— У нас есть время.

Зик и Холден тоже сели.

— Мы могли бы пойти куда-нибудь, где нет душа, – предложил я.

— Ни за что, – сказала Райли. – Мне нужно, чтобы эта угроза крана нависла над тобой. Буквально.

Я ухмыльнулся, затем выдохнул и рассказал им все.

Я был шокирован тем, как легко пришли слова, как только я начал, начиная с сделки, которую я заключил с Джианой, и заканчивая кошмарной сценой в ее квартире - это был последний раз, когда мы разговаривали.

Все трое наклонились, внимательно слушая, и в конце всего этого они обменялись взглядами, прежде чем Холден покачал головой и сказал:

— Так ты сделал все это для своей мамы?

Я кивнул.

— Я знаю, что для тебя это может не иметь смысла, но она... она так много сделала для меня, от многого отказалась...

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, – сказал Холден, его взгляд был суров, когда он удерживал мой. Но он не стал вдаваться в подробности, прежде чем добавить: – Я понимаю. Она твоя мама. Она вырастила тебя. Но, чувак... она же родитель. Она должна это сделать.

Я нахмурился.

— Хорошо... И что?

— Итак, ты тот самый ребенок. Ты ее сын. И как бы сильно ты ее ни любил и ни  хотел ей помочь, она взрослая женщина, которой сначала нужно помочь самой себе.

— Но она не может. Не без меня.

— Да, она может, – сказал Райли. – Твоя мама приняла много решений, которые привели ее сюда. И я знаю, ты чувствуешь, что тебе нужно починить это для нее, но если ей не придется делать всю работу самой? – Райли пожал плечами. – Как она когда-нибудь действительно усвоит этот урок и вырастет?

— Это не твоя битва, – добавил Зик. – Мы все за то, чтобы ты помог своей маме, если реабилитация - это то, что ей нужно, и мы найдем способ доставить ее туда. Но это? Принимать деньги от Кори в обмен на отказ от девушки, которая сделала тебя счастливее, чем мы когда-либо видели? – Он покачал головой. – Это не решение.

— Но что еще я могу сделать? – спросил я, вскидывая руки вверх. – Я уже взял кредит. Я не могу просто продолжать это делать. Мой отец не поможет. И я не хочу участвовать в драфте раньше времени.

— Этого не произойдет, – сказал Холден, как будто это даже не рассматривалось. Столь же суровый взгляд Зика сказал мне, что он чувствует то же самое.

— Мы разберемся с этим. Просто дай нам немного времени подумать, – сказала Райли. – А до тех пор твоя мама взрослая. Она может позаботиться о себе сама,  загвоздка в том, что ты должен позволить ей это. Ты должен убрать костыль и показать ей, что он ей не нужен. Она может ходить сама.

— А если она этого не сделает? Если она упадет?

Зик посмотрел на Райли, а затем снова на меня.

— Она встанет на ноги. Это то, что мы все делаем - мы поднимаемся и пытаемся снова.

Я покачал головой, даже когда их слова начали рассеивать туман в моей голове.

— Я уже принял этот чек от Кори. Мама обналичила его. Она в реабилитационном центре на его деньги. И он... он заботится о нас, – сказал я, не понимая, насколько это больно, пока не произнес эти слова. – По-своему хреново, это он показывает это.

— Это он получает то, что хочет, - возразила Райли. Зик бросил на нее острый взгляд, который заставил ее сжать губы, хотя по тому, как покраснели ее щеки, я мог сказать, что это было усилие, чтобы не сказать больше.

— Скажи ему, что вы цените его помощь и его предложение, но что ты передумал, – спокойно сказал Холден. – А если он заберет деньги обратно, и ей придется вернуться домой? Опять же, мы что-нибудь придумаем.

— И, кстати, я знаю, что она причинила тебе боль в прошлом, но все это несправедливо по отношению к Малие, – добавила Райли, не в силах больше молчать. – Вы с Кори очень похожи, я вижу это только из того, что ты нам рассказал. Вы оба хотите помочь людям, которых любите. Но так делать нельзя. –Она пожала плечами. – Твоей маме больно. Как и Мали и. Они, вероятно, сожалеют о принятых ими решениях, которые привели к тому, где они сейчас находятся. Но это не значит, что вы берете на себя ответственность все исправить и сделать все лучше, потому что это только заставляет их чувствовать себя еще более опустошенными.

— Так что же мне тогда делать? – Я бросил вызов.

— Просто будь рядом с ней, – сказала Райли, качая головой, и на ее губах появилась улыбка. – Скажи своей маме, что ты любишь ее и понимаешь. Прислушайся к ней, когда ей это нужно. Поддержи ее, когда она попросит совета. Когда она решит, что хочет делать дальше, предложи любую возможную помощь в пределах твоих физических, эмоциональных, умственных и финансовых возможностей.

— Люби ее в трудные времена, напоминая ей, что это не будет длиться вечно, – добавил Холден, и снова в его взгляде было что-то настолько серьезное, что я подумал, не говорит ли он по собственному опыту, из урока, который он усвоил сам.

— У тебя есть право быть счастливым, Клэй, – мягко сказала Райли. – И тебе не нужно нести бремя всех остальных. Ты уже достаточно этого сделал.

Я сглотнул, голова откинулась назад, когда я посмотрел на насадку для душа.

— Я не хочу причинять ей боль.

— Она твоя мама, – мгновенно сказал Зик. – Во всяком случае, она будет гордиться тобой за то, что ты установил границы. Она тоже хочет для тебя самого лучшего. И с ней все будет в порядке, чувак. Я обещаю.

Я закрыл глаза, качая головой, не потому, что отказывался слушать, а потому, что ненавидел то, насколько все, что они говорили, имело смысл. Может быть, это было что-то, что я знал с самого начала, что-то, что плавало под поверхностью моей потребности быть тем, кто все исправит для моей мамы, для Малии, для любого в моей жизни, кто был в беде.

— Где был весь этот мудрый совет две недели назад? – прошептал я с грустным смехом.

— Прямо здесь. Ты был просто слишком чертовски горд, чтобы прийти к своим друзьям и попросить о помощи, - сказала Райли.

— Справедливо, – признал я со вздохом. Затем я посмотрел на каждого из них. – Я  слышу тебя. И я... Я знаю, что ты прав.

— Насколько сильно это было больно? – поддразнил  Зик с ухмылкой.

Я тоже попытался улыбнуться, но улыбка не получилась, когда я все обдумал.

— Я поговорю с Кори. И я позвоню маме, все объясню. Малия хочет суши сразу после этого, так что, думаю, я могу сначала встретиться с ней лицом к лицу. Она заслуживает того, чтобы знать правду.

Мой желудок скрутило от этой мысли. Это было бы взаимным разочарованием от каждого человека, но я знал, что у меня не было выбора, кроме как столкнуться с беспорядком, который я создал.

— А Джиана? – настаивал Райли.

У меня болела грудь.

— Она двинулась дальше.

Райли нахмурилась.

— Хорошо, я люблю тебя, Клэй, но насколько ты глуп? – Она покачала головой. – Эта девушка далека от того, чтобы двигаться дальше. Она… – Райли сделала вдох, который остановил ее следующее слово. – Тебе нужно поговорить с ней.

— Она с Шоном, – сказала я, слова чуть не убили меня, когда я прохрипел их. – Я опоздал.

— О чем ты говоришь? – спросила Райли.

— Я видел их вместе в воскресенье. Они были в кафе. – Я сглотнул. – Он обнимал ее, а она смотрела на него снизу вверх и смеялась. – Я сделал паузу. – Как и должно быть. Я хочу, чтобы она была счастлива.

— О, прекрати это дерьмо, – сказала Райли, резко вставая. – Она не с Шоном, тупица. Она встретилась с ним, чтобы рассказать ему обо всем, что произошло. Ей нужно было какое-то завершение - и она знала, что это исходило не от тебя.

Зик и Холден стояли рядом с ней, пока я в замешательстве качал  головой.

— Откуда ты это знаешь?

Она вздернула подбородок.

— Не беспокойся о том, откуда я это знаю. О чем тебе сейчас нужно беспокоиться, так это о том, как ты это исправишь.

У меня кружилась голова, и я встал, чтобы присоединиться к ним, осторожно поворачивая полотенце так, чтобы оно оставалось на мне, пока я не смог завязать его вокруг талии.

— Я... Я не могу. – Я сказал. – Я все испортил безвозвратно.

— Фу, ты бесишь, – сказала Райли, уперев руки в бедра. Затем она посмотрела на Зика. – Ты тоже был таким глупым, когда мы расстались?

— Хуже, – ответил он.

Райли закатила глаза, затем снова обратила свое внимание на меня.

— Ты читал ее книги, не так ли?

Я прищурился.

— Откуда ты это знаешь?  

— Отвечай на вопрос.

 —Да, я читал ее книги.

— Хорошо, хорошо, ты обратил внимание только на сексуальные сцены, или ты прочитал конец? – Она протянула мне руку, как будто ответ витал в воздухе между нами.  — Она ждет тебя. Она ждет, когда ты скажешь ей правду — что ты облажался, что ты любишь ее, что ты глуп, и тебе жаль, и ты не можешь жить без нее. – Она улыбнулась. — Это та часть, где ты получаешь девушку, идиот.

— Великий жест, - добавил Зик, и мои брови взлетели вверх, когда он отмахнулся от меня.

— Что? Я знаю, как заводить романтические отношения, - сказал он в свою защиту.

Я покачал головой, проводя рукой по волосам, когда надежда опасно вспыхнула в моей груди. Я хотел задушить его, как пламя, которое не должно было разгораться, но оно росло и росло, превращаясь в настоящий лесной пожар, когда идея расцвела под дымом.

— Твои колеса вращаются, не так ли? - спросил Холден с ухмылкой.

Я посмотрел на него, на Райли, на Зика — на моих друзей, которые, по сути, вбежали в горящее здание, чтобы спасти меня. И количество благодарности, которое я испытывал, было слишком велико, чтобы удержать, слишком велико, чтобы воплотить его в жизнь, но я надеялся, что они это заметили. Я надеялся, что они знают.

— Что ты имеешь в виду? - спросил Зик.

— И что еще более важно, - добавила Райли. — Чем мы можем помочь?