32 Рева

Жители деревни были добры, не знали, что эти три женщины были менти. Для них были найдены комнаты в постоялом дворе, и горожане по очереди стояли на страже, пока деревенский целитель лечил раны Ревы и Карлии. Карлия все еще чувствовала себя ошеломленной после удара по голове и дней, проведенных в душной сухой тележке.

Хотя Рева не пострадала, она чувствовала себя разбитой. Они были захвачены в поле зрения Крепости Несры. Похитители везли их к Стефану, который, по словам Карины, утверждал, что он возрожденный Аниос, и не щеголял своим королевским происхождением.

Даже в этой деревушке нашлись те, кто говорил о присоединении к таинственному Богу. Говорили, что Лука ничем не лучше Стефана, что он вернулся с армией зантийцев, менти у него на побегушках, и ходили слухи, что он убил собственного брата. Рева не раз слышала шепот: Оттого и чума…

Она не перечила им. К своему стыду, она слишком боялась за себя, чтобы защищать менти.

Карлия и Карина, казалось, чувствовали то же самое. Никто из них много не говорил, хотя Карина шепотом объясняла, что она сделала в Садах Аниоса. А потом Рева рассказала Карине о Крепости Несры. О том, что Лука держит Сады открытыми.

— Мне не удалось уговорить Луку, — она сердито покачала головой. — Боюсь, я упустила шанс научить его правильному поведению.

Карина обдумала это. Лошадей готовили к возвращению, а Карлию лечили в постоялом дворе. Рева и Карина прогуливались по деревне под пристальными взглядами горожан. Они пытались предложить помощь вдове Аделин, которая кормила Карину в первый день ее пребывания здесь, но женщина не стала принимать их помощь сейчас.

«Вы аристократка, — сказала она, когда ее спросили об этом. — Знатным леди не следует выполнять тяжелую работу с нами, народом», — у Ревы возникло ощущение, что она рада их предложению, но не позволит им сделать даже мелочи.

Теперь Карина смотрела на небо. Был безоблачный летний день, и ветерок развевал ее золотистые волосы. Реве Карина напоминала статую, худую и грустную, но прекрасную.

— Что сказал тебе Лука, когда узнал, что ты была в Садах Аниоса? — сказала она, наконец.

— Он сказал мне, что сделал условия лучше, но еще не может освободить рабов, — с горечью сказал Рева. — Он был очень возмущен.

— Тогда он понял, что поступает неправильно, — сказала Карина. Она изучала Реву. — Не твоя работа — сделать из него хорошего человека.

— Не моя, — Рева неуверенно растянула слова. — Но брат Аксил — он был гувернером Луки, когда мы были детьми, — сказал мне, что никто не стоит в стороне от всех остальных. Мы все иногда полагаемся на друзей, чтобы они напомнили нам о правильном пути.

— Я полагалась на то, что ты поступишь правильно, — жалобно сказала Карина. — Я не лучше Луки. Я оставила их там, Рева. Я оставила Лотти и Рохесу.

— Нет. Это не одно и то же, — возразила Рева. — Ты собиралась вернуться за ними. Ты хотела, чтобы они были освобождены, а не спасти себя и оставить их там навсегда, — она протянула руку, чтобы схватить Карину за руку. — Мы освободим их, Карина. Я помогу Луке стать королем, каким он должен был быть, чего бы это ни стоило.

Карина улыбнулась, и две женщины повернули головы на крик. Другая повозка была приготовлена ​​и запряжена лошадьми, и Карлию вели к ней, пока загружали припасы.

— Вам не понадобится много времени, чтобы вернуться в Реялон, — сказал трактирщик, когда Рева и Карин подошли к повозке. — Похоже, эти звери возили вас по лесам и проселочным дорогам, чтобы никто не увидел, кто они. Вам повезло, что с лошадью было плохо, иначе они бы не остановились.

Рева кивнула. Она прекрасно понимала, насколько маловероятным было их спасение. Лошадь нашли через несколько часов после того, как Карина перерезала поводья, она дрожала и чуть не упала в поле. Один из мальчиков-конюхов через некоторое время смог заманить ее обратно, но она все еще был пугливой.

— Вот, — трактирщик передал Реве лист бумаги с сургучной печатью и неровными каракулями подписи. — Даниэль позаботится о тебе, пока ты не доберешься до «Холма Холта». Трактирщик узнает мою печать. Скажи ему, чтобы дал новых лошадей, а потом мы все уладим.

Реве хотелось обнять его, но она знала, что он будет смущен. Вместо этого она сделала реверанс, помня о своих манерах.

— Благодарю, — честно сказала она. — Я попала в ловушку кошмара, и вы все пришли мне на помощь.

Он улыбнулся и кашлянул.

— Это не больше, что мы должны делать друг для друга, миледи. Вы скажете им это в Крепости, хорошо? Кто там будет править, когда вы вернетесь, — он явно подумал, что это отличная шутка, поэтому Рева нашла для него улыбку.

Тем не менее, она хотела, чтобы он знал, что она сделает все, что в ее силах.

— Скажу, — сказала она. — И я хочу, чтобы вы знали, я расскажу тому, кто на престоле, о том, что я видела, — о людях, об урожае и чуме. Я буду бороться за то, чтобы тот, кто там сидит, помогал всем вам.

— Мило, — он грустно улыбнулся ей. — Но мы знаем, как устроен мир, миледи. Короли любят грандиозные жесты и большие завоевания. Мелкие дела королевства не имеют для них большого значения. Мы знаем. Мы не будем считать вас виноватой, если ничего не изменится.

Рева сглотнула и подошла к телеге. Из всего, что она слышала, пока была здесь, это было самым обескураживающим. Бедняки верили, что никто не собирался им помогать, и они принимали это как не более чем нормальный ход вещей…

В юности она думала, что Эстала преуспевает и счастлива. Очевидно, она ошибалась.

Их обратный путь по дорогам был приятным. Поначалу Даниэль, казалось, испытывал благоговейный страх в присутствии трех аристократок — они решили дать ему поверить, что Карина и Карлия тоже были дамами, — но с течением времени он ощутил себя комфортнее. К тому времени, когда наступила ночь, и они увидели, как вдалеке мерцают огни «Холма Холта», все четверо пели песни, которым научили друг друга, и когда на следующее утро они расстались в трактире, Рева обняла его и улыбнулась, когда его щеки порозовели.

— Ты добрый и смелый, — сказала она ему. — Твоей деревне повезло, что в ней есть такой человек, как ты. Мы все благодарим тебя за то, что ты сделал.

— Пустяки, миледи, — но он поклонился, как только мог, и поспешил прочь с розовыми ушами и улыбкой на лице.

По мере приближения к городу Рева нервничала все больше. Они были уже почти у ворот, или им так казалось, когда они наткнулись на отряд солдат, ищущих «леди Реву Авалон и Карлию». Они были ошеломлены, обнаружив трех женщин вместо двух, но Рева умело отдавала приказы после года, проведенного при дворе. Она просто вскинула голову и улыбнулась, и трех женщин посадили на лошадей, чтобы они поехали обратно ко двору.

В Реялоне люди отходили в сторону, чтобы посмотреть, как мимо проезжают лошади. Должно быть, они слышали о поисках Ревы, потому что раздавались шепоты и взгляды, и несколько человек выкрикивали имя Ревы.

— Что они говорят? — спросила Рева.

— Они помнят, что ваших родителей убил менти, миледи, — объяснил лейтенант. — Они боятся слухов о том, что принц Лука — менти. Простите меня, госпожа. Я лишь повторяю то, что они говорят. Они думают, что вы — талисман на удачу, та, кто все исправит при дворе.

Рева повернулась к дороге. Она попыталась улыбнуться людям, которые окликали ее, но больше не могла заставить себя это делать. Гнев закипал внутри нее. Стефан был менти, как и Лука, и своей политикой он только навредил стране. Но ему удалось настроить людей против Луки и тех, кто не желал им зла.

Она все еще злилась, когда ворота Крепости Несры распахнулись, и они прошли во двор. Женщин спустили с лошадей, а в залы совета отправили гонцов. Рева схватила Карину за руку и обнаружила, что была в ужасе. Лука был непредсказуем, Реялон нестабилен, и вокруг была угроза, с которой им вскоре придется столкнуться вместе. Но она сталкивалась с неопределенностью в прошлом и разберется с ней снова.

Сэм прибыл первым, пробежал через двор, чтобы обнять Карлию. Братья и сестры перешептывались со слезами на глазах. Это был их худший кошмар с тех пор, как они спрятались, и Сэм явно боялся, что никогда больше не увидит Карлию.

Когда он повернулся к Реве, она увидела, как его взгляд скользнул по Карине, но только рассеянно. Он шагнул к Реве и открыл рот, но, похоже, не знал, что сказать.

— Ты жива, — сказал он, наконец.

Рева сделала два шага и бросилась в его объятия. Она крепко обняла его.

— Прости, — прошептала она.

— Ты извиняешься? — он неловко рассмеялся. — За что?

— Я подвергаю нас опасности, — со стоном сказала Рева. — В тот день мы отказались от стражи, и когда мы шли по переулку, я препиралась с тобой. Я ушла с Карлией. Если бы мы не были одни, нас могли бы и не схватить. Прости, Сэм.

— Что случилось? — он отстранился от нее. Раздался крик и звук приближающихся стражей, но он не отводил взгляд от ее глаз. — Почему они похитили вас?

— Они везли нас к Стефану, — объяснила Рева. — Ходили слухи, что он будет пить кровь. Думаю, он верит, что если убьет всех остальных драконов и выпьет нашу кровь, то получит наши силы.

— Это смешно, — усмехнулся Сэм.

— Да. Но у него есть поклонники, — Рева покачала головой. — Я должна сказать Луке. Стефан притворяется богом, Сэм, и люди ему верят.

— Рева, — голос Луки вклинился между ними, и она обернулась.

Он стоял рядом, глядя на нее с тяжело вздымающейся грудью. По его красному лицу было ясно, что он пробежал всю крепость. Он смотрел на нее так, будто тоже не ожидал увидеть ее снова.

— Лука, — Рева увидела, как Сэм отвел взгляд, когда Лука подошел. Его чувства к Луке были очевидны, но Рева не знала, что она чувствует. Что бы ни думал Сэм, когда-то Лука был очень дорог Реве. Она знала, что намеревалась стать его советником. Она со всем разберется, подумала она. Как-то.

Конечно, ей еще не нужно было принимать решение.

— Я думал, ты умерла, — сказал Лука. Он подошел к Реве и тихо заговорил. — Я думал, что ты мертва, и у меня никогда не будет шанса все исправить.