36. Леон

Эта неделя была сплошным дерьмом. Титан залег на дно, и как бы Гейб ни старался, он не мог понять, где он находится. Вдобавок ко всему, отец разразился тирадой, когда я вернулся домой на ужин вчера вечером, после того как я сказал ему навестить Роари. Это был первый раз, когда он признал его существование за несколько недель, и я был чертовски зол из-за слов, которые вырвались из его уст о том, что Рори — черная овца нашей семьи. Это был гребаный бред.

По большей части, я не позволял себе думать о том, что мой брат будет в Даркморе еще долгое время. Я нацепил свою обычную милую улыбку и носил ее как броню против кирки жизни, которая пыталась расколоть мою грудь и вырезать дыру в моем сердце. Я посылал Роари посылки с вещами, как только мог, и всякий раз, когда я навещал его, я проносил контрабанду через карманы охранников. Они даже не знали, что она там была, а Роари забирал ее, как только приближался к ним после моего ухода. Я не собирался сдаваться, а пока я собирался позаботиться о том, чтобы у него были хотя бы небольшие домашние удобства, например, приличный шампунь для его гривы.

Однажды братья Киплинг заявились ко мне в общежитие и изложили все законы Даркмора и все возможные лазейки в смертной кабале, которую Лайонел навязал ему — полагаю, я должен был поблагодарить Данте за то, что он прислал их ко мне. Но суть сводилась к тому, что Роари не мог быть освобожден от уз Лайонелом Акруксом, и единственным способом выбраться из тюрьмы до конца срока было, если один из детей, которых родила Джунипер, станет Штормовым Драконом — чего, по словам Гейба, не произойдет — или если он вырвется на свободу. Подвиг, который был чертовски невозможен, и он, скорее всего, погибнет при попытке. Если бы был способ помочь ему сделать это, я бы положил свою жизнь на кон, чтобы сделать это. Но Даркмор был непробиваем. Никому еще не удавалось этого достичь, а все, кто пытался, либо погибали при попытке, либо возвращались в тюрьму с еще большим сроком заключения. Кроме того, Лайонел крепко запер его в этой херне со смертельными узами. Даже если бы Лорд задница Акрукс сам умер, или нам удалось привлечь на свою сторону другого Небесного Советника, вроде новой тетушки Элис, никто другой не смог бы помиловать его, потому что Роари все равно был бы связан его условиями.

Хуже всего было то, что Роари смирился со своей участью. Он остановил свою апелляцию, и теперь, когда бы я его ни видел, он просто хотел, чтобы я рассказал обо всем, что я затевал, до мельчайших подробностей. Мой старший брат жил виртуально через меня, и как бы я ни ненавидел эту его судьбу, отчаяние в его глазах говорило мне, что ему нужно каждое мое слово. Поэтому я начал записывать свои лучшие истории для него в письмах, чтобы ему было чем развлечься между нашими визитами. Единственное, что из этого вышло, это то, что мы с Роари были близки как никогда. Связь, которая возникла между нами в детстве, теперь была крепче, чем когда-либо. Но цена этого была слишком высока. Я хотел, чтобы в моей жизни был мой чертов брат, а я не мог его получить. Это была самая жестокая судьба, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться.

Сейчас я дремал в кабинете Арканных Искусств, положив голову на мягкие подушки, разложенные для всех желающих. Несколько Минди дали мне свои, чтобы подпереть ноги, и я немного поспал, пока Габриэль и Элис работали рядом со мной с маятниками.

Это была особая неделя Габриэля с Элис, поэтому я старался как можно чаще отвлекать Райдера и Данте, время от времени не подпуская их к ней, чтобы Габриэль мог побыть с ней один. Это была тяжелая работа. Чтобы Габриэль не увидел, что я задумал, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы все мои решения принимались неожиданно. Конечно, это был мой обычный стиль. Никто не мог предугадать мои действия. Я подобен ветру: дую в одну сторону, потом — бам! — дую в другую. Идеальный убийца.

Вчера вечером я поджег себя, чтобы на час отвлечь внимание Данте и Райдера от Габриэля. А когда мы вернулись в нашу комнату — которая теперь была официально закреплена за всеми Элизианскими товарищами в нашей группе и имела новую трехспальную королевскую кровать (прости, Гейб) — Габриэль прижимал Элис к себе с широкой улыбкой на лице. Я так этим гордился. Это моя Львица.

Он все еще немного негативно относился к тому, что звезды не соединили его с Элис, но я знал, что это произойдет со дня на день. Я подготовил столько всего для вечеринки, что это снесет ему крышу. Я позаботился о том, чтобы Минди полностью руководили приготовлениями, чтобы Гейб не мог подглядывать за моими планами. Это должно пройти эпично.

Прозвенел звонок, возвещая об окончании уроков и, что еще лучше, о времени обеда.

Я широко зевнул, когда Элис запустила пальцы в мои волосы, и открыл глаза, когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня. Но прежде чем она успела это сделать, я схватил ее за щеки и сжал, чтобы разомкнуть ее губы.

— Привет, маленький монстр, — я повернул ее голову к Габриэлю.

— Лео, — прорычала она, пытаясь оттолкнуть мою руку.

— Прижмись, Гейб, — потребовал я, и он посмотрел на меня, когда я предложил ему губы нашей девочки.

Она отбила мою руку и в отместку укусила меня за палец. — Какого черта ты делаешь?

Я пожал плечами. Это неделя Гейба.

Может, мне стоило рассказать им о том, как я уравновешиваю наш Прайд и слежу за тем, чтобы никто не стал настолько собственником, чтобы убить остальных членов гарема, но парни, так ворчали, когда я упоминал о том, что они мои Львицы, что это отбило у меня охоту делиться своим волшебным планом. Я имею в виду, по идее, они должны быть счастливы. В прошлом у меня были Минди, которые сражались насмерть, чтобы заполучить часть меня. Буквальная смерть. А я был разложен на крекерах для этих чуваков, как сливочный сыр. Почему их это так раздражало? Должно быть, им стоило огромных усилий бороться с притяжением Прайда и моим животным магнетизмом.

— Ты идиот, — прокомментировал Гейб, прежде чем наклониться и поцеловать Элис, и она усмехнулась, прижавшись к нему, а я победно хмыкнул. Я держу тебя там, где хочу, маленькая Львица. Засунь свой язык в мою Налу и заставь ее мурлыкать.

Кто-то пихнул меня в бок, и я обернулся, чтобы увидеть Райдера рядом с Данте.

— Ты идешь, или как? — прорычал Райдер, и я улыбнулся шире. Посмотри на него, он пришел забрать меня из класса, как-будто мой парень пришел забрать меня на выпускной.

— Еще бы, я иду, — сказал я, вскакивая на ноги. Я намеревался взять бургер с картошкой фри, луковые кольца, миску капустного салата, дополнительный сыр, дополнительный соус, дополнительное картофельное пюре — и салат на гарнир, поскольку я не хотел подвергать опасности свое безупречное тело.

Мистис ждал, пока мы все вместе, направимся к выходу, но на его лице была терпеливая улыбка.

— Чему вы улыбаетесь, сэр? — спросил я, положив руку на плечи Данте, в то время как Райдер обошел его с другой стороны, а Габриэль и Элис шли рядом со мной.

— Простите меня, ребята, — усмехнулся он. — Я не хочу глазеть, но я всю жизнь был одержим судьбой. Я встречал множество фейри, связанных между собой солнцем, луной или и тем, и другим, но я встречал только пару фейри, связанных Элизианскими узами. И никогда во всех моих учениях я не подозревал, что такое возможно.

— Это прекрасно, не так ли, сэр? — сказал я с ухмылкой. — Примите это все.

Глаза Мистиса скользнули к Габриэлю, и его улыбка немного сползла. — Не стесняйся, скажи мне, если я перегибаю палку, но ты тоже часть этой группы, Габриэль, это ясно как день. Ожидаешь ли ты… то есть, были ли какие-нибудь признаки того, что ты тоже можешь стать парой, как ты думал раньше? — его глаза блеснули от этой идеи, и я посмотрел на Габриэля, увидев сомнение в его глазах.

— Я не знаю, — честно ответил он, в его тоне чувствовалась тяжесть.

— Он будет, — твердо сказала Элис, прижав руку к груди Гейба, и Мистис на мгновение посмотрел на нее с выражением восхищения на лице.

— Я надеюсь на это, — сказал он с теплой улыбкой.

— Я буду ее, несмотря ни на что, — сказал Габриэль, его челюсть сжалась, и моя грудь раздулась.

Но я точно знал, что ему суждено. Назовите это кошачьей интуицией, но мы со звездами были хорошими маленькими приятелями большую часть времени, и я знал, что они окажут мне такую услугу. Тем более вы задолжали мне за Роари, не так ли, звездные шлюшки? Я посмотрел на куполообразный стеклянный потолок, с которого открывался вид на темную воду озера, и сузил глаза в направлении неба. Да, они знали, что задолжали мне.

Мистис помахал нам рукой, когда мы вышли из комнаты, и мы направились вверх по длинному туннелю и вышли на солнечный свет кампуса. Это был идеальный день, в воздухе витал намек на лето, и все казалось просто… правильным. В последнее время происходило так много дерьма, что я просто хотел насладиться им и заставить свой Прайд улыбаться.

— О, эй! — я оторвался от группы, достал свой Атлас и включил режим селфи. — Нам нужна совместная фотография. У нас нет ни одной, и ни у кого из вас нет оправданий, чтобы отказаться, — я схватил Элис и поставил ее перед Габриэлем и Данте, толкнув их плечами друг друга за ее спиной. Затем я прижал Райдера к Данте с другой стороны, когда он нахмурился, затем прижался к Гейбу и направил камеру на нас.

— Все улыбайтесь! — приказал я, и они все улыбнулись, кроме Райдера, который бесстрастно смотрел в камеру. — Райдер, улыбнись, черт возьми.

— Я не улыбаюсь, — прошипел он.

— Да ладно, улыбаешься. Я много раз видел, как ты улыбаешься сиськам Элис. Элис, достань свои сиськи.

— Я не хочу вешать на стену фотографию с моими чертовыми сиськами, — засмеялась она.

— Лаааадно, Данте пощекочи его, — позвал я, и Данте действительно сделал это, но Райдер только выгнул бровь. Черт возьми, конечно, он не боится щекотки.