Сегодняшний вечер ее лучшая возможность, если это было ее намерением. Она верила, что его отвлекут допросы шакалов с ДжонасомУайеттом. Она уверена, что он не подозревает о ее намерении уйти. Если бы Клэр не предупредила его о намерениях Кэт, он мог бы поставить под сомнение свою уверенность в том, что что-то не так.

И что-то определенно было не так. Он чувствовал это. Даже когда он поднял взгляд от системы безопасности, чтобы посмотреть на ее открытые балконные двери, его инстинкты бушевали. Он ненавидел ее привычку оставлять эти двери открытыми, это была угроза безопасности, которая заставила его кожу покрываться мурашками после атаки шакалов и РэймондаМартинеса. Но, как и Клэр, ей нравилась ночь и прохладный ветерок, дрейфующий в спальню. Лично Грэм думал, что это чувство свободы, которое она давала ей, доставляло ей удовольствие.

Не то чтобы сегодня казалось, что есть риск. Ветер был мягким, прохладным, но еще не холодным. И, несмотря на все камеры маленького арендованного поместья, не было ничего беспокойного или опасного, что, казалось бы, дрейфовало на ветру.

Бригада из шести человек из Бюро по делам Пород развернулась вокруг замурованного дома в идеальных местах, чтобы наблюдать за окрестностями. Они думали, что они спрятаны от обнаружения Грэма, но он нашел их сразу же, просматривая область.

Тот факт, что предупреждающие инстинкты Джонаса также пробудились, вызывал в нем первобытную силу. Сразу за воротами дома Брим Стоун вместе с Эшли, Эммой, РуломБрейкером и его парой ГипсиМакКуэйд наблюдали за фасадом дома. Два человека-солдата, которых послал Совет, находились в тени валунов, примерно в полумиле от здания, полагая, что они скрыты. Грэм знал секунду, когда они миновали границы Лобо прошлой ночью. Не было никакого способа, чтобы его Кэт была похищена или сбежала, не будучи замеченной. Так почему он был так уверен, что ее безопасность была в неминуемой опасности, он не мог объяснить.

Рядом с ним, растянувшийся на скалистой вершине подъема за домом, Лобо тоже ждал. Волк был таким тихим, таким молчаливым, что Грэм едва различал его сердцебиение. Лобо был гораздо больше, чем подозревали другие, и воспользовался этим преимуществом. И, как Грэм, он мог быть идеальной машиной для убийства. Они были на месте с наступлением темноты, и ни одна другая Порода не подвергала сомнению инстинкты Грэма. В течение года, с момента, когда они сформировали свое необычное партнерство, Лобо дал ему то, что казалось непререкаемой верой. Если бы только Кэт имела хотя бы небольшую степень такого доверия.

– Она хороша, – пробормотал Лобо, его взгляд оставался сосредоточенным на подаче информации. – Холодна, как лед. Какими бы ни были ее планы, она себя не выдает. Ты хорошо обучил ее, Грэм.

К сожалению, так и было.

– Возможно, в некоторых вещах я слишком хорошо ее обучил,– Грэм вздохнул, его голос было едва слышно.

Лобо слегка удивленно крякнул.

– Твои инстинкты тренера превосходны. Даже моя собственная охрана извлекла из них огромную пользу. Несмотря на их неприязнь к кошачьим, – из-за странного комментария на губах Грэма появилась улыбка.

– Они хорошо учатся, несмотря на мою неприязнь к волкам.

Мир верил, что Породы – кошачьи, волки и койоты – боролись с ощущаемой инстинктивной неприязнью и предубеждением друг к другу. Правда была в том, что такие предрассудки имели только те, кто встал на сторону их создателей. Для тех, кто родился с инстинктами, более тесно связанными с их генетикой животных, такой неприязни не было. Это не было вложено в их обучение.

– Она слишком терпелива, – заметил Лобо.

– Ее терпение всегда казалось неисчерпаемым. И оно огромно. Но у этого есть предел. Когда этот предел будет достигнут, она уже отработает смертельный план нападения или возмездия. Она невероятна. – Он был в восторге от нее, и она понятия не имела, что он чувствует.

В двенадцать она сделала то, чего не ожидал ни он, ни Джадд. Когда транспортные агенты прибыли, чтобы отвезти ее в центр убийства, они не сочли ее угрозой и не удерживали ее. Не то чтобы их удерживающие устройства правильно сковывали ее крошечные запястья.

Она ждала, казалось бы, втянутая в себя, пока не почувствовала, что наступил идеальный момент, чтобы броситься на охраняющего ее агента и разорвать ему горло. Джадд не ожидал такого шага, и это было сделано прежде, чем он успел среагировать. Тихая точность и холодная решимость, которые описал Джадд, заставили Грэма сомневаться. Хотя за то время, что он наблюдал за ней, видел несколько ее охот в пустыне, он потерял это сомнение.

– А когда она потеряет терпение с тобой? – удивленно спросил Лобо. – Ты выживешь?

Грэм не был так уверен в этом.

– Она уничтожит меня, – признался он. – Без пощады и не убивая, черт возьми, разрежет на кусочки. Но когда она это сделает, она станет моей парой, которая, как я знаю, скрывается под спокойствием.

Нарушить это спокойствие было невозможно до сих пор. Она была слишком спокойна. Слишком большая часть защиты Клэр все еще влияла на ее инстинкты, а также на борьбу генетики породы внутри нее.

– Она поднимается, – предупредил его Лобо.

Переместив свое внимание на электронную панель, Грэм наблюдал, как она отбросила свое электронное устройство в сторону и поднялась с кровати. Подойдя к комоду, она взяла из ящика короткую просвещающуюся сорочку и пошла в ванную.

Черт возьми, он должен заменить охранное оборудование, которое она убрала из комнаты. Ожидание, нервы на пределе, он знал, что звук душа через несколько минут должен был его расслабить. Но это не так. Ничто не указывало на опасность, не было оснований подозревать, что она что-то делает, кроме как готовиться ко сну, но он чувствовал, как чудовище пробуждается. Некоторые инстинктивные знания вытащили его на поверхность, несмотря на попытки Грэма отбросить его назад.

–Брим, проверь с Эшли и Эммой главный душ, – приказал Лобо по линии связи, которую он носил. Грэм не знал, что эта связь была запрограммирована для связи с породами койотов.

Брим не ответил, но Грэм обнаружил намек на движение, когда Породы вышли из драгуна и перепрыгнули забор спереди.

Грэм ждал, внимательно наблюдая, как охрана дала знак Бриму, другому койоту и двум женщинам, входящим в парадную дверь и осторожно идущим наверх.

– Что-то не так,–его голос был более глубоким, резким, что указывало на то, что он терял контроль над безумной силой, которую таил в себе. – Черт ее побери. Она улетела…

Улетела. Клэр сказала, что она улетит, а не сбежит.

Повернув голову к Лобо, он с яростным взглядом пронзил Породу.

– Крылатые Породы есть в этой пустыне?

Лобо удивленно уставился на него.

– Они в Южной Америке.

– Хрена два они там, – прорычал монстр. – Они здесь, и они забрали ее.

Монстр был свободен. Власть наполнила его тело, придав ему форму, излила его чувства и обострила каждую деталь, каждое движение и запах, которые наполнили ночь. И затем, запах их, такой тонкий, едва уловимый, достиг его.

Крылатые Породы взяли его пару.

Дикий, разъяренный рев наполнил ночь.

Он, чтоб их, убьет каждого из них.

***

Кэт наблюдала, как Кинан приземляется вместе с ней на песок пустыни рядом с лимузином «Пустынный драгун». Более крупный, расширенный драгун с его роскошными назначениями внутри, и, дополнительными доспехами и оружием снаружи, быстро становился идеальной оборонительной машиной на юго-западе.

Вокруг машины было четыре других крылатых Породы, один из которых находился внутри машины вместе с парой людей. Двинувшись вперед, Кинан открыл заднюю дверь со стороны пассажира и позволил Кэт проскользнуть внутрь.

Светлый интерьер был скрыт тонированными окнами, но, когда она столкнулась с парой, она могла ясно определить, от кого Онор приобрела многие из ее черт. Волосы генерала теперь поседели, как и его жены, но привлекательные, почти аристократические черты заставили их выглядеть на несколько лет моложе.

Они смотрели на нее в шоке, и генерал, и его стройная жена молчали, широко глядя на нее, наблюдая за ней. Она сверкнула им обоим ухмылкой, когда вытащила бумагу в кожаной обложке из глубокого кармана на бедре своих уютных черных штанов.

– Чего вы ожидали? –спросила она, удивляясь взглядам. – Вы знали, что крылатые Породы полетели за мной.

– Я не ожидал тебя, – почти прошептал генерал. – Дорогой боже, Катарина, мы думали, что ты умерла.

Она сохранила свое выражение лица нейтральным, не отступив ни на йоту от того, как она смотрела на них, хотя внутри замерла при звуке имени. Катарина? Кто, черт возьми, такая Катарина?

– Так было задумано, – ответила она. – Если бы знание о том, что я еще жива, дошло до Совета по генетике, я бы оставалась таковой недолго.

Генерал Робертс покачал головой.

– Так много лет. Ты связалась с нами, но не с родителями? Они до сих пор ужасно скорбят несмотря на то, что считают, что ты умерла в детстве.

Она похолодела от шока. Она была поражена тем, что все еще дышит. Ей сказали, что у нее нет родителей. Что ее мать умерла из-за отказа лечить СПИД, которым заразилась, и передала болезнь своей дочери. Ей сказали, что женщина продала своего ребенка Бранденмору за деньги, чтобы гарантировать, что она будет похоронена должным образом, а не кремирована как собственность больницы.

И Грэм никогда не говорил ей ничего другого.

Тем не менее, она знала, что генерал Робертс не будет лгать, и он никогда не будет говорить о чем-то, в чем он не уверен.

– Расскажите мне о них,–в конце концов ей удалось пропустить слова сквозь губы. – Я так и не узнала, кто они.

Генерал Робертс покачал головой, глаза его жены наполнились слезами.

– Они наши близкие друзья, – прошептала Аннет Робертс, слезы наполнили ее глаза, когда она с удивлением уставилась на Кэт. – Твоя мать, Хелена, моя лучшая подруга с трех лет. Боже мой, ты ее копия, хотя я вижу упрямую линию челюсти твоего отца. – На ее бледных губах дрожала улыбка. – Хелена все еще плачет о тебе каждый год в день твоего рождения, и Кеннет все еще добавляет один предмет мебели в кукольный домик, который сделал для тебя до твоего рождения.