— Да, но он не убил, — папа махнул на нее, живую. — Знаешь, Нилла, порой ты ужасно строго судишь людей. Я всегда так говорил. Знаю, он тебе не нравится, но Кловен сделает нас богатыми. Вот увидишь.

Он бормотал об этом, пока вел ее из комнаты к лестнице. Когда они добрались до низкой двери их бывшего дома на чердаке, Нилла перестала его слышать. Кровь слишком громко шумела в ушах. Папа открыл дверь для нее, пропустил вперед, и она тихо вошла. Нилла ощущала себя как призрак, словно ее дух должен был давно уйти, но какая-то гадкая нить привязывала ее к месту, которому она уже не принадлежала.

Она не отреагировала, когда папа поцеловал ее в щеку.

— Отдыхай, дитя, — сказал он. — Мы поговорим, когда ты проснешься. И поймем, куда тебе уйти.

— Спасибо, папа, — она нежно, но решительно вытолкала его из комнаты. — Спасибо, — шепнула она и закрыла дверь.

Она стояла миг и слушала, пока его шаги медленно удалялись по лестнице. На кухню, к его холодному завтраку и ужасной жене. Ее мачехе.

Ком появился в горле, Нилла повернулась к комнатке. Тусклый свет пробивался в грязное окно, но она видела, что все было так, как она оставила. Госпожа Диргин, видимо, не нашла других жильцов, готовых жить среди крыс, жуков и летучих мышей. Даже огарок свечи остался в деревянной миске на подоконнике, утонувший в воске.

Нилла прошла к окну. Стекло было грязным и кривым, не давало увидеть мир снаружи, но она нашла ручку и с рывком смогла открыть окно. Она смотрела на улицу Драггс, на крыши и дымоходы, подняла взгляд на Эвеншпиль, который было видно из любого места в городе.

Гаспар был сейчас в своем хранилище перьев, изучал Розовую книгу? Впитывал знания и магию Сорана Сильвери, которая всегда была вне его досягаемости? Он понимал, что нужно было сделать, как связать заново носрайта? Или он попытается воссоздать заклинание, вызвать свой кошмар?

— Пускай, — прошептала Нилла с горечью. — Пусть попытается… и, надеюсь, король фейри придет, заберет его ладони и проклянет его! Посмотрим, как ему понравится!

Каждый удар сердца ощущался как удар ножом. Она прижала ладонь к груди. Она была в тупике. И внутри вдруг стало пусто. Ей нужно было подумать. Понять, что делать дальше, куда идти. Как спасти папу от новой беды. Но голова была пустой, идеи не появлялись.

Нилла опустилась на старую кровать, сжалась на боку, закрыла руками голову и закрыла глаза. Сколько времени прошло с момента, как она поцеловала Сорана и оставила его без сознания на полу? Несколько часов? Или недель, месяцев, лет?

Как он отреагировал, проснувшись, поняв, что она наделала. Он проклинал ее и клялся отомстить? Ненавидел ее?

Он мог ее простить?

Она зажмурилась, притянула колени к груди. Ее губы двигались почти против ее воли, шепча:

— Прости. Мне так жаль…