Монти уже успел понять, что должен зажать армию в кулаке и больше не допускать, чтобы приказы командира служили "темой для дискуссии", как то было до его прибытия. В своих мемуарах он пишет: "Я принял командование прекрасным материалом. Чтобы понять это, не потребовалось много времени. 8-я Армия состояла из закаленных в боях дивизий. Однако офицеры и солдаты были смущены последними событиями, что привело к потере уверенности. "Отважные, но запутавшиеся", как их назвал позднее премьер-министр".
Было бы неправильно видеть в Монтгомери командира, почти не знакомого с танковой войной, на том основании, что он не имел опыта использования танков до прибытия в 8-ю Армию. Хотя позднее он иногда использовал переоборудованный танк М3 "Грант" в качестве командного пункта, он не изучал танков и до сих пор не командовал танками в бою, как его противник Роммель. Однако битва при Эль-Аламейне показала, что он планировал и готовил бой методично и всесторонне. А превосходство в силах, особенно в танках, позволило ему вести бой твердо и решительно. Совершенно ясно, что Монти уважал танкистов, он даже начал носить их черный берет, который просто прилип к нему и быстро стал его отличительной чертой. Как писал в биографии Монтгомери лорд Чалфонт: "Фотографии Монтгомери в фуражке, широкополой шляпе и берете показывают, как неуклюжий маленький человечек постепенно превратился в некоего мученика, который вошел в историю". Нужно отметить, что ранее ни один британский генерал не использовал в крупных операциях такого большого количества танков. Кроме того, Монтгомери добился несомненных успехов в сражениях против одного из самых талантливых танковых командиров Второй Мировой войны.
К концу кампании в Северной Африке Монтгомери имел "8-ю Армию, превращенную в его подобие. Он выработал центральный пункт своей военной доктрины - эффективная цепь командования и преданная армия".
Однако чтобы армия действовала эффективно, ей требуется если не гениальный, то хотя бы нормальный командующий. Можем ли мы сказать это о Монтгомери? Не уверен. Если вспомнить все операции Монтгомери, начиная с Эль-Аламейна и кончая действиями в Европе, то окажется, что он знал лишь один тактический прием: лобовой удар значительно превосходящими силами. Причем даже этот удар всегда организовывался не самым лучшим образом. Вы можете назвать хоть одну операцию, в которой войска Монтгомери с хода прорывали вражескую оборону? Я - нет. Мне помнится, что Монти всегда приходилось наносить и два, и три удара, чтобы добиться своего. Даже знаменитый Эль-Аламейн не является исключением из этого. И уж окончательно озадачивает попытка прорыва линии Марет. В руках Монтгомери целая армия, а на штурм сильно укрепленной позиции отправляются... два батальона! Зато два корпуса стоят и ждут развития событий, "чтобы войти в прорыв".
Недаром в книге "Человек, который арестовал королеву и распустил парламент" некий отставной капитан говорит действующему фельдмаршалу: "А сейчас убегайте отсюда побыстрее. Через пару минут войдет мой сержант, он воевал под вашим командованием в Африке".
Одно необходимое уточнение. Большинство названий я привожу в соответствии со справочными картами, изданными Главным управлением геодезии и картографии в 80-х годах. Именно там деревня Чуиги из "Записок солдата" Омара Брэдли превращается в Шувайки. Наверное, все-таки не следует безоговорочно доверять английским транскрипциям арабских названий.
То же самое можно сказать о названиях немецких танков. Я сохранил традиционные для русской литературы T-III и T-IV и не стал менять их на новомодные Pz.III или Pz.IV. Хотя я прекрасно знаю, как пишется Panzerkampfwagen или Sonderkraftfahrzeug, я говорю по-русски! Давайте не будем космополитизировать и низкопоклонствовать, как советовал товарищ Сталин.
Предисловие
Во время Тунисской кампании союзники не сумели добиться поставленных целей: захватить Тунис к Рождеству 1942 года и поймать Роммеля в Ливии. Вместо этого они провозились целых 6 месяцев и получили чуть ли не самую кровопролитную кампанию из всех, что вели западные союзники в годы Второй Мировой войны. Лишь после этого генерал сэр Гарольд Александер смог отправить Уинстону Черчиллю телеграмму: "Сэр, считаю своим долгом сообщить, что Тунисская кампания завершена. Вражеское сопротивление окончательно прекратилось. Мы владеем берегами Северной Африки".
В своей книге, очень метко названной "Кровавая дорога в Тунис", Дэвид Рольф ясно показывает, как развеялись надежды на быструю победу. Вероятно, самую большую ошибку допустили штабы союзников, не в первый и не в последний раз, когда недооценили скорость реакции немцев, проявленную после высадки англо-американского десанта 8 ноября 1942 года. Заслуженный британский солдат сказал о другой битве на другом театре: "Это место казалось нам тихим и мирным, немцев здесь не было. Но стоит вам появиться в том районе, который они считают важным для себя, их реакция будет стремительной и яростной". Это относится к удивительной способности германских вооруженных сил, особенно армии, демонстрировать молниеносную реакцию, несмотря на любые полученные удары. В тактическом и оперативном смысле она намного превосходила своих противников. Это еще раз показала моментальная переброска подкреплений в Тунис, безжалостность, с которой они разделались с французами, подавив любые попытки сопротивления.
Дэвид Рольф тщательно анализирует документы обеих сторон, чтобы дать читателю всестороннюю картину боев. Его детальная прорисовка местности просто превосходна, хотя очень часто историки игнорируют этот аспект. Трудности со снабжением, которые испытывали оба противника, также показаны очень хорошо, что позволяет оценить их значимость. Они оказывали заметное влияние на действия каждой из сторон в ходе этой кампании.
Автор дает нам воспоминания многих участников событий, начиная от главнокомандующего союзников генерала Эйзенхауэра до безымянного рядового. Для меня это чуть ли не самая привлекательная деталь книги. Много живых свидетельств, особенно на низших уровнях, взяты из неопубликованных источников в Великобритании, Соединенных Штатах и Германии.
Разумеется, можно найти много книг, в которых описана личность Эйзенхауэра, его военный гений или отсутствие такового. Оценки варьируются от национального героя до ничтожества. Кто-то упирает на его невыразительные действия в качестве командира, в том числе - на полное отсутствие боевого опыта. Но здесь следует отдать должное прозорливости начальника штаба армии США генерала Маршалла, который вызвал Эйзенхауэра в Вашингтон сразу после того, как Америка вступила в войну. Через несколько месяцев последовало назначение Эйзенхауэра командующим американскими войсками на Европейском театре военных действий. Маршалл не был непогрешим, что показали несколько других примеров. Именно он отправил Фридендолла в Тунис и Лукаса в Италию. Однако ставка Маршалла на Эйзенхауэра оказалась очень удачной. Дэвид Рольф обсуждает сильные и слабые стороны Эйзенхауэра объективно и беспристрастно. Генералиссимус больше, чем генерал, Эйзенхауэр подходил на роль председателя комитета гораздо больше, чем любой другой человек. Он был тем цементом, который объединял вместе британские и американские войска в Северной Африке и позднее в Европе. На посту верховного командующего, куда, по словам Алана Брука, его затолкнули силой, Эйзенхауэр действовал просто блестяще. Но в качестве полевого командира он был довольно слаб, что проявилось, когда Эйзенхауэр попытался взять на себя командование операциями войск союзников в северо-западной Европе. Эти недостатки проявились еще в Тунисе. За катастрофу в проходе Кассерин в конечном счете отвечает Эйзенхауэр, который разрешил "размазать" силы II корпуса тонким слоем вдоль линии фронта. Посетив войска перед германским ударом под Кассерином, он выразил разочарование диспозицией, но ничего не предпринял. Вероятно, ему просто не хватило опыта, чтобы исправить допущенные ошибки, он не мог быстро схватывать ситуацию, что очень важно для командира.