглашаюсь я. Что ты творишь? Что ты творишь?

— Если хочешь, можешь работать несколько часов здесь, в галерее. Мне бы пригодилась помощь.

Попав в галерею потерянной, я вышла из нее, обретя кое-что. Теперь у меня есть работа в этом маленьком городке, наполненном магией. Я остаюсь. Потом останавливаюсь рядом с консервным заводом и вглядываюсь в окна на верхнем этаже. Где-то за стеклянными бутылками из-под колы находится девушка с серебристыми волосами, которую Кит любил. Я хочу с ней познакомиться. Это странно? Во мне вообще много всего странного.

Если бы только Дэлла могла увидеть свою предшественницу. Она бы распсиховалась и миллион раз спросила бы Кита, считает ли он ее красивее Грир. Киту пришлось бы солгать. По красоте Дэлле никогда не было равных, но Грир не совсем человеческое существо, она словно состоит из воздуха. Я поворачиваюсь спиной к заводу и иду вниз по Мэйн-стрит, ветер развевают мою юбку. Я влипла по уши. Не уверена, что сейчас Сортировочная Шляпа отправила бы меня в Когтевран. Я слизеринец. Делаю селфи на фоне берега Порт Таунсенда и называю его «сумасшедшая».