1 ВАЛЕНТИНА

Всё шло слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой.

Адриан был слишком хорош, чтобы оказаться правдой.

Разве жизнь не преподавала мне этот урок вновь и вновь, нанося удар за ударом? Чем счастливее ты становишься, тем больнее потом это терять. И хотя я всё ещё жива, меня переполняет боль из-за единственного оставшегося мне выбора.

Но боль – мой старый друг. С ней я смогу справиться.

Вот только не знаю, смогу ли я справиться с тем, что потеряю его.

В действительности это не так уж важно, поскольку мне сейчас стоит думать о том, как выбраться отсюда прежде, чем вернётся Адриан и поймёт всю правду по моему лицу. Он читает меня как книгу, и скрыть от него что-то настолько важное не представляется мне возможным. И я не смогу избежать наказания, даже если это убьёт его тоже.

Босиком несусь в нашу спальню по голому полу. В нашей спальне всё так же, только ощущения теперь иные, словно жизнь замерла в ожидании моего ухода.

Остановившись на мгновение, чтобы отдышаться, скольжу пальцами по всё ещё плоскому животу. И меня накрывает осознание. Этой же рукой я подала отцу тот пистолет. Пистолет, из которого была убита мать Адриана. Понимание этого заставляет меня отдёрнуть пальцы, вернув их в прежнее положение.

Я должна бежать.

У меня уходит несколько мгновений, чтобы взять немного одежды, некоторые украшения, которые я смогла бы продать, и мой телефон. Больше ничего. Стараюсь брать только то, что он мне давал. На моей совести уже хватает грехов. Не хочется давать ему ещё один повод для ненависти.

Хватаю пальто, ибо не знаю, сколько пробуду на улице, когда уйду, и обуваюсь в практичные балетки. Адриан не отреагировал бы иначе, чем хмурым видом, увидев, как я надеваю их. Не то чтобы он был озабочен выбором моей обуви. Просто ему нравится наблюдать, как я одеваюсь, как он одевает меня.

На этот раз бесшумно возвращаюсь на цыпочках в коридор, чтобы добраться до фойе. Спущусь по лестнице, и никто даже не заметит моего отсутствия, пока не станет слишком поздно. После нападения Кай и остальные были дезориентированы, и сейчас они не будут сильно ко мне присматриваться, когда совет дышит Адриану в спину.

Они не ждут, что я уйду.

Но лишь так я смогу спасти Адриана и нашего ребёнка.

Добираюсь до запасной лестницы и сжимаю дверную ручку, прежде чем моё запястье, словно клещами, сжимает морщинистая рука. Отшатываюсь и выдёргиваю свою руку из чужой хватки, намереваясь бежать, но вижу перед собой повара с естественно хмурым выражением лица.

— И куда ты собралась?

Проглатываю правду и пытаюсь придумать убедительную ложь.

— Просто прогуляться на свежем воздухе. Хотела пройтись и подумала, что надо сходить, пока ещё светло.

Когда она щурится, её стальной взгляд становится резче, и я понимаю, что она не верит ни единому моему слову.

— Хорошая попытка, девочка, но тебе стоит приложить больше усилий, если хочешь убедить в этом охранников внизу.

Дерьмо. Я редко выхожу куда-то без Кая или Адриана. Эти охранники должны уходить, когда они не нужны.

— Сколько их там? — задаю рискованный вопрос, изучая её лицо в поисках зацепок.

Женщина опускает руки на свои широкие бёдра и дёргает подбородком в мою сторону.

— Двое, но ты спокойно пройдёшь мимо них, просто веди себя как высокомерная и влиятельная избалованная принцесса, которой они ожидают тебя видеть. Покажи, что ты можешь уйти отсюда в любой момент, и они не поставят это под сомнение. Может, ты и заперта здесь, как принцесса в замке, но для них ты всё ещё принцесса, а это гораздо выше их ранга. Покажи это, когда спустишься вниз, и они не усомнятся в том, что ты можешь спокойно уйти.

Вновь хватаюсь за ручку и замираю.

— Почему ты мне помогаешь? Ты явно не питаешь симпатии ко мне.

Её передник дёргается, натягиваясь на пышной груди, когда она пожимает плечами.

— Я не испытываю к тебе симпатии или антипатии. Но я также не верю в то, что можно держать кого-то взаперти, если он хочет уйти.

Открываю рот, чтобы сказать, что я не хочу уходить, но затем закрываю его вновь и лишь киваю.

На этот раз она нежно сжимает дверную ручку поверх моей руки и поворачивает её за меня.

— Иди прямо сейчас. Ты же не хочешь оказаться на улице, когда стемнеет.

Меня омывает желание обнять её, но я подавляю его, так как она все равно это не оценит.

Спускаюсь на один пролёт ниже, когда она говорит мне вслед:

— Не забудь вытащить датчик из руки. Они в первую очередь попытаются найти тебя с помощью него.

Моя рука сама по себе касается крошечного шрама на предплечье, и я думаю о том, что мне делать, пока бегом спускаюсь по ступеням.

Соскальзываю с последней, чуть не падая на холодный бетон. Отвлекаюсь, но в последнюю секунду успеваю схватиться за металлические перила.

— Покажи им, — шепчу себе под нос, откидывая плечи назад. Затем я вскидываю подбородок и подтягиваю сумку на плечо. Мне миллион раз приходилось видеть, как моя мать проделывает то же самое, даже когда я знала, что она и близко не чувствует той силы, которую показывает.

Аккуратно открываю дверь в фойе и выхожу через неё с видом, словно мне принадлежит это место и все люди в нём.

Кто-то окликает меня.

— Миссис Доубек?

Моё сердце разбивается, когда я слышу такое обращение ко мне.

Оборачиваюсь и задерживаю взгляд на коренастом охраннике, словно он отвлёк меня.

— Да?

— Эм... вы? Вам нужно?..

— Что? — с яростью произношу я, вкладывая в свой тон столько резкости, что удивляю даже себя.

— Вызвать машину? Вам нужно вызвать машину? — заканчивает он, ссутулившись.

Качаю головой и стараюсь не улыбаться, чтобы стереть из его глаз этот взгляд побитого щенка.

— Спасибо, но я справлюсь. Если кто-нибудь спросит, я скоро вернусь.

Ещё несколько секунд уходит на то, чтобы покинуть здание, и я усилием воли сохраняю уверенную походку и не начинаю бежать. Ещё несколько секунд, и я понимаю, что только что, вероятно, подписала этому молодому охраннику смертный приговор. Адриан будет вести охоту на меня с той секунды, как вернётся со встречи с советом, и он убьёт каждого подчиненного, чтобы узнать, кто контактировал со мной, когда я уходила.

Продолжаю идти, и, когда холодный воздух и мои расшатанные нервы, наконец, берут надо мной верх, достаю пальто, которое взяла с собой. Сейчас у меня на руках только немного наличных и несколько украшений. Мне нужно придумать план, а после убраться из города как можно дальше так, чтобы остаться незамеченной. Легче сказать, чем сделать, знаю.

Не знаю, как далеко я ушла. Время замедляется, когда на каждом шагу оглядываешься через плечо. Знаю лишь, что должно было пройти, по крайней мере, несколько часов, когда я натыкаюсь на неказистый отель, который выглядит как идеальное укрытие.

Девушка за стойкой протягивает мне ключ в обмен на деньги, не отводя глаз от телевизора. Комната выглядит вполне чистой. На матрасе нет клопов, а в ванной пахнет хлоркой и лимонным чистящим средством. Могло быть гораздо хуже, говорю я себе.

Роняю сумку на старый потертый бордовый стул и сажусь на край кровати. Рама скрипит под тяжестью моего веса, а затем затихает, оставляя меня наедине с моими мыслями.

Первым делом нужно уничтожить чип, который Адриан вживил мне в руку. Если я оставлю его, всё это будет бессмысленно. Смотрю на крошечный шрам и вспоминаю, как он мне достался. Меня пробирает дрожь, но я поднимаюсь и иду в ванную, чтобы поискать что-нибудь, что сможет мне помочь в этом. В одном из ящиков нахожу гигиенический набор в пластиковой упаковке, словно кто-то забыл его, а персонал просто оставил лежать на месте. Внутри бритва, небольшой набор первой помощи, шампунь, мыло, лосьон, и, надеюсь, если я продолжу перебирать их, во мне хватит смелости сделать это.

Я должна вскрыть бритву, чтобы вытащить лезвие. В наборе первой помощи вижу несколько бинтов и проспиртованную вату. Она засохла, поэтому я добавляю несколько капель воды и громко вздыхаю от облегчения, когда слышу запах спирта.

Меряю шагами комнату, держа лезвие между большим и указательным пальцами, чтобы набраться решимости. Я должна пойти на это, чтобы защитить Адриана и нашего ребенка. Это наш единственный шанс. Подавляю дрожь в руке благодаря этой мысли и опираюсь на комод с расстеленным под предплечьем полотенцем.

Первый порез слишком неглубокий, и мне не удается увидеть чип. Сжимаю губы, чтобы подавить болезненный стон, и режу вновь, на этот раз глубже. По моей руке струится кровь, но затем я вижу крошечный бугорок. Делаю небольшой вдох. Я не религиозна, но сейчас, какой бы Бог ни существовал, я благодарна ему.

Аккуратно цепляю его скользкими пальцами и вытаскиваю. Отношу датчик в ванную, кидаю на кафельный пол и бью по нему ногой, а затем для верности смываю осколки в унитаз.

Когда слив затихает, я замечаю красные капли на полу, стекающие с моей руки. Спешу за полотенцем и вытираю кожу, а затем и пол в ванной.

Зачистив и перевязав порез, я выскальзываю из обуви и ложусь на кровать. Надетые мной практичные джинсы кажутся слишком тесными. Моя чёрная блузка трётся о кожу, в то время как рука пульсирует в унисон с моим учащённым сердцебиением.

Так сильно всё это ненавижу. Раз в жизни я испытала счастье и наконец-то начала верить, что, возможно, кто-то сдержит данное мне обещание... и я буду в безопасности.

Телефон так резко и громко трезвонит рядом с кроватью, что я пугаюсь и перебираюсь через постель, чтобы спрятаться между ней и стеной.

Он продолжает звонить, и вопросы заполоняют мои мысли. Он уже нашёл меня? Он следовал за мной? Я слишком долго занималась чипом?

Что мне делать? Обхватываю себя руками и забиваюсь в угол, молясь, чтобы меня не заметили, если кто-нибудь появится. Я маленькая, и меня легко не заметить.

Телефон прекращает звонить, и внезапно я слышу свои рваные вдохи и выдохи. Несколько раз глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить себя и своё сердце.