ГЛАВА 27 Дорогой Босс мафии, иди на хуй.

Ким продолжала кричать во все горло.

— Мне так жаль, я не… — Лейк снова прикрыла рот рукой, боясь, что еще не закончила, чувство головокружения продолжалось.

Винсент подбежал, чтобы поддержать ее. Он подвел ее к раковине, быстро включил холодную воду и опустил ее руку под проточную воду.

— Ты чертова сука! — Ким продолжала кричать.

— Милая, тебе нужно успокоиться, черт возьми. — Голос Винсента стал смертельным.

— Что, черт возьми, происходит… — Сэди приблизилась к истерически смеющимся Амо и Нерону. — О милая.

— Ты видишь, что эта сука сделала со мной? — Ким начала трястись, не зная, как даже смыть гадость.

Сэди подошла к ней и ударила по лицу. 

— Закрой свой гребаный рот, пока я не засунула твою собственную пятку тебе в глотку. Это не самая отвратительная вещь, которая когда-либо приземлялась на твои искусственные сиськи, и не последняя. У нас есть душ для этого. Располагайтся ам поудобнее, потому что на следующей неделе ты будешь трахаться с самыми грязными мужчинами, которые войдут в эти двери.

Ким держала левую часть своего лица, которая была красной, когда она выбегала.

Сэди повернулась к Амо. 

— Не принесешь сока из холодильника? Спасибо, милый.

Амо медленно покачал головой, ошеломленный, прежде чем уйти.

Теперь я понимаю всю эту штуку с «пит-боссом»…

Сэди подошла к все еще одурманенной Лейк — каблуки не спасали ситуацию — и начала растирать ей спину. 

— Ты в порядке?

Лейк успела кивнуть, прежде чем Амо вошел, чтобы дать ей немного сока. Она сделала глоток жидкости и почувствовала, как часть ее жизненной силы вернулась.

— Прости, милая. Я могу дать тебе только пять минут, прежде чем тебе нужно будет выйти наружу.

Лейк точно знала, что Сэди было не по себе из-за всего. 

— Я знаю. Ничего страшного…

Винсент заговорил над ней. 

— Нет, это не так. Она, блядь, не может работать в таком состоянии. Иди и найди кого-нибудь, чтобы заменить ее.

Сэди покачала головой. 

— Я действительно не могу. Это не моя работа. Ни одна из моих девочек не собирается работать бесплатно. — Она начала уходить. — Я постараюсь дать тебе десять минут, дорогая.

В этот раз она выпила побольше. О Боже. Все наконец-то приходило в норму.

— Лейк, какого хрена она имеет в виду? И какого черта ты здесь работаешь?

— Это не имеет значения. — Она отстранилась от Винсента, понимая, что он держал ее все время.

Его резкий голос напомнил ей о том, что, черт возьми, он делал там с Ким всего несколько минут назад.

— Нет, имеет, — прорычал он, снова собираясь схватить ее.

Лейк отдернула его руку, словно она был чумой. 

— Не трогай меня, блядь, после того, что я только что увидела. Зачем ты сюда спустился? Или это не тот вопрос?

— Мы только что закончили нашу первую чертову смену. Теперь мы работаем здесь.

Первую смену?

— Ты имеешь в виду, что проработал здесь всего один день, а уже трахаешься в уборной? Какая Ким по счету, пятая?

— Нет, черт возьми, это не так! Мы только что закончили нашу работу пять гребаных минут назад!

Нерон начал кашлять и подал ему знак «заткнись».

Лейк надеялась, что боль на ее лице не видна: она закончила с этим. Ты выиграл, Винсент: раз и навсегда.

— Не могли бы вы просто уйти? Как будто это недостаточно унизительно для меня. —Она схватила жидкость для полоскания рта, которую они хранили на прилавке, и изо всех сил постаралась выжечь оставшуюся тошноту, а также ужасный привкус во рту от того, что увидела его с Ким.

На этот раз он говорил спокойнее, потому что она не смогла скрыть боль в своих ореховых глубинах. 

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне, почему ты здесь.

Лейк выбросила бумажное полотенце, которым вытирала губы, надеясь, что микробы поцелуя Винсента несколько месяцев назад ушли с нее. 

— Хорошо, значит я уйду.

Нерон и Амо заблокировали выход по команде Винсента.

— Мне нужно вернуться к работе, Винсент! — Ей надоели его игры. Ему было наплевать на нее, и она потеряла к нему все чувства, как только переступила порог ванной комнаты.

— Скажи мне, почему, и можешь идти.

Я чертовски его ненавижу!

Ее боль и ярость заставили ее выплеснуться. 

— Потому что Данте собирался убить моего отца за то, что он должен ему столько денег. У меня не было выбора!

— Милая, почему…

— Не называй меня так больше никогда. А если ты это сделаешь, клянусь, это будет последнее слово, которое ты когда-либо скажешь мне. — От слова «милая» у нее побежали мурашки по коже, когда она услышала, как он так назвал Ким.

Винсент грубо провел рукой по волосам, пытаясь сохранять спокойствие. 

— Я мог бы помочь тебе, Лейк. Почему ты мне не сказала?

Лейк покачала головой, пытаясь не заплакать. 

— Нет, ты не мог бы.

Он снова попытался подойти к ней. 

— Нет, я мог бы. И я сделаю это. Разве ты не знаешь, кто мой о…

Она сделала большой шаг назад от его объятий. 

— Твой отец был тем, кто привел меня сюда, Винсент. Никто не поможет мне, кроме меня самой.

На этот раз они позволили ей пройти, и на этот раз она смогла уйти от него.

* * *

Винсент смотрел, как Лейк исчезает, как раненое животное.

Глядя на себя в зеркало, он ударил свое отражение, разбив стекло. 

— Бля!

— Я полностью изменил свое мнение: мне чертовски нравится здесь, внизу. — Впервые за этот день у Нерона не было хмурого лица.

— После того, как Лейк извергла снаряд прямо на эту суку, а другой сутенер шлепнул ее, я могу честно сказать, что моя жизнь сейчас чертовски хороша. —  Амо наслаждался этим так же, как и Нерон.

— Я рад, что вам, ублюдкам, это нравится, — прошипел Винсент.

— Да. Ты должен был видеть, как напрягался с Элль. Если ты хочешь ее, черт возьми, исправь всё.

— Я не знаю, понимаете ли вы это, черт возьми, но Лейк не такая, как Элль. Она не подчинится, пока я ее не сломаю, и тогда она возненавидит меня за это. Ее чертов разум настроен против семьи и этого города. Любая гребаная надежда, которая еще оставалась, исчезла с тех пор, как твой отец попытался уничтожить ее, а мой отец толкнул ее сюда.

О чем, черт возьми, думал папа? Ему нужно было увидеть его, чтобы он мог перекрыть свою чертову глотку за то, что он сделал с ней.

Амо пожал плечами. 

— Я сломаю ее, если ты не…

— Лейк моя, черт возьми! Прикоснешься к ней, и я сломаю свою биту о твой член.

— Что ж, первый шаг — это признать, что ты хочешь ее, — сказал ему Нерон.

Это был первый раз, когда он вслух признался, что хочет ее. Черт, это был первый раз, когда он признался в этом даже самому себе. Он больше не считал Лейк лучшей подругой своей сестры.

Она резко изменилась всего за несколько дней, и у него что-то умерло внутри, когда он увидел ее такой. Кроме наряда. В тот момент, когда он взглянул на нее, такую сексуальную, его член стал чертовски твердым. И в этот самый момент она была там, где каждый мужчина смотрел в ее сторону, думая о грязных мыслях. Он хотел, чтобы она была в сексуальном белье только тогда, когда она будет заперта в его спальне, а не в казино, полном возбужденных, старых, богатых мужчин. Боже, помоги им, если кто-нибудь из них тронет ее пальцем.

Винсент сжал переносицу, принимая решение. 

— Позвони Луке и скажи, что мы работаем в две смены и отдадим ночь трем счастливчикам.

Амо покачал головой. 

— Нет, черт возьми, я не работаю по двойному.

— Элль…

— Нет. Мне нужно, чтобы ты помешал мне убить этих гадов сегодня вечером, потому что, если хоть один из них тронет ее, я их всех поимею.

— Я могу остаться. — Амо выглядел слишком нетерпеливым, чтобы разбить несколько голов.

— Я сейчас позвоню Луке. — Нерон вытащил свой телефон.

— Передай Луке, что он чертовски больной ублюдок из-за этого. — Чертов Лука так и планировал. — И если бы он мог заставить нас работать, пока я не вытащу ее из этого беспорядка, это было бы здорово. Но называй его мудаком.

Больше благодари Луку и Бога.

Дорогой отец мафии, иди на хуй.