Глава 30

Мак

- Фрэнни приходила! воскликнула Милли с заднего сиденья машины. - Она была там!

- Я не видела ее, - заныла Фелисити. - Откуда ты знаешь?

- Она прислала мне сообщение.

Милли прочитала сообщение вслух.

- Папа, она на работе. Мы можем пойти к ней в кафе?

- Не сегодня.

Все трое застонали в грандиозной симфонической манере, и за этим последовало еще больше нытья.

- Ну, папа. Пожалуйста?

- Почему нет?

- Ты никогда ни на что не соглашаешься.

- На этой неделе с тобой не весело.

- Что еще нам делать сегодня?

- Наконец-то у меня нет балета в субботу, и мы просто пойдем домой?

Вместо ответа я включил радио и прибавил громкость.

Дома три девочки одарили меня грустными лицами и злыми взглядами, после чего поплелись наверх в свои спальни. Я остался на кухне и попытался составить список продуктов, но когда увидел на блокноте номер телефона Фрэнни, написанный ее почерком, я замер. Уставился на него. Вспомнил тот вечер, когда она записала его для меня, как мне было хорошо с ней. Она сделала дерьмовый день удивительным. Она могла бы сделать все мои дни удивительными, если бы я позволил ей... но я не мог. Посмотрите, я уже все испортил! Мои дети злились на меня. Фрэнни не могла даже смотреть на меня. Возможно, у меня больше никогда в жизни не будет такого хорошего секса. И это послужит мне уроком.

Я был морским пехотинцем Соединенных Штатов, черт возьми. Я должен был быть сильнее. С самого начала я должен был устоять перед ней. Я должен был знать, что такая женщина, как она, никогда не будет моей.

- Папа.

Я обернулся и увидел всех трех своих дочерей, выстроившихся по росту, со скрещенными на груди руками и вызовом в глазах.

- Что еще?

Милли выступила вперед.

- Мы созываем семейное собрание.

- Серьезно?

- Да. Прямо сейчас. В гостиной.

- А это не может подождать? Мне нужно составить список продуктов.

У меня было чувство, что я не хочу услышать то, что они скажут.

- Нет. Не может. Мы решили.

- Что решили?

- Что ты ведешь себя как идиот и тебе нужны жесткие слова.

Я моргнул.

- Ну, черт.

- В гостиную, пожалуйста. Она указала пальцем в направлении гостиной, и у меня не было выбора, кроме как выполнить приказ.

Они проследовали за мной до дивана.

- Сядь там, - приказала Фелисити.

Я сел и откинулся назад, широко расставив колени и скрестив руки, нахмурившись, как рассерженный подросток, которому собираются читать лекцию.

Они смотрели на меня с одинаковыми сердитыми выражениями лиц и упрямо сжатыми челюстями.

- Нам нужно кое-что сказать, - начала Милли.

- Я знаю. Я махнул рукой в ее сторону. - Приступайте к делу.

- Это касается Фрэнни, - сказала Уинни.

Я дернул подбородком.

- Я не хочу говорить о Фрэнни.

- Ну, тебе придется! крикнула Милли, звуча так похоже на меня, что стало немного жутко (хотя я бы, наверное, использовал слово «блядь» где-нибудь в предложении). - Или ты хотя бы послушаешь, потому что мы больше не можем это терпеть.

- Что терпеть?

- Твое ужасное настроение с тех пор, как вы расстались! Мы не понимаем, почему ты больше не влюблен, и хотим знать, что случилось.

Мой позвоночник выпрямился.

- Что ты имеешь в виду? Мы с Фрэнни не были влюблены!

Мои дочери закатили глаза, на самом деле это было «матерью всех закатываний глаз». Кто-то драматически вздохнул.

- Папа. Пожалуйста. Милли протянула ладонь. - Вы, ребята, точно были влюблены.

- Это было так очевидно. - сказала Фелисити.

Я посмотрел на Уинни.

- Так и было, папочка, - прошептала она. - Я видела вас в шкафу.

- И я видела вас на кухне, - добавила Милли.

- И я видела тебя все время, всегда, у тебя были огромные глаза. Фелисити сняла очки и подняла их вверх. - Они мне даже не понадобились!

Я покачал головой в недоумении.

- Девочки, вы не понимаете. Даже если бы у нас были чувства друг к другу, мы не можем быть вместе.

- Почему? Требовательно спросила Милли.

- Потому что у меня нет на нее времени, - сказал я. - Я занят с вами, ребята, и на работе. Это нечестно по отношению к ней.

- Кажется, она не возражала. Милли подняла брови и постучала ногой. - И она была здесь все время, так что не похоже, что тебе приходилось оставлять нас, чтобы пойти к ней.

Я с трудом подбирал слова.

- Девочки, вы слишком малы, чтобы понять это, но отношения - это большой труд. В них нужно вкладывать много времени и энергии, а... я в этом не силен. Посмотрите, что было раньше. Я не могу пройти через это снова, и я определенно не хочу, чтобы вы прошли через это снова. Я слишком сильно вас люблю.

Они обменялись взглядом.

- Мы это понимаем, - сказала Милли. - Но мы также знаем, что Фрэнни совсем не похожа на маму. Она другая. Поэтому все будет по-другому.

Я покачал головой.

- Я понимаю, что вы хотите сказать, но есть и другие причины, это не сработает, - сказал я им, чувствуя, что разбиваю второе, третье и четвертое сердце за эту неделю.

- Например, какие причины?

Снова постукивание пальцами.

Вздохнув, я снова облокотился на спину, измученный и истощенный, желая забраться в постель и никогда оттуда не вылезать. Ее отец не был проблемой. Мы больше не работали вместе. Разница в возрасте уже не казалась такой уж большой. И моя ужасная бывшая с Фрэнни в нашей жизни или без нее, всегда будет моей ужасной бывшей.

- Я не знаю.

- Папочка. Бросив изображать крутого парня, Милли опустилась на диван рядом со мной.

- Ты любишь ее?

Слишком несчастный, для того чтобы лгать, я кивнул.

- Тогда все так, как я сказала - помнишь? Когда ты любишь кого-то, ты хочешь быть с ним. Тогда ты согласился со мной.

Уинни села с другой стороны от меня и положила руку мне на ногу.

- Это как я и Нед Молотобоец из Шедда. Я чувствую себя плохо, если он не рядом со мной.

Я посмотрел на нее, и мое горло сжалось.

- Это тоже самое.

- Ты должен вернуть ее, папа. Фелисити опустилась передо мной и положила подбородок на мое колено. - Ты сможешь?

- Я не знаю, - сказал я. - Я очень ее расстроил. Я сказал ей, что мы должны закончить наши отношения.

Милли вздохнула.

- Это было очень глупо с твой стороны.

Я посмотрел на нее.

- Эй. Я думал, что поступаю правильно. Я думал, что делаю это ради вас. Быть вашим отцом - это самое важное в моей жизни, и я не хочу, чтобы что-то отняло у меня это.

Они молчали. Потом Уинни села прямее.

- Но папа, если я каждую ночь сплю с Недом рядом, это не значит, что я тебя не люблю. Это другой вид любви.

Я с удивлением посмотрел на нее.

- Ты права, Уинн. Это другой вид любви.

- А у тебя всю неделю было ужасно плохое настроение, - сказала Милли. - Мы действительно больше не можем этого выносить.

- Мы ее любим, папочка. Фелисити с надеждой улыбнулась, сцепив руки под подбородком. - Пожалуйста, верни ее.

- А что, если я попробую, и у меня ничего не получится? спросил я. Вы будете меня ненавидеть?

- Нет, - решительно сказала Уинни. - Мы всегда будем любить тебя.

- Но если ты хотя бы не попытаешься вернуть ее, мы будем очень долго злиться, - серьезно сообщила мне Милли.

Я смотрел на троих своих детей и думал, что мое сердце сейчас разорвется. Возможно ли, что я одновременно буду отцом, который им нужен, и мужчиной, которого заслуживает Фрэнни? Могу ли я быть уверен, что не испорчу жизнь всем четверым? Справедливо ли просить Фрэнни принять всех нас и каждую каплю эмоционального багажа, с которым мы придем? Буду ли я когда-нибудь достойным этого?

Я понятия не имел, но прямо сейчас я решил, что должен попробовать.

- Хорошо. Вы поможете мне?

- Конечно!

Милли вскочила и захлопала в ладоши.

- Да!

Уинни взволнованно подпрыгивала. Фелисити вскочила на ноги и полезла в карман.

- Но папа! Лучше возьми мой счастливый камень.

Она достала его и протянула мне.

Поднявшись на ноги, я взял его у нее и сжал в ладони.

- Спасибо. Я возьму всю удачу, которую могу получить. Но знаете что, девочки? Сейчас я чувствую себя самым счастливым человеком на свете, потому что я ваш папа.

- Сейчас я могу тебя обнять, - предложила Фелисити.

Я раскрыл объятия, и они все обняли меня, а я поблагодарил Бога за всех трех моих умных, милых, любящих девочек.

- Мы можем идти? спросила Милли.

Я вздохнул, я нервничал и чувствовал легкую тошноту. Но девочки были правы - я любил ее, я был несчастен без нее, и если она сможет простить меня за все то время, когда я был меньшем, чем ей нужно, я обещаю быть открытым для всего в будущем.

- Черт, девочки. Я посмотрел на них. - Мне страшно.

- Я знаю, папа. Милли взяла меня за руку. - Но ты сможешь это сделать.

Уинни взяла другую руку.

- Мы верим в тебя.

- Мы даже не станем заставлять тебя класть доллар в банку с ругательствами, пока мы не вернемся, - сказала Фелисити, убегая к задней двери. - Давай, пошли!

* * *

Только когда я припарковал машину напротив «Кофе Дарлинг», я вспомнил, что не переоделся. Я выключил двигатель, посмотрел вниз и застонал.

- Что? спросила Милли с заднего сиденья.

- Я должен был переодеться. На мне... Я расстегнул пальто на груди «Розовый блеск».

- Застегни пальто до конца, - предложила Фелисити.

- Нет! Милли была непреклонна. - Эта майка говорит о любви и исцелении сердец. К тому же Фрэнни помогла ее сделать. Он должен показать ей, что гордится тем, что носит ее.

Я оглянулся на нее.

- Ты довольно умна для одиннадцати лет.

Она улыбнулась.

- Мне почти двенадцать.

Я закрыл глаза и выдохнул.

- Не напоминай мне. Ладно, давайте сделаем это.

- Папа, что ты собираешься сказать? спросила Уинни, держа свою руку в моей, когда мы переходили улицу.

- Я понятия не имею.

- Я думаю, ты должен сказать ей, что сожалеешь о том, что был большим придурком, - предложила Фелисити, когда мы подошли к тротуару.

Я бросил на нее злой взгляд.

- Спасибо.

- И, может быть, тебе стоит попросить у нее прощения, - предложила Милли. - На коленях или еще как-нибудь. Так делают в кино.

- Я думаю, я останусь на ногах.

- Скажи ей, что она красивая, - сказала Уинни.

- Скажи ей, что она идеальна! крикнула Фелисити.

- Скажи ей, что ты ее любишь. Милли взялась за ручку двери в «Кофе Дарлинг». - Это важно. Она должна услышать, как ты это говоришь.