88

Оказавшись под прикрытием бронированной двери, доктор опустил Холда на пол.

— Прошу вас, не шевелитесь. Говорите со мной.

— Торгуйтесь. Скажите им, кто вы. Соврите, что я притащил вас сюда силой и попытайтесь выбраться.

— Чем советовать подобное, уж лучше молчите. Я, конечно, не эксперт, но, по-моему, они не настроены на переговоры.

Кинросс осторожно приподнял одежду на раненом. Пуля попала Дэвиду в живот.

— У вас есть ощущение крови во рту?

— Не знаю. Не могу сказать.

— Как так? Вы чувствуете вкус крови или вы его не чувствуете?

— Я не знаю, доктор. Мне так больно, что кроме боли, я ничего не чувствую.

— Постарайтесь.

Скотт схватил свой рюкзак стал искать в нем аптечку.

— Боюсь, то, что у нас есть, сейчас не сильно вам поможет…

— Доктор, послушайте меня.

— Мне придется воспользоваться вашим ножом, чтобы разрезать одежду. Мне нужна ясная картина. Я должен знать, где застряла пуля.

— Скотт, — с усилием проговорил Дэвид, — у вас есть шанс выбраться отсюда. Вы обязаны им воспользоваться.

Кинросс разрезал ткань до уровня груди.

— Рана чистая. Вы теряете много крови. Надеюсь, никакой из жизненно важных органов не задет.

— Хватит осмотров…

Окровавленной рукой Холд схватил доктора за запястье и заставил его прислушаться.

— Я объясню вам, как обменять вашу жизнь на это хранилище. Возьмите мой детонатор и электронную карту, которая активирует самоликвидацию. Тогда они уже не смогут вами пренебречь. Под угрозой взрыва они позволят вам уйти.

— Вы болтаете невесть что.

— Они сейчас по другую сторону двери наверняка обсуждают, как добраться до нашей шкуры.

— Думаете, я не догадываюсь? Им достаточно перекрыть нам доступ воздуха и подождать два-три дня. А потом подобрать нас, как дохлых крыс.

— Ну так послушайте меня и не упустите ваш последний шанс.

— Нет, это вы послушайте меня, — голос доктора стал жестким. — Как-то вы мне сказали, что моя работа — устранять последствия катастроф, а ваша — их предотвращать. В нашей ситуации о предотвращении речи больше не идет, поэтому мяч теперь на моей стороне.

— Вы не понимаете…

— Нет, это вы не понимаете, Дэвид. Сейчас нам удалось отсрочить конец. И меня учили всегда, несмотря ни на что, бороться за жизнь.

— Я все равно умру. Так пусть хотя бы моя смерть не будет бесполезной.

— Не знаю, что вы пытаетесь доказать, но у вас ничего не получится. Вдвоем нам не выстоять против Брестлоу. Сейчас мы должны спасти свою жизнь, а там посмотрим. Мы справимся, если вы мне поможете.

— У меня больше нет сил.

— Дэвид, если вы сдадитесь, Брестлоу победит.

— Люди вроде него недосягаемы, они управляют нашим миром.

— Каким бы он ни был всемогущим, ему не удалось меня убить, а благодаря вам мы проникли в его логово.

— Я привел вас в пасть к волку.

— Ну хватит, вы не оставили мне выбора. К черту врачебные тайны. Я раскрою вам один маленький секрет, Дэвид. Мне известно, почему вы здесь. Я знаю, за что вы так ненавидите Брестлоу. Я знаю вашу «хорошую причину». Брестлоу пытался убить вашего отца, вот почему вы так жаждете его крови.

Холд замер.

— О чем вы говорите?

— Я был рядом с Уильямом Гринхолмом, когда он пришел в сознание в больнице. Сперва он бредил, не отдавал себе отчета в том, что говорит. Его первые слова были не о жене, а о сыне… Мне не потребовалось много времени, чтобы понять…

Дэвид вздрогнул. Кинросс заговорил снова.

— Я не знаю, зачем вы носите эту маску, мистер Холд. Должно быть, она очень тяжела… Сейчас самое время от нее избавиться.

Холд поднял глаза.

— Я рад, что первым узнали об этом именно вы. Когда я провалил экзамен на инженера, мой отец испугался, что я не смогу управлять его наследием. Поэтому он отослал меня. Я овладел множеством профессий, даже послужил в армии. Затем он снова призвал меня к себе. Но он не хотел, чтобы его сотрудники видели во мне хозяйского сына и сохранил мое инкогнито. В итоге мы оба стали заложниками взятых на себя ролей. Это было единственным предметом разногласий между ним и Мэри… моей матерью.

Говоря, Дэвид будто избавлялся от груза, который тяготил его много лет. Он закашлялся и добавил:

— Скажите моему отцу, что я на него не сержусь.

— Вы сами это ему скажете. Мы выберемся, Дэвид. Я снова вернусь к своей работе, а вы наконец заживете собственной жизнью.