Глава 18

Мак

Я спускался по лестнице так быстро, что споткнулся и чуть не упал лицом вниз. Убедившись, что входная и задняя двери заперты, я поспешил в свою комнату, закрыл дверь и стянул с себя рубашку. 

Теперь я один. Ты здесь? 

Я здесь. Я бы хотела, чтобы ты тоже был здесь. 

Мои джинсы были мне уже тесными. Я расстегнул и снял их, прежде чем снова лечь на кровать. Затем я позвонил ей.

Она ответила, смеясь.

- Я сказала, что буду писать тебе грязные вещи.

- К черту, - тихо сказал я, держа телефон левой рукой, а правой скользя по нижнему прессу. - Если ты собираешься говорить мне грязные вещи, я хочу услышать, как ты это делаешь. Так говори.

Ее смех стал знойным.

- Такой властный.

- Тебе это нравится.

- Ты прав. Мне нравится, - прошептала она.

- Где ты сейчас находишься? Я взял свой член в кулак и позволил поднимающейся плоти проскользнуть сквозь пальцы.

- Я лежу в постели. И на мне нет ни кусочка одежды.

Закрыв глаза, я представил ее обнаженной под одеялом.

- Почему?

- Потому что каждую ночь, когда я ложусь спать, я представляю, что ты рядом со мной. И что тебе нравится ласкать мою голую кожу.

- Это не все, что мне нравится делать с твоей голой кожей.

Она снова засмеялась, низким и звонким смехом.

- Нет. Тебе нравится целовать меня. Я лежу здесь и трогаю все места на моем теле, где я хотела бы почувствовать твой язык.

- Сделай это сейчас, - потребовал я, моя рука теперь двигалась быстрее. - Прикоснись к себе.

- Где? - прошептала она. - Скажи мне.

- К груди. Животу. Твоим бедрам. Твоей киске. Я говорил низким голосом, представляя, как ее руки блуждают по ее телу.

Она застонала, и член в моем кулаке стал толще и тверже.

- Это так приятно, - вздохнула она. - Я возбуждаюсь просто слыша твой голос.

- Ты мокрая?

- Ты знаешь, что да. Потому что ты трахаешь меня своим языком.

Господи, я чувствовал ее вкус. Я чувствовал ее шелковистую, набухшую кожу на своем языке. Я слышал, как учащается ее дыхание. Я чувствовал, как напрягается и дрожит ее тело.

- Скажи мне, чтобы я заставил тебя кончить.

- Мак, - задыхалась она. - Заставь меня кончить. О Боже, вот так. Мне нравится, когда ты делаешь это сначала мягко, так медленно и сладко, как будто не можешь насытиться.

- Да, блядь.

Я боролся с собственным оргазмом, который грозил накрыть меня в любой момент.

- А потом ты делаешь это быстрее и сильнее, а мои руки находятся в твоих волосах, и я так сильно кончу для тебя…

Ее слова превратились в мягкие, умоляющие звуки, которые становились все громче и интенсивнее, и я представил, как она лежит с рукой между бедер, ее ноги раздвинуты, а тело пульсирует от удовольствия, когда она произносит мое имя снова, снова и снова.

Моя нижняя часть тела напряглась, и я толкнулся в скользкую руку.

- Мне нужно тебя трахнуть, - сказал я ей. Сейчас.

- Да. Сделай это, - сказала она, задыхаясь. - И не останавливайся.

- Боже, мой член такой твердый. И ты такая мокрая, и такая тугая, и ты принимаешь его так глубоко...

- Я чувствую тебя, - прошептала она. - Мне нравится, как ты двигаешься, как ты заполняешь меня, как твое тело ощущается на моем. Я люблю твой большой, твердый член внутри меня, ты входишь так глубоко, что мне хочется кричать.

- Продолжай говорить.

Мое тело было на грани, кожа гудела, мышцы были напряжены. Я слушал ее голос и позволял ее словам, ее дыханию и воспоминаниям о ее маленькой сладкой киске, сжимающейся вокруг моего члена, приближать меня к разрядке.

- Я люблю, когда ты груб со мной. Когда ты говоришь мне, что делать. Когда ты берешь все в свои руки и заставляешь меня чувствовать, что я бессильна перед тобой. Когда ты трахаешь меня так сильно, что я даже не могу дышать, и все, чего я хочу, - это почувствовать, как ты кончаешь. Я хочу все до последней капли. Дай мне это, - призывала она.

Слышать, как она становится жадной и требовательной, было так чертовски горячо, что я не выдержал.

Выкрикивая цепочки проклятий, которыми мог бы гордиться любой морской пехотинец, я взорвался на всю свою обнаженную грудь и живот толстыми, горячими, пульсирующими лентами.

После этого я услышал ее задыхающийся смех. - Ты все еще там?

- Думаю, да. Мышцы моего живота отказывались разжиматься. - Черт. Это было так горячо.

- Было. Но я все еще хочу, чтобы ты действительно был здесь.

- Я знаю. Я тоже.

Наверху что-то стукнуло. Я сделал паузу и прислушался.

- Черт. Надеюсь, я не был слишком громким.

Она вздохнула.

- Я тоже.

- Дай мне минутку. Я тебе перезвоню.

- Хорошо.

Бросив телефон на кровать, я пошел в ванную и привел себя в порядок, затем натянул джинсы, надел футболку и поднялся наверх, чтобы проверить детей.

Все трое крепко спали, но Милли, очевидно, ворочалась, и сбила книгу с тумбочки. Должно быть, я услышал, как она упала на пол. Подняв книгу, я тихо вышел из ее комнаты и спустился к себе.

Я перезвонил Фрэнни.

- Привет, извини. Просто хотел проверить, как там дети.

- Все нормально. С ними все в порядке?

- Они в порядке.

Я сел на свою кровать и выдохнул.

- Но мне нужно быстро принять душ и подняться в комнату Уинни, хотя я, наверное, буду спать там на полу, потому что ее кровать очень маленькая.

Она сочувственно рассмеялась.

- Бедняжка. Я бы сказала тебе, что в моей кровати много места, но это, наверное, не поможет.

Я застонал.

- Нет, не поможет.

- Ну, место рядом со мной твое в любое время, когда ты сможешь прийти.

- Спасибо. Хотел бы я знать, когда это будет.

- А как насчет ночи свадьбы? - с надеждой спросила она.

- Да, тогда мои предки будут здесь. Это возможно.

- Не волнуйся, я не буду на это надеяться, - быстро сказала она. - Это просто идея.

- Мне она нравится. Я выдохнул. - Дай мне посмотреть, что я смогу сделать.

- Хорошо. Она зевнула, затем хихикнула. - Ты утомил меня.

- Вот здесь я пошучу о том, какой у меня большой член.

- Это не шутка, - сказала она. - И я буду думать об этом каждую ночь, пока снова не смогу получить тебя.

- Ты действительно хочешь помучить меня, не так ли?

- Да. Она мягко засмеялась. - И нет. Я просто хочу быть с тобой, вот и все. Я знаю, что это совершенно ново, но мне очень приятно.

- Да.

- Так что прости меня, если я немного увлекаюсь. Я так давно испытываю к тебе эти чувства, что едва ли помню время, в котором ты не заставлял мое сердце биться чаще.

- Правда?

- Правда. Но я была уверена, что ты видишь во мне только ребенка.

Я фыркнул.

- Нет. Я имею в виду, я думал, что ты слишком молода и не подходишь мне, но я помню, как в прошлом году на рождественской вечеринке мне захотелось перекинуть тебя через плечо, отнести в свой кабинет и трахнуть тебя на моем столе.

- Что? - вскрикнула она. - Ты никогда ничего не говорил!

- Что, черт возьми, я должен был сказать? Спросил я, смеясь. - Там были твои родители. И мои дети. И все, с кем мы работаем.

- И правда. Но, черт возьми. Хотела бы я знать. Ты хорошо это скрывал.

- Мне пришлось. Я говорил себе, что хотеть тебя это неправильно.

- Ты передумал? - мягко спросила она.

Хороший вопрос. Я решил быть честным.

- И да, и нет. Я все еще беспокоюсь о том, что подумают твои родители. И я беспокоюсь о том, что произойдет, когда ты поймешь, что я не стою всего того дерьма, с которым тебе приходится мириться из за меня.

- Что, по-твоему, произойдет? - спросила она.

- Ты двинешься дальше, потому что будешь знать, что заслуживаешь лучшего, - просто ответил я. - И я позволю тебе, потому что я тоже буду знать это.

Я уже знаю это, подумал я.

- Если ты так думаешь, значит, ты плохо меня знаешь, Деклан Макаллистер. Так что, думаю, мне предстоит доказать, что ты ошибаешься.

Я улыбнулся, представив себе как она упрямо наклонила подбородок .

- Хорошо.

- Увидимся завтра. Целую.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Пока я был в душе, я думал о том, каково на этой неделе будет видеть ее на работе. Вообще-то, не только на этой неделе, но и в дальнейшем. Будет ли всем очевидно, что у нас есть ... связь?

Возможно, с моей стороны было глупо думать, что мы должны скрывать это. Может быть, это тревожное чувство было вызвано усталостью и беспокойством, а не какими-то реальными причинами. Может быть, я позволял своему неудачному романтическому прошлому и чувству вины из за того что мне пришлось развестись затмить возможность этих новых отношений. В конце концов, я все еще был человеком. Мне все еще нужно было общение время от времени. Время от времени я все еще жаждал общения со взрослыми людьми. Фрэнни была сексуальной, веселой и легкой, она органично вписалась в нашу жизнь, и она воссоединила меня с частью себя, которую я потерял - частью, которая не была ничьим отцом. Мне нравилось то, что я чувствовал, когда был с ней.

Но в глубине души я знал, что это не может продолжаться долго.

* * *

На следующее утро, когда я вошел в гостиницу, она подняла глаза от стола, за которым помогала гостям, и улыбнулась мне. Не обычной улыбкой, «а мы тайно, блядь, улыбаемся», сопровождаемой озорным блеском в глазах.

И я вернул ее ей. Я ничего не мог с собой поделать. Но я сказал ей и гостям очень формальное «доброе утро», на что она ответила столь же формально, как будто прошлой ночью не шептала мне грязные вещи по телефону, пока я дрочил. Направляясь по коридору к своему кабинету я чувствовал себя подростком, который тайком выбрался из ее спальни и не был пойман. В следующие пару дней мы часто обменивались улыбками, но вели себя вполне прилично. Когда мы проходили мимо друг друга в коридоре или холле на работе, мы изо всех сил старались чтобы наши лица ничего не выражали, но иногда я сжимал ее руку или украдкой, если никто не видел целовал ее. Каждый вечер, как только я укладывал детей спать мы переписывались или разговаривали.

Поздно вечером в среду в дверь моего кабинета постучали. Когда я поднял голову и увидел ее, мое сердце заколотилось.

- Привет. Как твой день?

- Отлично, - ответила она, прижимая к груди какие-то бумаги. - Есть минутка?

- Конечно. Я встал со стула и обошел свой стол, направляясь к ней. - Проходи. Присаживайся.