— Ты знаешь, где она? — спросил я мрачным тоном, угроза в моем голосе прозвучала отчетливо.

— Нет, — сказал он.

— Если она больше не твоя семья, тогда зачем ее защищать? — с шипением спросил я.

— Я не знаю, где она, — прорычал он.

Прошла долгая пауза молчания, пока я обдумывал это. — Ты бы не сказал мне, даже если бы знал. Вот почему ты изгнал ее, а не убил. В конце концов, ты все равно защитил ее, — пробормотал я. — В Братстве тоже бывает дурная кровь. Но я справляюсь с ней быстро, эффективно, жестоко. Ты не можешь ожидать, что дурная кровь иссякнет.

— Только не говори мне, что тебя никогда не предавали раньше, — пробурчал Данте.

— Меня предавали, — прорычал я. — Так я научился не давать вторых шансов.

— Некоторые люди заслуживают второго шанса, — возразил Данте.

— И именно поэтому ваш Клан разваливается.

— Он не разваливается, — яростно сказал Данте. — Моя семья сильна как никогда. Для Волков изгнание хуже смерти. Это значит, что их лишают близости, в которой они нуждаются, разрывают узы, связывающие их с сородичами. Это делает основную стаю сильнее как единое целое. Так что мы поднимемся вместе, уничтожим угрозу против нас и выйдем из этой войны еще более сильными. Что будет окружать тебя, когда все будет сказано и сделано? У меня есть семья и люди, которые меня любят. Люди вокруг тебя в ужасе от тебя. У тебя нет семьи, и у тебя нет никого, кто бы тебя любил. Умрешь ли ты завтра или в старости, это будет одиночество и нелюбовь. И это выбор, который сделал ты.

Моя грудь сжалась, и я крепче прижался к Элис. Она была единственной вещью, которую я когда-либо хотел иметь, а теперь ей не позволялось быть моей. Я был вынужден делить ее с тремя другими парнями, один из которых был моим Астральным Противником. Избранным звездами, чтобы противостоять мне до конца времен.

— Вот почему ты должен отдать ее мне, — сказал я, когда колючая проволока обвилась вокруг моего сердца. — Она самое дорогое, что у меня было за долгое время, — я был рад, что мне не пришлось смотреть на него, когда я это говорил. Может быть, это было жалко, но это было истиной. И мой язык никогда бы не стал плести ложь, как это делал он.

— Ну, я не могу этого сделать, Райдер, потому что она и моя семья тоже, — собственнически сказал Данте. — Я уже влюбился в нее, даже если я был настолько глупым, чтобы отказаться от нее ради тебя. Мне уже слишком поздно отказываться от этого, так что, возможно, тебе стоит найти кого-то другого, кто станет твоей семьей, если ты этого хочешь.

Я стиснул челюсти, ничего не говоря. Я не осмелюсь произнести ни слова о тех чувствах, которые всплывают внутри меня, проникая во все, чем я являюсь. Потому что он не знал, что для меня тоже уже было слишком поздно.