Закрыв лицо руками, она зарыдала, спрашивая Бога, почему я? Почему я…?

— Господи, почему? — Лейк тихо плакала про себя, пока мыла унитаз.

Услышав, как позади нее открывается дверь в ванную, она обернулась и увидела Джона.

— Потому что ты ничего не пиздишь: вот почему. А теперь перестань плакать. Бог тебе не поможет.

Она прикрыла рот, пытаясь подавить крик, который вот-вот вырвется из-за его обидных слов.

Джон подошел к стойке в ванной и хлопнул руками так сильно, как только мог, напугав Лейк настолько, что она замолчала как мертвая. 

— Иди к черту наверх. Именно поэтому я заставил тебя перебраться на чердак. Мне надоело слушать и смотреть на кусок дерьма. Иди! — крикнул он ей.

Вскочив и разбежавшись так быстро, как только могла, она пошла по коридору, остановившись лишь тогда, когда заметила Эшли на стремянке из гаража. Медленно спускаясь, она наблюдала, как Эшли ножницами перерезала белую веревку, благодаря которой держалась чердачная лестница.

Эшли, наконец, обратила на нее внимание и протянула веревку, показывая ей, сколько она отрезала. 

— Мне она показалась слишком длинной. Что ты думаешь сейчас?

Лейк вытерла слезы, катившиеся по ее щеке, не дав ей ответа.

— Ты права, сука. Нужно еще немного отрезать. Ты чертовски хороша и высока: ты сможешь это сделать. — Эшли казалась сумасшедшей, когда сказала «хороша и высока», отрезав еще один дюйм. — Идеально.

Она смотрела, как Эшли спускается по лестнице и убирает ее с дороги.

— Давай, я хочу посмотреть, как высоко ты сможешь прыгнуть. — На ее лице появилась злая ухмылка.

Лейк просто стояла там. Она не собиралась позволять Эшли смотреть.

— Хочешь, я позову своего гребаного папу? Я уверена, что он тоже хотел бы посмотреть на это. — Когда Лейк больше не шевелилась, она начала кричать: — Па…

Лейк быстро подошла к веревке, не желая, чтобы Джон тоже смотрел на нее.

Еще больше слез вырвалось из нее, когда она прыгнула за веревкой. Она потерпела неудачу в первые несколько раз, из-за чего ей было еще труднее схватить ее после того, как она начала раскачиваться взад и вперед при каждой неудачной попытке.

Садистский смех Эшли звенел у нее в ушах вместе со словами: «Выше. Прыгай выше, сука…»

Лейк вытерла заплаканное лицо тыльной стороной ладони, приходя к осознанию того, что воспоминания о прошлых пытках не помогут ей перестать плакать, а плач не решит ни одну из ее проблем.

В ту ночь ей пришлось поработать и взять себя в руки, если она собиралась решить свою самую большую проблему.

Для восемнадцатилетней девушки было грустно думать, что единственный способ спасти свою жизнь и жизнь своего отца — это работать в сексуальном казино. Иногда жизнь просто несправедлива.