Подготовка к концерту шла полным ходом, то есть царила жуткая неразбериха, ругань и крики. Семкина носилась по залу, обещая в который раз кого-то «порвать на флаг». Когда она пообещала такую перспективу Эриху, тот весело заметил:

— Слышь, поспокойнее, а то у нас будет очень много флагов, а выступать некому.

Его замечание заставило Ленку немного успокоится и придти в себя. Сашка спустился со стремянки, на которой закреплял занавес, сделанную из школьных штор, и услышал сзади тихий голос.

— Саш, тебя можно на минутку?

— Да. Что с тобой? — Юлька выглядела испуганной и смущенной одновременно.

— Пронимаешь, она ко мне пристает, — выдавила он из себя.

— Кто?

— Да девочка тут одна, — неуверенно и еще больше смущаясь продолжала Юлька, — говорит, что я ей нравлюсь, и вообще — любит она меня. Что мне делать? Я же тоже девочка. Мальчик я лишь временно. Она меня уже достала, не знаю, куда от нее деться.

— Блин, развелось извращенцев, тьфу, то есть извращенок, — сплюнул Сашка и с ходу предложил, — а давай ей вместе наваляем, чтоб больше и не думала приставать.

— Нет, ну почему сразу извращенка? — из-за занавеса вышел Эрих, уже одетый в черный костюм с галстуком-бабочкой. Он слышал их разговор, Юлька покраснела, а Сашка насупился.

— Она как раз нормальная. Ты же сейчас — мальчишка. Значит все в порядке, — и вдохновенно продолжил, — мой тебе совет — воспользовалась ситуацией!

— В смысле? — одновременно воскликнули Сашка и Юлька.

— Ты вот подумай, — уже не сдерживая улыбку, продолжал Эрих, — так, тебя всю жизнь будут трахать. Ну когда тебе еще представится возможность кого-нибудь трахнуть самой?!

— Ты… ты предлагаешь…, — Юлька поперхнулась словами.

— Чтож, Эрих, предложение хорошее, одобряю. Вот с тебя и начнем! — Сашка незаметно подмигнул Юльке.

— Нет, я в смысле…, — стал отступать Эрих.

— Да…, — Юлька поборола в себе смущение, и выдала, — ты ничего, симпатичный. Действительно, когда еще такая возможность выдастся.

— Ну так я его подержу? — Сашка схватил Эриха за воротник.

— Отпусти дурак, пошутил я, — начал вырываться Эрих, — костюм порвешь!

— Так ты сам предложил, а теперь вот вырываешься почему-то, — Сашка все же отпустил Эриха.

— Шуток вы не понимаете, — притворно обиделся Эрих.

— А ты перед тем как шутишь, подумай, иначе вечно получать будешь, — предупредил его Сашка. Когда Эрих ушел, он сказал Юльке.

— Юль, ты не парься, пошли эту девчонку куда подальше, а если что, я тебе помогу объяснить ей что к чему.

— Э-э-э, — Юлька нерешительно переминалась с ноги на ногу, — а можно я ей скажу, что мы раньше… то есть до перекидки, парой были? Ну то есть влюбленными.

— Ладно, скажи, — разрешил Сашка, — но только сейчас мы не парочка, запомни, а то неправильно понять могут.

— Угу, спасибо, — поблагодарила Юлька и убежала.

Быстро шедшего Эриха ухватила рука с черными когтями, но тут же отпустила. Вздрогнув и оглянувшись, он увидел Инку, держащую в руках прозрачную коробку с диском.

— Эрих…, ты тут все определяешь вроде… а можно одну песню поставить? — робко попросила она. Эрих мгновенно забрал у нее диск, и деловито сказал:

— Так что тут у нас? Ну конечно, Лайн Корелли! Нет, у нас концерт, а не дискотека.

— Почему? Он же классно поет, и вообще я его фанатка! — встала на защиту своего кумира Инка.

— Инн, — Эрих потряс диском перед ее носом, — вот объясни мне, как можно быть фанатом человека, которого не то что не знаешь, но ни разу не видела?

— Но у него песни хорошие.

— Это я уже слышал. Ты другое объясни! Ты ничего о нем не знаешь, Коррелли ведь псевдоним, он же на русском поет, портретов его нигде нет. Ну не хочет он видимо светится. И как можно фанатеть не по песням, а по человеку?

— По песням и клипам, они такие классные и красивые.

— Ох, — Эрих тяжело вздохнул и покачал головой, возвращая диск, — если судить о личности исполнителя по песням и клипам, то половина певцов сбежала из резервации для дегенератов, а половина из дешевого фильма ужасов.

— Зря ты так, — обидчиво заявила Инна, — мне например когда плохо становится, я его песни послушаю, и вроде как все снова нормально.

— Прекрасно, я же тебе его слушать не запрещаю, — улыбнулся Эрих, — помогает от депрессухи — очень рад. Но ставить его сегодня не надо, сегодня и так весело будет.

— Ладно, — подала плечами Инка, — по плееру послушаю. Кстати, ты слышал? Ходят слухи, что у него концерт скоро будет. Если это правда, я в лепешку расшибусь, но билет достану.

— Лепешкам билеты не нужны, — ехидно заметил Эрих. Но когда Инка отошла, по его лицу прошла мрачная тень грусти и сожаления. Но всего на миг, и он снова побежал помогать устанавливать аппаратуру.

Концерт начался. В зале выключили свет, оставив освещенной только сцену. Солнце еще не зашло, но все окна закрыли принесенными шторами. Поэтому в зале получился приятный полумрак. На сцену не торопясь поднялся Эрих и улыбнулся всем своей «фирменной» улыбкой. Вместо обычного «Здравствуйте дорогие зрители!» последовало:

— Знаете, что в человеке самое главное? Крылья, когти, хвосты — это ерунда, — начал он с чувством, — самое главное…, — повисла пауза, во время которой старшеклассники с задних рядов успели прокричать свою версию из трех букв, услышав их, Эрих громко завершил вступление:

— В Бобруйск, животные! Самое главное — это ум!

И хоть с задних рядов продолжались раздаваться реплики: «На себя посмотри, маньяк сексуальный… Ты кого животным назвал?…». Эрих продолжал говорить.

сентябрь 2005г — май 2006г