Глава 38

Кэсси

- О Боже, что это за стук? - спрашиваю я, отрывая лицо от дивана, чтобы осмотреться.

Стук. Стук. Стук.

О, чёрт. Это у меня в голове стучит.

Сейбл лежит на спине на диванчике с открытым ртом и громко храпит. Полупустая бутылка текилы и разделочная доска с дольками лайма и солью разбросаны по кофейному столику, а также открытые пакеты с закусками.

Мой желудок сжимается при одном взгляде на еду.

Тук-тук-тук.

Черт, это не моя голова издавала такие звуки.

- Одну секунду, - кричу я.

- А? - спрашивает Сейбл, садясь и протирая глаза. - Почему здесь так чертовски светло?

- Это не так, - говорю я, ковыляя к двери.

Это мать Колтона.

Блядь. Блядь. Блядь.

Я стою там, уставившись на неё, потому что, честно говоря, я не могу придумать, что сказать с пульсирующей головой.

- Вы, девочки, выглядите так, словно смерть побывала у вас в гостях, - говорит Дорин, протискиваясь мимо моей руки, не дожидаясь приглашения войти.

- Текила, - говорит Сейбл, прижимая руку ко лбу. - Я больше никогда не буду её пить.

- Джонатан так и сказал, - говорит Дорин. - Иди прими душ, а я приготовлю тебе кофе и блинчики. Вам нужно что-то в желудке, чтобы впитать алкоголь.

- Дорин, я… - начинаю я и замолкаю.

- Иди, - говорит она, махнув мне в сторону ванной. - Сейчас.

После того, как я почистила зубы и сажусь на пол в душе с горячей водой, бьющей на меня в течение двадцати минут, я чувствую себя значительно более живой, чем раньше.

Когда я выхожу из ванной, Сейбл в халате, с волосами, завёрнутыми в полотенце, потягивает кофе. Пакеты с закусками и текилой исчезли с кофейного столика, и в доме пахнет беконом. Дорин на кухне и что-то напевает себе под нос.

Тот факт, что она сейчас здесь, готовит нам завтрак, заставляет меня чувствовать себя хуже, чем когда-либо.

- Возьми это, - говорит она, протягивая мне чашку кофе, когда я захожу на кухню. Я делаю глоток, благодарная за кофеин и за то, что есть на чём сосредоточиться, кроме того факта, что мать Колтона стоит в моей кухне. - Иди сядь, - приказывает она. - Я принесу вам еду, девочки.

Через несколько минут она ставит на стол тарелки с беконом и блины, и Сейбл кладёт кусочек бекона в рот, с удовольствием жуя. Дорин садится за стол с чашкой кофе и делает медленный глоток.

Потом она смотрит на меня.

- Теперь. Какого чёрта ты сделала с моим сыном?

О, Боже.

Рядом со мной кашляет Сейбл.

- Знаете что? Я думаю, что возьму эти восхитительные на вид блины в свою спальню, потому что... причины. Спасибо за завтрак, Миссис К.

Сейбл убегает из-за стола, практически бегом направляясь в свою спальню, оставляя меня здесь одну с матерью Колтона. Дорин выжидающе смотрит на меня.

- Ну и что? - она подсказывает мне. – Рассказывай, что да как.

- Я не знаю, что сказать, - мой голос дрожит. - Или с чего начать.

- Давай начнём с того места, где он по уши влюблён в тебя, - говорит она.

По уши влюблён.

- Это неправда, - говорю я срывающимся голосом. - Между нами... ничего нет.

- Да брось ты это дерьмо, - выпаливает Дорин. - Я не твой работодатель. Меня не волнует, встречаешься ты с моим сыном или нет.

- Мы не встречаемся, - быстро отвечаю я.

Она поднимает брови.

- Давай не будем спорить о семантике, - говорит она. - Я никогда не видела, чтобы Колт с кем-то так же долго зависал, как с тобой. Ты делаешь его счастливым, что делает счастливой меня, потому что я старая женщина, которая хочет внуков.

Я чуть не выплюнула свой кофе.

- Эй, погодите. Кто сказал что-нибудь о внуках?

- Забудь о внуках, - говорит она. - Перенесёмся в прошлое, что случилось вчера, и почему Колт дуется и дерётся с Джонатаном.

- А, это, - я тяжело выдыхаю.

- Да, это. Джонатан упомянул, что Колт, возможно, и трахнул чирлидершу, но ты сказала, что всё случилось по твоей вине.

- Он не трахал чирлидершу, - говорю я. - Это мне известно.

- Я так и думала, - произносит она. - Мой сын, может быть и осёл, но если это и так, то только честно. Он не из тех, кто прячется за чьей-то спиной. Так что если бы он собирался трахнуть чирлидершу, ты бы это знала.

- Это... странно успокаивает. - И тут до меня доходит весь смысл её слов. Если и есть что-то в Колтоне, так это честность.

В отличие от меня.

Мои глаза снова слезятся, и я смаргиваю слезы. Проклятье, у меня сейчас будут месячные или что-то в этом роде? Я не могу перестать плакать. Я не плакса. Я не помню, когда в последний раз плакала.

Дорин кладёт свою ладонь на мою.

- Что случилось, милая?

И я признаюсь ей. Я рассказала всю историю о том, как я работала над другой темой диссертации, но я ненавидела её и не продвигалась вперёд, а затем, когда я согласился заниматься с Колтоном, новая тема появилась в моей голове.

- Я и не пыталась это скрыть, - говорю я. - Дерьмо. Кого я обманываю? Я пыталась это скрыть. Я убедила себя, что в этом нет ничего особенного. Я ничего не писала об игроках, ни о Колтоне, ни о команде, я никогда бы этого не сделала – и это был просто обзор литературы и предложение исследования. Но я ему ничего не сказала. А это в целом ложь. А потом вчера Колтон прочитал первую часть диссертации, что было действительно плохим выбором подтем для чтения, потому что я обобщала некоторые теории об агрессии в спорте, которые действительно звучали так, как будто спортсмены - это дети-переростки, просто истерящие или компенсирующие…

- И это всё? - перебивает Дорин.

- Вот и вся история, - говорю я. - Это было ужасно с моей стороны, и я должна была сказать ему с самого начала.

- Значит, мой сын совсем не в форме, потому что прочитал несколько строк из твоей диссертации и решил, что речь идёт о нём, а ты всё это время пыталась его надуть? - спрашивает Дорин.

- Вроде того, - бормочу я. - Не совсем. В чём-то он прав. Это, вероятно, кажется огромным нарушением конфиденциальности и доверия - потому что это так. И у людей вокруг него действительно есть скрытые мотивы, и от этого только хуже, понимаете? Я не хотела причинить ему боль. Если бы он выслушал или прочитал дальше, я могла бы объяснить, что прочитанное им, было просто теориями, и я продолжаю объяснять текущие исследования…

- Остановись, - говорит Дорин, поднимая руку. - Я уже достаточно наслушалась.

Дерьмо.

- Мой сын - самый упёртый человек, которого ты когда-либо встречала. Он был таким даже в детстве. Он был хуже своего брата, а его брат был довольно упрямым. Когда они были детьми, они часто устраивали ужасные драки, - объясняет она. - Они унаследовали это упрямство от своего отца. Видит Бог, это было не от меня.

Только не от неё. Я чувствую, как смех клокочет у меня в горле, и подавляю его, боясь, что Дорин убьёт меня.

- Не думай, что я не вижу этого выражения на твоём лице, Кассандра, - говорит она, поднимая бровь. - Он не унаследовал от меня этого упрямства.

- Я ничего не сказала.

- Его отец был таким же, - продолжает она. - Когда мы только познакомились, это сводило меня с ума. Я не знаю, к чему именно веду, за исключением того, что говорю, что мой ребёнок – идиот, и он отреагировал на что-то взрывом эмоций чертовски непропорционально.

- Но я все-таки облажалась.

- Ну и что? - восклицает Дорин, вставая и беря мою пустую чашку из-под кофе. - С чего ты взяла, что если ты что-то напортачила, то с отношениями покончено?

- Не думаю, что это зависит от меня. Колтон разозлился и выскочил отсюда.

- Я знаю, - говорит она, возвращаясь с кофе. - Я должна была находиться в одной комнате с этим угрюмым дерьмом. Тебе нужно встать, пойти к нему и всё объяснить. И пока ты там, скажи ему, что его мать сказала, что его тупая задница должна тебя выслушать.

- Не думаю, что он захочет меня видеть, - начинаю я.

- Мне всё равно, чего он хочет или не хочет, - говорит она. - Я забочусь о том, что хорошо для него. И ты ему подходишь. Мой мальчик не настолько глуп, чтобы думать иначе. Так вот. А после вы оба сможете забыть обо всём этом недоразумении и заняться созданием внуков.

На этот раз я захлёбываюсь кофе, брызгая слюной, когда горячая жидкость попадает не в то горло.

- О, и я хочу увидеть эту диссертацию, которая вызвала все эти проблемы, - добавляет Дорин. – Мне в любом случае нужно что-то для лёгкого чтения.