- Почему ты не пойдешь на помойку? - повторила свой вопрос Марина в спину дочери, которая собиралась уже улизнуть в свою комнату. - Куда пошла?!
- Я тебе не собака, чтобы на меня орать! - неожиданно разозлилась Стелка.
- Что ты сказала? - переспросила удивленная мать.
- Я сказала, чтобы ты закрыла свою пасть, - спокойно сказала Стелла с непонятно откуда взявшейся холодной злобой.
Эта невиданная ранее холодная злость дочери привела мать в бешенство: она хотела отвесить Стелке смачную оплеуху, но маленькая мерзавка ловко увернулась от ее ладони и, убежав в свою комнату, закрылась на шпингалет.
- Открой, дрянь! - заорала Марина, дергая дверную ручку.
- Перебьешься! - послышался из-за двери наглый незнакомый голос.
Марина была в шоке. Надо было срочно что-то делать с дочерью.
- Ладно, вот отец придет, мы с тобой разберемся!
Марине вдруг представилось, как ухмыляется Стелка за стеной в ответ на эту ее угрозу: Игорь, этот жалкий интеллигентный скульптор-неудачник, не мог разобраться даже с собой, не говоря уже о жене и дочери.
- Опять нажрался, Роден недоделаный! - набросилась на него Марина, когда он вернулся из мастерской.
Надо сказать, она чаще жалела своего мужа, чем оскорбляла его, но теперь ее терпению наступил предел. Игорь это сразу понял и решил не обострять ситуацию.
- А где Стелла, спит уже? - спросил он как можно миролюбивее.
- Мечтай больше! - сказала Марина. - Лежит на кровати в обнимку со своим Грином.
Стелла за стенкой вздрогнула: она действительно лежала поверх одеяла в ночной рубашке с книгой Грина в руках. Ей стало интересно, откуда это знает мать, и она стала прислушиваться к разговору родителей.
- Что-нибудь случилось? - спросил отец.
- А ты как считаешь, случилось или нет, если она сказала родной матери "закрой свою пасть"... Что ты смеешься?!
- Да я не смеюсь... Это я носом шмыгаю... Насморк у меня.
- Она стала наглая, как танк! - сказала мать. - Посуду не моет, мусор не выносит, а теперь еще и двойки из школы приносить стала. У нее уже волос на лобке больше, чем у меня, а она все еще говно за собой в унитаз спускать не научилась. Сучка!
Стелле вдруг стало не по себе: она впервые в жизни всерьез задумалась над бытовым вопросом, а именно, над тем, какая может быть связь между волосистостью лобка и водой в унитазе.
- Ее нужно выпороть, - сказала мать.
- Чем?
- Не прикидывайся дураком! Конечно, ремнем.
- У меня нет ремня, - с надеждой в голосе сказал отец.
- Тогда выпори ее подтяжками!
- Не говори глупостей...
- Конечно, я дура и стерва, а ты добрый, - заревела мать.
- Ты что, действительно считаешь, что это необходимо? слегка удивился отец.
- А ты как считаешь, если она срет нам на голову?! Ты просто слизняк и чистоплюй - не можешь врезать ей пару раз как следует. Она тебе, когда вырастет, сама за это спасибо скажет, что ты из нее дурь вышиб.
- Но чем я ее буду пороть? - задумчиво спросил отец.
- У меня тут один ремешок такой был кожаный... послышался скрип дверец одежного шкафа. - Вот, французский, фирменный.
- Может, пояс от халата?
- Нет, пояс не пойдет, это ей все равно, что щекотка... Возьми лучше вот этот, от черного платья, он пошире...
- Давай, может, из кожезаменителя?
- Ну да, или вот тот с клепками...
- А шрамов не останется?
Стелле вдруг стало по-настоящему страшно, но не оттого, что она ясно осознала неизбежность порки, а оттого, с какой рассудительностью и расчетливостью родители выбирают орудие экзекуции. Ей вдруг показалось, что если родителям вдруг понадобится ее убить (хотя бы для ее блага, если она будет мучиться неизлечимой болезнью), папа с мамой будут так же обстоятельно-бесстрастно выбирать нож, которым можно было бы зарезать не очень больно и наверняка.
- Да, вот этот пойдет, пожалуй, - наконец, сказала мать. - Ты только не увлекайся...
- Ты что, с ума сошла?!
- Полосни раз десять, и довольно... Ну давай, иди, чего стоишь?
Стелла вдруг вспомнила, что у нее закрыта на задвижку дверь, и со стыдом за отца представила, как он будет интеллигентно стучать одной рукой в дверь, сжимая в другой ремень... Она быстро встала, подбежала на цыпочках к двери, бесшумно отодвинула шпингалет и так же быстро и бесшумно опять запрыгнула на кровать.
- А что я ей скажу? - послышался вдруг возле самой двери голос отца.
- Ты что, идиот?! - зашипела мать, которая почему-то перешла на шопот.
- Что мне сказать? Здравствуй, это я, я пришел тебя пороть?!
- Не волнуйся, она сама все поймет.
Когда отец толкнул дверь и вошел с ремнем в комнату, Стелла действительно все поняла: она невозмутимо подняла рубашку до груди и перевернулась на живот. Она, правда, удивилась, что отец порет ее сильнее, чем она ожидала, но плакала она не от боли, а от стыда за прекрасного юного капитана, который в это время уплывал в неизведанные сказочные страны, не оставляя ей никакой надежды на свое возвращение.
Всю ночь ей снилась помойка, а под утро к ней пришла первая менструация.
- Опять из тебя какая-то чушь поперла, - покачал головой Валидатор, выслушав рассказ Рейнджера. - Противно слушать! И причем здесь "Алые паруса"? Зачем их опошлять нужно было?
- Да, ерунда какая-то получилась, - сокрушенно согласился Рейнджер. - Эту книгу закончу и больше про людей писать не буду. Напишу лучше про Сеть - интереснее будет...
6. Магические свойства HTML
- Кстати, о Сети, - сказал Валидатор. - Пора бы нам за работу браться, а укладчика все нет.
- А я вот что заметил, - задумчиво сказал Рейнджер. Каким-то образом события нашей сетевой жизни отражают то, что я пишу в своей книге про людей. - Стоило мне начать писать про любовь, как у Весельчака появилась Искалка, а написал про прощание с юным капитаном - он исчез.
- Да, это очень странно, - подтвердил Валидатор. - И самое странное то, что Искалку, в отличие от книжных людей, не ты придумал, то есть ее, разумеется, никто и не придумывал, а она все равно появилась как бы в ответ на то, что ты написал...
- Наверное, это одно из свойств HTML: стоит о чем-то написать или даже просто подумать, как это тут же отражается в HTML, и он на это соответственно реагирует.
- Из этого следует только одно, - многозначительно сказал Валидатор, - нам нужно быть осторожнее со своими высказываниями!
Пора было вновь браться за труд, а укладчика Весельчака все не было. Проходчик Рейнджер и доктор Валидатор терялись в догадках, что ему помешало вовремя вернуться на работу... Мысль о том, что Весельчак решил навсегда покончить с укладкой линка, даже не приходила им на ум, потому что работа в коллективе до настоящего времени была единственным предназначением виртуальных людей. Все остальное, даже виртуальные женщины, если и имело в их представлении какое-то значение, то лишь опосредствованное: заниматься чем-то отвлеченным можно было только в перерывах между работой, в крайнем случае, во время работы и одновременно с ней, но никак не вместо нее.
Когда все разумные сроки ожидания Весельчака истекли, Рейнджер с Валидатором взялись за работу - Рейнджер по-прежнему выполнял роль проходчика, а Валидатор взял на себя укладку. Работали они молча, сосредоточенно и с каким-то особенным упорством и рвением, будто пытались доказать самим себе, что эта монотонная работа и есть та самая виртуальная цель, которая хоть что-то стоит в их жизни.
- Кажется, я начинаю понимать, - неожиданно сказал Рейнджер, не отрываясь от работы.
- Что?
- Я раньше все время удивлялся чувству голода у людей. Они все время что-то едят и все время голодны... Только представь себе на минуту, друг Валидатор, что нам с тобой придется постоянно думать о еде и заботиться о своем пропитании - это же свихнуться можно!
- Да, по-моему, нам крупно повезло, что нам неведомо это чувство, а жизненную энергию мы получаем непосредственно от Сети. Даже страшно себе представить, что нам пришлось бы простаивать все свободное от работы время в очередях за продуктами, как в России в голодные годы, - согласился Валидатор.