Глава 5

Лиам

Мой сезон Формулы-1 начинается с мощного старта, когда я финиширую в тройке лидеров в двух последних гонках, а впереди еще девятнадцать. Весь сезон составляет около десяти месяцев в году, а летний и зимний перерыв — по месяцу.

Гонщик ведет очень напряженный образ жизни, поэтому мне трудно расслабиться, не говоря уже о том, чтобы успокоиться. Мой график ограничивает время общения с семьей несколькими визитами в год, например, во время домашних гонок и коротких праздников.

Я не то чтобы стараюсь держаться подальше. Расстояние заглушает тупую пульсацию в моей груди, когда я вижу своих племянниц. Время не в состоянии смягчить эмоциональную дистанцию между мной и Лукасом, что усугубляет наши напряженные отношения, а также пропущенные звонки и ограниченное время общения с братом.

Короче говоря, я женился на своей работе, потому что это чертовски легче, чем взаимодействовать с моей семьей.

Звуки хлопающих бутылок шампанского и смех разносятся по всему бальному залу. Тот, кто планирует эти вечеринки, создает настроение с помощью мягкого освещения и негромкой музыки, а также горячих женщин и знаменитостей из списка «А». Это обычный набор людей. Напитки льются всю ночь напролет, вероятно, в надежде, что спонсоры откроют свои чековые книжки во имя любви и гонок.

Не надо ненавидеть гонщика, надо ненавидеть спорт, где богатство финансирует роскошный образ жизни в гонках Формулы-1. Сама корпорация Формулы-1 осыпает нас стодолларовыми по цене бутылками шампанского, и не жалеет на этот спорт средств. Мероприятия, которые я посещаю, отличаются красотой и чрезмерной роскошью, с возмутительным декором, едой со звездой Мишлен и первоклассным алкоголем.

Мой перерыв держит меня в узде, мой самопровозглашенный «сухой период» удерживает меня от того, чтобы пригласить какую-нибудь женщину в свой гостиничный номер. Я должен повесить на шею знак «вне игры», потому что три женщины предлогали классический подкат «узнать друг друга поближе», от которого мне было больно отказываться. Мои усилия заслуживают медали за отвагу за то, что я хоть раз не думал своим членом.

Моя прежняя гордость рассеивается, когда рядом со мной появляется самое большое искушение. Сначала меня поражает ее запах, как океан в летний день, как и чертовски пьянящий запах кокосов и пляжа.

Я смотрю внимательнее, чтобы убедиться, что вижу все правильно. Ее волосы отражают золотистый оттенок, они выглядят беспричинно мягкими, тот самый цвет, который я помню, с сотней оттенков блонда, сплетенных вместе. Мои руки дрожат от желания провести пальцами по ее густым локонам. От нее исходит здоровое сияние, ее щеки становятся нежно-розовыми от моего оценивающего взгляда.

Я сдерживаю стон.

— Софи, я не видел тебя много лет, — и эти годы пошли ей на пользу.

Ее зеленые глаза расширяются в узнавании, эти глаза напоминают мне о богатых лесах, окружающих мой дом в Германии.

Софи больше не восемнадцатилетняя девушка, которую я встретил три года назад. Достаточно уже совершеннолетняя, чтобы пить, и достаточно легальна, чтобы трахаться — и да, я хочу трахаться. Один взгляд на нее вызывает у меня интерес, и мой член дергается на молнии брюк.

Сейчас, когда она стоит рядом со мной, разница в возрасте кажется не такой пугающей, как раньше.

— Лиам. — Отстраненный голос Софи заставляет меня усмехнуться. Она тоже меня помнит, и, черт возьми, мне нравится, как мое имя слетает с ее языка.

Может, мой член и воздерживается, как священник, но мой мозг трахается, как дьявол. Я могу шутить и улыбаться, но я, черт возьми, люблю трахаться грязно, остро и грубо. Вот что происходит, когда ты водишь самые быстрые машины в мире. Мысль о скучном сексе — ванильном и обыденном — меня раздражает. У меня нет времени на дерьмовый секс в миссионерской позе с медленным темпом и сладкими поцелуями. Если секс не отчаянный, безумный и неистовый, значит, люди занимаются им неправильно.

Я сдерживаю глубокий вздох, когда мои глаза блуждают по ее телу. Шелковый материал облегает ее маленькие изгибы и подчеркивает талию. Ткань низко драпируется на груди, открывая верхние вершины груди и нежные ключицы. Я хочу провести языком по ее коже, целуя чувствительные места, а затем перейти к другим.

Ебать.

Майя кашляет, впервые за этот вечер обращая мое внимание на нее. Она выглядит мило, но меня не интересует сестра Сантьяго. У меня нет шансов, так как мой член запульсировал в штанах при виде Софи, стоящей передо мной после нескольки лет.

Взгляды Софи и Майи говорят мне, что они уже знакомы, причем Майя неодобрительно смотрит на меня, когда замечает, что я снова смотрю на Софи.

Я беру себя в руки и вспоминаю о своих манерах.

— Что я могу предложить вам, две прекрасные дамы?

Софи поднимает бровь.

— Разве это не открытый бар?

Кровь приливает к моему члену при звуке ее хриплого голоса, звучащего так, будто она выкуривает по пачке сигарет в день. Этого я никак не ожидал от той, кто выглядит невинно и мило, как она, маленькая крошка, которая ухмыляется мне.

— Это не значит, что я не могу заказать его для тебя. Заставь мужчину почувствовать себя полезным, — я надуваю губы, чтобы получить дополнительные очки. Глаза Софи сужаются, когда они останавливаются на мне, а затем устремляются в другом направлении.

Мы ведем непринужденную беседу, пока не появляются Ноа и Джакс. Я не могу оторвать глаз от розовых губ Софи, сосущих соломинку ее напитка. Мой член пульсирует, готовый к вниманию, не понимая, что вечер не может пройти так, как я хочу. И, блядь, я хочу опуститься на Софи.

Чтобы пересмотреть порядок и не попасть в беду, нужно много работать. Мой мозг побеждает, перебирая в голове все, что может пойти не так, если я свяжусь с кем-то вроде Софи. Она дочь влиятельного директора команды, который не оценит, если я попытаюсь соблазнить его дочь, независимо от того, насколько я дружен с Ноа.

Мысли о потере контракта и риске для карьеры заставляют мой член сдуваться, потому что ничто так не убивает стояк, как мысль о потере всего, что мне дорого.

Я смотрю на Софи, запоминая ее, возможно, для моих гнусных планов с правой рукой позже. Все в ней привлекает меня, от того, как она смеется над шутками Майи, до того, как сужаются ее зеленые глаза, когда она ловит мой пристальный взгляд.

Софи оказалась искусительницей в неподходящий момент. Вся эта ситуация кажется шуткой Бога, моей расплатой за то, что раньше я был мудаком по отношению к женщинам. То, что меня кинула моя команда, было недостаточным наказанием. Нет ничего хуже, чем отказать себе в самой сексуальной цыпочке.

Я мысленно погладил свой член.

Пока только ты и я, приятель.

Напряжение в пит-гараже душит меня. Гран-при Китая, обычно веселая, как черт, гонка, кажется испорченной моими нервами. Я пью воду, чтобы побороть тошноту и сухость в горле.

Джакс похлопывает меня по спине бронзовой рукой, отвлекая от негатива, когда передает мне шлем. Мы подходим друг другу, носим одинаковое огнестойкое снаряжение, но при этом выглядим по-разному в шлемах, изготовленных на заказ.

— Постарайся не поддаваться давлению. Как бы я ни хотел надрать тебе задницу на следующей неделе, я бы предпочел сделать это с твоей головой в гонке, — он проводит рукой по своим коротким кудрям.

Я дергаю за молнию своего костюма.

— Это говорит парень, который проводит двадцать минут в ванной перед каждой гонкой. Что ты там делаешь? Упражнения на глубокое дыхание?

Он выгибает шею, привлекая мое внимание к своим татуировкам, резко контрастирующим с его безупречно белым гоночным костюмом.

— Разве ты не хотел бы знать?

— Ни хрена. Я знаю, что у тебя там нет телки, так что это, вероятно, что-то странное и извращенное, чем ты занимаешься в одиночку.

— Да пошел ты на хуй, придурок. Я люблю расслабиться перед гонкой.

— Учитывая все твои вечеринки на стороне, я тебя не виню. Я не знаю, как ты функционируешь половину времени.

Он озорно ухмыляется.

— Наверное, потому что у меня есть ты, чтобы убирать за мной. Ничто так не способствует хорошему ночному отдыху, как то, что ты укладываешь меня в постель.

Несмотря ни на что, мы остаемся настолько близкими, насколько это возможно для товарищей по команде, не ставя под угрозу нашу дружбу ради соперничества. Когда я ему нужен, я всегда рядом. Случайный звонок в два часа ночи, чтобы забрать его из какого-нибудь захолустного района города, где он заработал себе новый синяк? Без проблем. Ему нужно, чтобы я помог ему встать с постели после полного перепиха накануне вечером, включая удаление женщин из его гостиничного номера? Я справлюсь. Случайная просьба о моем частном самолете в последнюю минуту? Позволь мне уладить. Вот так между нами, без вопросов.

Я изо всех сил пытаюсь скрыть улыбку.

— Боже, ты на пятьдесят оттенков ебанутый. Ты ведь знаешь это, да?

— Моя проблема в том, что я знаю это слишком хорошо, — он идет к своей гоночной машине.

Моя рука в перчатке похлопывает по капоту моей гоночной машины, прежде чем я скольжу в кабину, и тесное пространство приветствует меня. Стальной серый цвет сверкает от солнца и огней пит-лейн, а рулевое колесо мигает мне в ответ на молчаливое приветствие. Я делаю глубокий вдох, приветствуя запахи масла и резины.

Я надеваю шлем и откидываю козырек, готовый вывести это дерьмо на дорогу.

Дорогая, я дома.

Знаете ли вы, что происходит, когда вы гоняете на машинах со скоростью двести с лишним миль в час? Адреналин. Я жажду холодного пива и хорошего траха после гонки, только я не могу сделать ничего подобного, пока мои недавние заголовки в газетах не улягутся.

Новый сезон, новый я. Вот это аффирмация.

Из-за адреналинового кайфа от победы в Гран-при мне трудно сдержать волнение во время последней пресс-конференции. Я сижу с Джаксом и Ноа, пока мы отвечаем на вопросы журналистов, связанные с Формулой-1. Нет смысла жаловаться на эти скучные детали, когда я могу жить своей мечтой каждый день.