Среди этого хаоса мой взгляд привлекает девушка в светло-лиловом платье. Ее насыщенные каштановые волосы спадают на полуобнаженную спину.

Анника, Ава и Реми дружно прыгают под музыку и указывают на угол комнаты напротив них. Там сидят Брэндон и Сесилия, наблюдая за ними с улыбками и многозначительно покачивая головами.

Эмоции, пережитые ранее, усиливаются, и я практически бегом спускаюсь по лестнице туда, где они находятся.

Когда я прихожу, мне требуется все мое самообладание, чтобы не ударить Реми по его аристократическому носу и не начать драматическую сагу.

Но я все же врываюсь в их круг и отталкиваю его плечом.

Он шатается в сторону и едва избегает удара лицом о землю.

Ава замечает меня следующей, останавливает свои маниакальные прыжки и подталкивает Аннику.

Неистовая маленькая шалунья — единственная, кто продолжает раскачиваться и покачивать бедрами.

Я хватаю ее за руку и одним быстрым движением притягиваю к себе. Ее спина ударяется о мою грудь, и аромат фиалок наполняет мои ноздри.

Дрожь пробегает по ее телу и просачивается в мою систему. Не знаю, как мне удается не сжать пальцы на ее шее и не протянуть ей красное ожерелье.

Анника, должно быть, чувствует тьму, исходящую от меня. Ее зрачки расширяются, а ее трахательные губы раздвигаются в явном приглашении.

Она замирает в моих объятиях, и мне нравится, как ее внутренняя покорность знает, когда нужно притихнуть и не провоцировать меня дальше.

Возможно, это тоже инстинкт выживания, потому что она знает, что ничем хорошим это для нее не закончится.

Я мельком вижу, как Сесилия и Брэндон присоединяются к нам с напитками в руках.

— Отпрыск! — Реми кричит сквозь музыку. — Ты сделал это! Погоди, ты добровольно пришел сюда, без того, чтобы я выколачивал из тебя всю дурь? Кто ты такой и что ты сделал с моим любимым отродьем?

— О мой Бог! — Ава сцепила руки вместе, полностью игнорируя речь Реми. — Ты здесь из-за Анни! Это слишком сюрреалистично, чтобы охватить мой разум. Я не могу поверить, что предательница держала нас в неведении о ваших отношениях. Я так ранена.

— Да, — снабжает Сесилия. — Она игнорировала нас и меняла тему, чтобы мы не требовали от нее ответов.

— Верно? Я имею в виду, что тут скрывать? Они уже сходили на свидание! Он даже назвал ее своей в присутствии Того-Кого-Нельзя-Называть. Верно, Брэн?

— Да, — соглашается он. — Я был там, в бойцовском клубе, и лично слышал это.

— Подожди. Какого хрена? — Реми вцепился мне в лицо. — Свидание? Ты ходил на свидание и не сказал мне? И что это за заявление о праве собственности, когда меня там не было? Как я могу быть твоим наставником, если ты не приходишь ко мне в такие моменты? И я узнаю об этом последним? Вы, суки, сговорились убить меня молодым, да?

— Мы не ходили на свидание, — говорю я.

Анника вздрагивает в моих руках, но заставляет себя улыбнуться одной из своих отвратительных фальшивых улыбок.

— Да, это не то, что вы, ребята, думаете. Ни одного свидания.

— Много свиданий.

Все смотрят на меня, ошарашенные, включая Аннику. Вся эта сцена привлекает к нам внимание, учитывая, что мы единственные, кто не двигается посреди разворачивающегося хаоса.

— Подождите. Свидания? — почти кричит Ава.

— Во множественном числе, да. — Я глажу пальцами разгоряченную кожу Анники и смотрю между Реми и Брэном. — Она моя. Если я узнаю, что кто-то из вас прикасался к ней, готовьтесь лишиться конечности.

Затем я кручу ее вокруг себя, и мой рот впивается в ее губы в диком поцелуе. Мои руки обхватывают ее талию, как кандалы, не давая ей вырваться из моей хватки. Все, что она может сделать, это задыхаться, открываться и позволять мне пировать на ней.

Она качается на ногах, когда я отпускаю ее губы, и я тащу ее из клуба, а остальные четверо стоят в ошеломленном молчании.

Анника поспевает за моими шагами, ее выражение лица все еще в полном недоумении.

— Эм, ты уверен, что это была хорошая идея...

— Если тебе нравится тот факт, что завтра вообще не сможешь сидеть, заткнись нахрен.

Ее губы сжались, а в глазах появился оттенок страха и возбуждения.

На данный момент это должен быть только страх, потому что мои планы в отношении нее превосходят все, что я делал раньше.