16 Рева

Наступила ночь, и Рева несчастно сидела на краю одного из фонтанов. Она просидела в своих комнатах весь день, как капризный ребенок, не разговаривая ни с Лукой, ни с Сэмом и Карлией. Она знала, что двое других беспокоились о ней, но не могла посмотреть им в глаза и сказать им, что ошибалась насчет Луки.

Сэм обрадуется. Она была раздражена и рада этому в равной мере. Она видела, как Сэм смотрел на красивую одежду и золотой обруч, когда Лука встречал их у ворот. Возможно, он, как и Рева, ждал нежного мальчика, каким когда-то был Лука.

Она знала, что на все это скажет Карлия: что Рева должна урезонить Луку. Карлия сказала бы, что долг Ревы — вернуть Луку к мальчику, которым он когда-то был, чтобы он закрыл Сады Аниоса и помог менти. Но Рева не хотела спорить с Лукой. Она чувствовала себя обманутой из-за его решения оставить лагеря открытыми. Выражение его лица, когда он сказал ей, показало ей, что он знал, насколько неправильным был его выбор.

Она водила пальцами по воде, когда услышала шаги. Кто это был? Возможно, один из друзей Луки? Или лорды Зантоса, или…

— Брат Аксил, — сказала она. Она сумела слегка улыбнуться и встала. Она сделала реверанс.

Он ничего не сказал, просто смотрел, пока, наконец, не жестом пригласил ее снова сесть, устроился рядом с ней. Он смотрел на сады, и она поняла, что он тоже обеспокоен.

— Лука сказал вам, что я менти, — догадался Рева.

— Нет, — Брат Аксил слегка улыбнулся, хотя и не взглянул на нее. — Но я задавался вопросом. Ходили слухи, что ваши родители обладали способностями, — он бросил на нее быстрый любопытный взгляд, но Рева промолчала, и он снова улыбнулся. — Вы выросли, леди Авалон. Вы гораздо осторожнее, чем когда-то.

Рева горько рассмеялась, представив, как убегает из комнаты Луки. Это не было осторожным поведением. Ей было стыдно признаться, что она вела себя как вспыльчивый ребенок.

— Я слышал о ваших выкидышах, — прямо сказал брат Аксил. — Тогда я подумал, что еще более вероятно, что у вас могут быть способности. Знаете, Стефан был не единственным, кто понял правду о Францисе Унне. То, как он украсил свой замок, было хорошо известно. Вы можете этого не знать, но железо может помешать беременности женщины-менти. Я бы сообщил вам, если бы думал, что смогу сделать это осторожно, и если бы я думал, что это поможет вам.

Рева сморгнула слезы. Она, конечно, знала об этом, но он пытался быть добрым, давая ей понять, что в случившемся нет ее вины, как всегда считал Францис. Затем она кивнула.

— Я слышал, прошлой ночью вы неожиданно покинули комнаты принца Луки, — наконец, сказал брат Аксил. — Могу я спросить, почему?

Рева посмотрела на него и внезапно пришла в ярость.

— Вы не можете догадаться?

— Могу предположить, — сказал брат Аксил. — Я подумал, что лучше спросить.

— Сады Аниоса, — выпалила Рева. — Хотите знать, почему я такая худая, почему я была одета в лохмотья, когда появилась здесь? Вот где я была. Меня схватили после того, как замок пал перед Стефаном, и Сестры привели меня в Сады. Они бы заставили меня работать, пока я не умерла бы. Я сбежала, и когда я услышала, что Лука здесь, я пришла, чтобы рассказать ему о Садах, чтобы он мог закрыть их. Я думала, что он может мне не поверить, но я никогда не думала, что он будет держать их открытыми. Особенно, будучи менти.

Она думала, что решение оставить Сады открытыми было принято на заседании совета. Она представила, как все советники напыщенно кивают, соглашаясь. К ее удивлению, брат Аксил выглядел таким же встревоженным, как и она.

— Я тоже никогда не думал, что он так поступит, — сказал Брат Аксил. — На заседании совета, когда он узнал о Садах, он пришел в ужас. Лорд Тиниан спорил с ним, но Лука сказал, что ничего нельзя сделать, кроме как закрыть Сады. Он был непреклонен.

Рева нахмурилась.

— Но он сказал, что они должны оставаться открытыми.

— Да. Возможно, это моя вина. Лорд Тиниан попросил поговорить с Лукой наедине, поэтому я ушел. Когда я в следующий раз услышал об этом, Лука согласился оставить Сады открытыми, — Брат Аксил покачал головой.

— Это было решение Луки, — сказала Рева. Она услышала гнев в собственном голосе. — Это не ваша вина. Очевидно, вы не согласны с тем, что он сделал.

— Точно, — сказал Аксил. — Я не знал, что король Давэд сделал такое. Он тщательно это прятал. Он должен был, конечно. Он сказал, что все менти побеждены. Каждая деревня, где есть ребенок-менти, будет думать, что он единственный. То, что он казнил их, было достаточно жестоко, но то, что он использовал их как рабов… — он покачал головой. — Жестоко, — повторил он. — Я никогда не понимал ненависти Давэда к менти. Это была не вера. Для него это было что-то личное.

Рева нетерпеливо покачала головой. Ей было наплевать на короля Давэда.

— Что случилось с Лукой? Зачем ему это делать?

Брат Аксил вздохнул.

— Говорят, что невозможно узнать человека, пока ему не будет дана власть, но я не сомневался в Луке, когда мы плыли сюда из Зантоса. Я знал, что он был осторожен, но я думал, что это было хорошо. Он не жаждал трона, как Стефан. Но Лука не уверен в себе, а у лорда Тиниана больше власти, чем мне хотелось бы.

— Зачем лорду Тиниану Сады Аниоса?

— Деньги, — мрачно сказал брат Аксил. — Это всегда деньги, когда речь идет о Золотом Совете. Они потратили деньги, чтобы привести Луку на трон, и теперь хотят окупить свои вложения. Сады Аниоса приносят неплохую прибыль — и это ясно, поскольку они не платят рабам и не кормят их хорошо. Лука, конечно, кое-что изменил, но… — он покачал головой.

— Солдаты, которых он послал, не устоят перед Сестрами, — уверенно сказала Рева.

— Не будьте так в этом уверены, — на этот раз брат Аксил улыбался. — В этом мире больше благородных людей, чем вы думаете, леди Авалон. Те, кто пошел, получили приказ от своего короля прекратить злоупотребления. Они вполне могли это сделать. Конечно, рабство остается рабством, как бы его ни приукрашивали.

— Да, — прошептала Рева. Весь ужас ее пребывания в Садах вылился в одно это слово. Она вспомнила глаза сестры Валерии и боль от плети. Она вспомнила, как младшие девочки отшатывались от взглядов стражей. Столько ночей она ложилась спать с ноющим от голода желудком, лежала на полу и засыпала уставшей до костей.

Брат Аксил ничего не сказал на это, за что она была благодарна. Она не думала, что сможет удержаться от слез. Она выжила в Садах Аниоса и сбежала. Почему она плакала сейчас, когда все было кончено?

— Лука не пришел сегодня на собрание совета, — через некоторое время сказал брат Аксил.

— Что? — Рева посмотрела на него, удивленно моргая.

— Думаю, он обеспокоен вашей реакцией, — продолжил брат Аксил.

Рева опустила плечи. Ей было все равно, заставила ли она Луку чувствовать себя виноватым. Он должен чувствовать себя виноватым, яростно подумала она.

— Леди Авалон, буду с вами честен, — Брат Аксил коснулся ее руки. — Я был рад, когда вы вернулись. Я думал, что вы хорошо повлияете на Луку. Вы радовались жизни, несмотря на все, что с вами случилось. Вы дали ему надежду на будущее. Вы, из всех людей, никогда не вели себя так, будто ему суждено умереть. Ваша дружба пошла ему на пользу, и я верю, что он никогда не переставал любить вас.

Рева тяжело сглотнула. Она тоже держала Луку в своем сердце все эти годы, но теперь она понимала, что Лука, которого она любила, мог больше не существовать.

— Лука сталкивается с большим, чем даже опытный король мог ожидать, с изяществом, — прямо сказал брат Аксил. — Стефан — оборотень-дракон, Рева. Он силен, и у него есть поддержка Ордена Понимания. Они окрепли в сельской местности. Я боюсь, что если мы его не найдем и быстро не победим, он приобретет столько последователей, что у нас будет не столкновение двух армий, а настоящая гражданская война.

Она знала, что это правда. Она видела процессии людей, хлеставших себя. Они были в отчаянии.

— Стефан — причина того, что чума распространилась так далеко. Он строил храмы, а не присылал врачей.

— Мы с вами это знаем. Но для жителей сельской местности Лука — младший брат, прибывший с армией зантийцев. Он знает, что столкнулся с сильным врагом, и он не знает, где Стефан и каков его план. Одно это было бы трудно для любого короля. Но он также был приведен к власти Зантосом. У них корабли в гавани. Если бы дело дошло до битвы между ними и нашими армиями, было бы нелегко сказать, кто мог бы победить. Лука хорошо ладит с лордом Тинианом.

— И вы думаете, что мое влияние как-то поможет ему? — Рева не могла скрыть недоверие в своем голосе.

— Да, — Брат Аксил улыбнулся ее недоверию. — Не смотрите так удивленно, леди Авалон. Вы всегда высказывали свое мнение. Вы столкнулись с несправедливостью, не задумываясь.

Рева подумала о том, как она стала такой молчаливой и испуганной, как жена Франциса.

— Вы не знаете, что произошло с тех пор, как я покинула Крепость Несры. Вы меня теперь не знаете.

— Наоборот, — сказал брат Аксил. — Я знаю, что вы пришли сюда ни с чем, и когда вам нечего было выиграть, сражаясь с Лукой, и можно было потерять все, вы без колебаний сказали ему все, что думаете о его действиях. Вы, голодная и одинокая, оставили прекрасный ужин и высказали свое мнение. Рева, он разрывается между тем, что он считает правильным, и тем, что, по его мнению, он должен делать. Он, так или иначе, сломается, и мы должны убедиться, что он останется верен себе. В противном случае он будет не лучшим королем, чем Стефан.

— Нет, — Рева почувствовала, как к ней подкрадывается усталость. Долго ли будут продолжаться эти ночные встречи у фонтанов? — Он был моим другом раньше. Я не буду управлять им, как лошадью. Я не поведу его. Если он должен быть хорошим человеком, он будет хорошим человеком сам по себе.

— Вы действительно в это верите? — спросил Аксил. — Вы знаете, что никто из нас не живет один в этом мире. Вы думаете, что все ваше мужество и ваша доброта принадлежат только вам? Разве никто никогда не вдохновлял вас быть сильнее?