После захвата высоты 330 раджпутам пришлось выдержать сильнейшую контратаку. У них кончились боеприпасы. Дождавшись, пока солдаты противника появятся из темноты, индийцы встретили их градом камней. Затем последовал штыковой удар и все те же кукри. Среди криков, стонов, грохота разрывов и треска выстрелов Челу Рам подбадривал своих солдат: "Джаты, не отступать! Вперед! Вперед!" Гурки удержали позицию, но среди груды мертвых тел был найден и хавильдар-майор. За свой выдающийся героизм он был посмертно награжден Крестом Виктории, вторым в батальоне. Индийский Орден заслуг был вручен Джемадару Двасингу, хотя многие считали, что он достоин высшей награды.
Пока шла жестокая борьба за Гарей, новозеландцы начали наступление на Такруну. В небе протянулись светящиеся белые дуги, когда дивизионная артиллерия открыла огонь. В 23.00 пехота двинулась сквозь заросли кактусов, впереди двигались 3 танка "Черчилль", которые пробивали путь среди растительности. Планом атаки предусматривалось, что за 2 минуты пехота пройдет 100 ярдов, но это оказалось невыполнимо, и сразу начал рушиться весь план. Все 3 батальона 5-й бригады одновременно начали нести потери.
На западном склоне Такруны 21-й батальон не сумел захватить свои объекты и застрял на голой земле, что было крайне опасно. На востоке 23-й батальон понес большие потери, когда пытался двигаться вслед за маори. "Сержанты стали командирами взводов, а капралы заняли место сержантов. Очень часто они получали рану, как только повышали себя в звании. Но все стояли твердо, и не было никакой паники", - вспоминал один из рядовых. В одной роте осталось всего 20 человек, в другой - 17, но 23-й батальон сумел-таки прорваться к дезорганизованному 28-му, стоящему позади Такруны. Несмотря на жуткие потери, маори решили на рассвете попытаться подняться на скалы с востока и юго-запада. С помощью штыков и гранат они прорвались через позиции немцев и 1-го батальона 66-го пехотного полка "Вальтеллина".
После этого маори закрепились в тылу противника и чуть выше линии его окопов. На рассвете итальянцы начали сдаваться. Но еще оставалась проблема спуска по совершенно отвесной скале. Маори решили ее с помощью телефонных проводов и на рассвете спустились по западному плечу горы прямо к деревушке Такруна, стоящей возле дороги. Последовала новая безумная стычка, в которой противник потерял около 50 убитыми. 150 человек попали в плен, в том числе немецкий артиллерийский корректировщик вместе со своим радиооператором, они были отправлены в тыл, а 4 человека, оставшиеся от штурмовой группы, начали готовиться к обороне. Позднее к ним спустилось небольшое подкрепление.
К полудню 20 апреля 28-й батальон удерживал гору и соседний пик Джебель-Бир. Однако его положение оставалось довольно шатким, а потери были очень высокими. Киппенбергер решил отозвать 21-й батальон, который тоже пострадал, и оставить его в резерве на случай боев на восточном склоне Такруны. Под постоянным минометным и пулеметным обстрелом уцелевшие пробились на командный пункт батальона, но головная рота, с которой была потеряна связь, осталась на линии огня до вечера.
Разрозненные роты 23-го батальона, несмотря на сильный обстрел, окопались рядом с дорогой позади Такруны. Они отбили несколько контратак. Танки ноттингемских йоменов, которые оторвались от пехоты во время блужданий в зарослях, вернулись в расположение своего эскадрона. На рассвете они были отправлены назад, помочь выбить противника из долины. Наконец гора и ложбина были очищены от противника, и был установлен контакт с 6-й бригадой, которая добилась большего успеха.
Наступая на относительно спокойном участке, 24-й батальон быстро занял намеченные пункты. Справа 26-й батальон обнаружил, что итальянцы не пришли в себя после артобстрела и просто сбежали. Грунт был каменистым и твердым, поэтому окапываться было очень и очень тяжело. Многие солдаты просто воспользовались вражескими траншеями, которые хорошо укрывали их следующие 4 дня от вражеского обстрела. Тем временем, 2 головные роты раджпутов, потеряв более 30 процентов состава и израсходовав боеприпасы, отошли с Джебель-Гарси. Думая, что атака захлебнулась, противник усилил натиск на 1/9-й гурков и Эссекский батальоны.
Но тут вмешался командир артиллерии 4-й индийской дивизии бригадный генерал Димолин. Его 300 пушек могли в течение минуты выпустить 8 тонн снарядов по указанной цели и через 5 минут переключиться на обстрел другой. "Корректировщик сообщил, что вражеская пехота в 300 ярдах от него, и тогда заработала вся дивизионная артиллерия. Снаряды накрыли наступающие цепи. Когда дым рассеялся, от них ничего не осталось. Это обрадовало, и мы надеялись, что хорошо расквасили бошам нос", - писал Димолин.
Однако, несмотря на этот обстрел, все еще сохранялась возможность, что Гарей будет потерян. Поэтому Такер был обеспокоен положением на своем правом фланге, где новозеландцам пришлось очень туго на Такруне. Чтобы не дать противнику отрезать их, он двинул вперед 7-ю бронетанковую и 23-ю моторизованную бригады. При поддержке 40-го и 50-го танковых полков новый командир 7-й бригады бригадный генерал Ферт (он заменил Ловетта, после того как тот был ранен) сумел провести 4/16-й пенджабский батальон к Киппенбергеру. Вскоре после полудня 20 апреля 5-я бригада была направлена на равнину юго-западнее Гарей и заняла подножие горы.
На Такруне 21-й батальон Киппенбергера в тот же день сменил маори на вершине. В исключительно жестоких боях итальянцы забросали гранатами здания, где маори укрыли своих раненых, вероятно, не зная, кто там укрывается. Однако новозеландцы штыками и фанатами отбили атаку, хотя многие итальянцы пытались сдаться в плен.
Меткий огонь нового 17-фунтового противотанкового орудия разрушил каменные здания деревни Такруна. Стремительный бросок отделения маори захватил врасплох парашютистов дивизии "Фольгоре" и солдат немецкого 104-го панцер-гренадерского полка, которые укрывались в развалинах. Они сдались в плен. Этот успех открыл дорогу для захвата Джебель-Такруна. Итальянские солдаты, занимавшие вершину, нашли под камнями тело сержанта Брессаниниче, все еще сжимавшего винтовку. Собственной кровью он написал на клочке бумаги: "Да здравствует король! Да здравствует Италия! Боже, храни Италию!"
"Мы, итальянцы, становимся все лучше, чем дольше идет война. Мы очень быстро учимся, и наши войска становятся все лучше. Немцы помогают нам, и если говорить о военных действиях в Тунисе, то у нас есть все основания гордиться собой", - заявил Паоло Коласиччи. Такер был свидетелем их упорной обороны на рубежах Вади Акарит и у Такруны. Он думал, что прорыв позиций у Анфидавилля будет стоить англичанам слишком дорого. За 2 дня боев его дивизия потеряла 500 человек, а дивизия Фрейберга - почти 600. Некоторые стрелковые роты в ходе боев за Гарей потеряли до трети своего состава. Ни один командир дивизии не мог мириться с такими потерями, если план атаки был ошибочным. Поэтому Такер и Фрейберг сказали Хорроксу, что они больше не будут вести лобовые атаки в районе Гарей и Такруны.
* * *
Монтгомери все еще не отказался от надежды прорваться силами 8-й Армии вдоль прибрежной равнины на север от Анфидавилля и нанести противнику решающий удар. Повинуясь его приказу, Хоррокс приказал Такеру и Фрейбергу ночью 28/29 апреля двинуть танки и пехоту на грузовиках на прибрежную равнину. Западный фланг расположения армии должны были составить легкие силы. Генералам это совершенно не понравилось, и Хоррокс заметил: "В глубине сердца я сочувствовал им, но ничего иного, кроме лобовой атаки, предложить было нельзя. Нас ждали тяжелые потери". Он мог прибыть в штаб 8-й Армии и изложить все это Монтгомери. Но фельдмаршал очень ловко выбрал время для отлучки. Он отправился в Каир, заниматься планированием операции "Хаски", как разболтала БиБиСи. "Как только Монти сообразил, что застрянет под Анфидавиллем, он удрал в Каир, чтобы заняться планированием высадки в Сицилии", - прокомментировал МакКрири. Столь же язвительным был и Алан Брук, который сказал Александеру: "Это не самый подходящий момент бросить армию".