Я не хотела быть здесь. Я бы предпочла быть в «Т», есть яичницу с маслом и жирным беконом. Вместо этого я съела половинку грейпфрута, домашние черничные кексы — которые, кстати, были вполне классными — и стаканчики для пирога с заварным кремом из яичного белка. Я вылезла из постели не для того, чтобы поесть здоровой пищи.

Большую часть завтрака мы провели, наверстывая упущенное. Точнее, миссис Сандерсон и моя мама. Мы с Еленой ели молча. Время шло, а я не понимала смысла в этом. Мы с Еленой не помирились — я даже сомневалась, что это возможно. Все, что я получала от этого завтрака, — это боль в животе.

— Итак, — миссис Сандерсон промокнула рот тканевой салфеткой. — Давайте обратимся к тому, ради чего собрались. Вы двое хотите поговорить наедине, или вместе с нами?

Мы с Еленой в панике посмотрели друг другу в глаза.

— Наедине, пожалуйста, — сказала я.

Она встала из-за стола так быстро, что ее стул заскрежетал по полу.

— Мы можем пойти в мою комнату.

Ее мама бросила на нее многозначительный взгляд.

— Будь милой, Эл. Несмотря на все, что происходит сейчас, вы двое когда-то были лучшими подругами. Помни об этом.

Мы поднялись наверх, в комнату Елены, которая находилась примерно в миле от столовой. С тех пор как я была здесь в последний раз, ее спальня преобразилась. Вместо девчачьего розового цвета она была оформлена в приглушенных серых и голубых тонах. Слишком изысканных для Елены, но приятных для глаз.

Елена примостилась на краю своей кровати, а я бездельничала у книжного шкафа, заполненного не книгами, а фотографиями в рамках и безделушками.

— Я слышала, Нейт испортил твою работу.

Я кивнула.

— Очевидно. Мама только сегодня утром мне сказала.

Елена откинула свои длинные волосы за плечо.

— Он всегда был психованным.

Я невесело рассмеялась.

— Думаю, да. Красивое лицо хорошо это скрывает.

Я пересекла комнату и, отодвинув стул у ее стола, села напротив нее.

— Я действительно облажалась, когда бегала за ним. Я нарушила девичий кодекс, и из-за этого была плохой подругой. Ты должна знать, что я сожалею обо всем, что случилось той ночью. Я была в плохом состоянии, и Нейт зашел дальше, чем я хотела, но это не оправдание. Я сожалею о своей роли во всем.

— Ну... — Елена скрестила руки на груди. — Ты права. С твоей стороны действительно было дерьмово преследовать его. Я никогда не скажу, что это было не так. Однако знаю, что зашла слишком далеко. Я позволила своему эго взять верх над собой и причинила тебе боль, когда тебе и так было больно. Если бы я могла все вернуть назад, я бы все равно ударила тебя по лицу, но я также ударила бы по яйцам Нейта и назвала бы это хорошо выполненной работой.

Я глубоко вздохнула. Это было, вероятно, самое лучшее, что я когда-либо смогу получить от Елены. В данный момент я не хотела извинений за все это, но, полагаю, было приятно услышать, что она признала, что зашла слишком далеко.

— Может, теперь мы просто закончим воевать? Ты иди своей дорогой, а я своей.

Она резко кивнула.

— Думаю, это к лучшему. Но позволь мне сказать еще одну вещь, прежде чем ты уйдешь.

— Хорошо, — я наклонилась вперед на своем стуле, приготовившись ко всему, что может вылететь из ее красивого, ядовитого рта.

— Меня не интересует Себастьян Вега. То, что ты видела на выпускном, было попыткой заставить Нейта ревновать. Конечно, я бы переспала с ним, если бы он был заинтересован, но я не люблю его или что-то в этом роде, — Елена вздрогнула, как будто эта мысль была отвратительной. — Бедный парень сходил по тебе с ума годами, Грейс.

— Что? – выдохнула я в шоке. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что единственная причина, по которой мы разговаривали, это когда он спросил меня о тебе. Он вернулся из военного училища и хотел узнать, не слышала ли я о тебе, — Елена пожала плечами. — Он был милым и смотрел на тебя во все глаза. Я увидела возможность что-то у тебя отнять, даже если ты об этом не знала.

— Ну, думаю, тебе это удалось.

Она оглядела меня своими ледяными голубыми глазами.

— Да ладно. Я думала, ты сделана из более крепкого материала. Ты действительно собираешься из-за этого бросить Себастьяна навсегда? Я понимаю, что ты разозлилась, я бы тоже разозлилась. Очевидно, — ухмыльнулась Елена, смеясь про себя. — Но я отвечаю, он предан тебе и был предан всегда. Баш выбил все дерьмо из Нейта, чтобы защитить твою честь, Грейс. Он просил меня рассказывать ему о тебе. Боже, я думаю, что это его заводило больше, чем я когда-либо.

— О боже, — меня замутило, и я прикрыла рот рукой. — Пожалуйста, не говори мне таких вещей.

Елена подняла руку вверх.

— Извини. Язык мой — враг мой. Я хочу сказать, что Себастьян не мой. Он никогда не был моим. Он всегда был твоим. Может, он тебе не нужен, и если это правда, то это совершенно другая история. Но если ты сделаешь меня причиной вашего расставания, тогда ты действительно меня разочаруешь.

Пока она говорила, я кое-что вспомнила. То, что не давало мне покоя с тех пор, как я впервые увидела Себастьяна. Мой первый день в школе определенно не был первым, когда я его увидела. Я могла представить его сейчас, более юного, худого, склонившегося над блокнотом. Образ был настолько четким, что я не представляла, как могла забыть.

Травма должна была быть единственным объяснением. За последние пару лет мой мозг несколько раз перестраивался, и некоторые вещи исчезли.

Я резко встала, мне нужно было двигаться. Бежать.

— Спасибо, Елена. Я думаю... у нас все хорошо.

Она отдала мне честь.

— Мы не друзья, ты знаешь.

Я закатила глаза, направляясь к ее двери.

— Не волнуйся, я в курсе.

Моя мама и миссис Сандерсон перешли в гостиную. Когда я вошла, они посмотрели на меня, и в ожидании улыбнулись.

— Мы зарыли топор войны, но не в спину друг дружке. Не ждите, что мы будем подружками невесты на наших свадьбах, но, надеюсь, сможем сосуществовать в этом мире, — я ухватилась за спинку дивана, живот свело от нервов. — Спасибо, что пригласили, миссис Сандерсон.

— Боже мой, конечно, Грейс. Тебе всегда, всегда здесь рады.

Я наклонилась, чтобы тихонько поговорить с мамой.

— Я собираюсь поговорить с Себастьяном. Ты не против?

Она кивнула, похлопав меня по руке.

— Конечно. Позвони мне, когда нужно будет подвезти тебя домой.

— Я люблю тебя.

Она поцеловала меня в щеку.

— Я тоже тебя люблю, детка. Удачи.

Я выпрямилась и, помахав на прощание рукой, направилась к входной двери. Как только я оказалась на подъездной дорожке, я побежала, надеясь, что Себастьян готов и хочет догнать меня.