Глава 14

Меня будит знакомое жужжание и стук, и, зная, где его найти, я спускаюсь в спортзал. Стоя по другую сторону стеклянной двери, наблюдаю, как перекатываются мышцы на его мокрой от пота спине, когда Джесси тренируется на беговой дорожке, смотря новости спора по телевизору на стене. Тихо открыв дверь, вхожу и огибаю тренажер спереди, плюхаясь голой задницей на скамейку для гантелей напротив Джесси.

Он бежит очень быстро, но когда я откидываюсь на руки, ударяет кулаком по кнопке замедления и лента начинает тормозить, пока полностью не останавливается. Сонно наблюдаю, как он берет полотенце и проводит им по волосам и лицу. Твердое тело мерцает от пота. Я могла бы его съесть.

Он очень внимательно рассматривает меня, наклоняется вперед и опирается предплечьями на переднюю часть тренажера.

— Доброе утро. — Его глаза пробегают по моей груди и снова поднимаются вверх, пока не возвращаются к моим глазам.

— И тебе доброе. Почему бегаешь здесь? — Я уже знаю ответ на этот вопрос, и, судя по его крошечной, едва заметной усмешке, он это понимает.

— Захотелось перемен.

Бросаю на него вопросительный взгляд, но не утруждаю себя вызовом. Если беременность помешает ему вытаскивать меня из постели на рассвете для пробежки по Лондону, то я с большим нетерпением жду следующих восьми месяцев.

— Я не помню, как заснула.

— Ты погасла, как свечка. Я был счастлив, что ты прижимаешься ко мне, так что оставил тебя в покое. Ты выспалась за всю Англию, детка.

Услышав эти слова, зеваю и вытягиваю руки над головой.

— Сколько сейчас времени?

Как только слова слетают с губ, слышу, как открывается и закрывается входная дверь, а затем радостный голос Кэти. Если Кэти здесь, то сейчас должно быть восемь часов, и я совершенно голая! Я вскакиваю.

— Я голая!

Он ухмыляется и спускается с беговой дорожки.

— Так и есть, — смеется он, подходя ко мне. — Что подумает Кэти?

Быстро осматриваю спортзал в поисках полотенца или чего-нибудь, чем можно прикрыть наготу, чтобы убежать наверх, сохранив свое достоинство. И смеюсь про себя. Я потеряла чувство собственного достоинства в то утро, когда Кэти вошла в пентхаус, обнаружив нас обоих голыми. Мой взгляд падает на полотенце в руке Джесси, и я быстро выхватываю его, чтобы развернуть.

— Не думаю, что его будет достаточно, — самодовольно рассуждает он.

Он прав. Оно немного больше салфетки.

— Помоги мне. — Я поднимаю на него умоляющие глаза и нахожу нежную улыбку.

— Иди сюда. — Он раскрывает объятия, и я бросаюсь в них, взбираясь на него в своей обычной манере шимпанзе. Его влажная кожа скользкая и пахнет восхитительно.

Подойдя к двери спортзала, он открывает ее и высовывает голову.

— Кэти? — зовет он.

— Да, мальчик?

— Ты где?

— На кухне.

Получив подтверждение, Джесси проскальзывает мимо и быстро поднимается по лестнице. Пока мы направляемся наверх, я наблюдаю через его плечо, молясь, чтобы Кэти не пришла узнать, зачем ее звали. Она этого не делает. Я добираюсь до безопасности хозяйской спальни, все еще сохраняя свое достоинство.

— Вот.

Джесси ставит меня на ноги и целует в лоб.

— Сколько сейчас времени?

— Без десяти восемь.

Я закатываю глаза и бросаю на него обвиняющий взгляд.

— Почему ты меня не разбудил? — Я иду в ванную.

— Тебе нужно было выспаться.

— Ну не пятнадцать же часов.

Я включаю душ и ступаю под струи, не утруждая себя ожиданием, пока вода нагреется. Мне нужно проснуться. Быстро намочив волосы, выливаю немного шампуня в ладони.

Джесси по другую сторону стеклянной двери снимает кроссовки.

— Очевидно, тебе это было очень нужно, — бормочет он.

Я ополаскиваю волосы, совершаю все привычные процедуры и проскальзываю мимо него, игнорируя еще большее ворчание, когда он входит. Мне требуется ровно десять минут, чтобы высушить волосы, нанести макияж и одеться, и я спускаюсь вниз раньше Джесси.

— Доброе утро, Кэти. — Отключаю телефон от зарядного устройства и кладу его в сумку.

— Ава, ты вся сияешь. — Кэти вытирает руки о передник и окидывает меня оценивающим взглядом. — Да, однозначно, сияешь.

— И чувствую себя также, — смеюсь я.

— Что бы ты хотела на завтрак?

— О, я опаздываю, Кэти. Перекушу что-нибудь на работе. — Я перекидываю сумку через плечо.

— Ты поешь! — доносится до меня строгий, не принимающий возражений голос Джесси, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть хмурое выражение на его лице, пока он застегивает галстук. — Она будет рогалик, Кэти. — Его одетое в костюм совершенство достигает меня и поднимает на табурет. — И яйца. — Кажется, он на секунду о чем-то задумывается. — Хотя, никаких яиц.

Мои глаза расширяются, и я быстро встаю с табурета, глядя на смущенную экономку Джесси.

— Кэти, спасибо, но я поем на работе. — Я выхожу из кухни, оставляя Джесси с слегка приоткрытой челюстью.

— Эй! — доносится до меня его потрясенный голос, когда я захлопываю за собой дверь пентхауса.

Никакой пробежки. Приказ поесть. Никаких яиц. Мое удовольствие продлилось недолго. Жму на клавиатуру лифта, но она не срабатывает, поэтому я нажимаю снова, все больше и больше заводясь.

— Никаких яиц? — кричу на цифры, когда дверь все не открывается.

— Ты в порядке?

Я разворачиваюсь, обнаруживая своего помешанного на контроле невротика. Засунув руки в карманы брюк, он наблюдает, как я вымещаю раздражение на ни в чем неповинной клавиатуре.

— Я могу есть яйца! — ору я на него. — Что это за новый бзик?

— Прошу прощения?

— Ты слышал. — Я бью по клавишам ребром кулака.

— Да, слышал. Но даю тебе шанс отказаться от подобного тона.

Он совершенно невозмутим и на него не повлияла моя маленькая вспышка, в то время как мои глаза просто выпучились от его наглости. Дает мне шанс отказаться?

Спокойно и собранно подхожу к нему и поднимаюсь на цыпочки, чтобы оказаться как можно ближе к его до тошноты прекрасному лицу — тому, по которому в этот конкретный момент мне хочется врезать.

— Иди... нахрен, — выдаю я, прежде чем направиться к лестнице, молясь, чтобы он не взял на себя инициативу сменить код еще и на этой двери. Он этого не сделал. С самодовольной улыбкой протискиваюсь в проход. Тринадцать этажей убьют меня, но я все равно не отступаю, благодаря бога лестниц за то, что спускаюсь, а не поднимаюсь.

На седьмом этаже снимаю туфли, на четвертом мне приходится остановиться и сделать передышку. Мне жарко, я вспотела, и меня тошнит.

— Гребаный мужик, — ворчу я, делая глубокий вдох и продолжая свой путь.

Протискиваюсь через пожарный выход первого этажа и упираюсь прямо в каменную грудь, а затем меня выталкивают обратно на лестничную клетку. Даже не пытаюсь вырваться из его хватки. Я совершенно выбилась из сил.

Меня поднимают с ног и прижимают к бетонной стене. Я взмокла от пота и с трудом и через силу дышу ему в лицо после своего спуска по лестнице, в то время как Джесси дышит ровно и спокойно, воспользовавшись удобствами роскошного лифта «Луссо».

— Ты не получишь траха-извинения, — практически хриплю я, повисая на нем всем телом.

Даже, несмотря на легкую тошноту, я изо всех сил пытаюсь ему сопротивляться. Я не уступлю. Сегодня это яйца, а завтра будет что-то более запредельное.

Его губы образуют прямую линию, а зеленые глаза сужаются.

— Язык!

— Нет! Ты не... — это все, что я успеваю сказать, прежде чем его рот обрушивается на меня в полную силу. Я точно знаю, что он делает, но это не мешает мне бросить сумку и обхватить руками его облаченную в костюм спину. Приподнявшись, обвиваю ноги вокруг его талии. Это тот Джесси, которого я знаю и люблю. Я не могу быть счастливее. Со стоном стискиваю его пиджак, дергаю за волосы и кусаю за губу.

— Упрямая женщина, — произносит он возле моего уха и прикусывает мочку. — Я заставлю кое-кого задыхаться от этого. — Он целует чувствительную впадинку под мочкой, и я вздрагиваю с головы до ног. — Может, мне заставить тебя кричать на лестнице, Ава?

О, Господи, я хочу, чтобы он трахнул меня на лестнице.

— Да.

Он отстраняется, отцепляет мои ноги и позволяет соскользнуть по стене на пол, а затем поправляет промежность, наблюдая из-под полуприкрытых век за моим потрясенным лицом.

— Я бы с удовольствием, но уже опаздываю.

— Ублюдок, — выплевываю я, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

Ничего не выходит. Да и к чему притворяться? У меня все равно ничего не получится. Наклонившись, хватаю сумку, распахиваю дверь и мчусь, раздраженно стуча каблуками по полу фойе.

— Доброе утро, Ава, — бодрый, счастливый тон Клайва выводит меня из себя.

Проходя мимо, едва сдерживаю тихое ворчание. Вырвавшись на солнечный свет, надеваю солнцезащитные очки, сразу же радуясь тому факту, что моего подарка здесь нет, но мой «Мини» на месте. Лучше бы Джесси выпустить меня. Запрыгиваю в машину и завожу мотор, и тут же в окно раздается стук.

— Что? — рявкаю я, когда стекло опускается.

— Я отвезу тебя на работу. — Это тот самый тон, но мне плевать.

Я снова поднимаю окно.

— Нет, спасибо.

Сдаю назад, стараясь не отдавить ему ноги, затем вытаскиваю из сумки телефон и набираю номер «Луссо».

— Доброе утро, Клайв. — Мое приветствие находится за миллион миль от ворчания, которым я только что наградила старика.

— Ава?

— Да, извини, за неудобство. Но не мог бы ты открыть ворота?

— Конечно. Сейчас открою.

— Спасибо, Клайв.

Когда ворота начинают открываться, самодовольная улыбка растягивает уголки моих губ, и я бросаю телефон на пассажирское сиденье. Я не теряю зря времени. Выезжая с парковки, замечаю Джесси, размахивающего над головой руками, прежде чем он исчезает из вида.

***

Проездив целую вечность взад и вперед по парковке в поисках свободного места, я, наконец, вваливаюсь в двери офиса с опозданием на целых полчаса. Я все еще слегка потная и еще больше запыхалась, мое раздражение очевидно, особенно когда я бросаю сумку на стол, и она сбивает ручку, громкий стук привлекает внимание коллег, которые все высовывают головы из кухни, чтобы посмотреть, из-за чего переполох.