ГЛАВА XLII

У меня скручивает живот, когда Агустус и Селия подробно рассказывают о том, как они подслушали разговор, в ходе которого выяснили, что Джо стоял за заговором с целью свержения совета. Они знали, что не могут предъявить такое утверждение совету без веских доказательств, иначе Джо смог бы с помощью своих сторонников отговориться от этого, поэтому они начали искать конкретные доказательства того, что они подслушали.

Но у Джо оказалось больше глаз и ушей, чем они предполагали. Он рассказал им об этом в лесу чуть больше недели назад.

— Он был неузнаваем, — говорит Селия. — Его глаза были совершенно чёрными, бездушными, как будто в нём не осталось добра. Он сказал нам, что мы стоим у него на пути, и что если мы откажемся присоединиться к нему в его стремлении к прогрессу нашего народа, то нас нужно будет заставить замолчать.

— Тогда он призвал на нас Часовых, — продолжает Агустус, — и в суматохе порезал нам обоим руки своим кинжалом. Сначала мы не поняли, почему он не попытался ранить нас сильнее, но потом он объяснил, что лезвие кинжала было с проклятием дракона.

Он оставил их умирать там, в лесу, но Селия использовала свои целебные способности и вывела яд из их тел. Он просачивался в землю вокруг них, заражая лес. Они пытались добраться до штаб-квартиры совета, но были слишком слабы, поэтому провалились в ближайший портал, который смогли найти. Но сначала они оставили своему сыну подсказку о том, куда они ушли, зная, что он, вероятно, будет искать их, если они не смогут вернуться к нему в ближайшее время.

— Порог закрылся за нами, и наши силы были слишком ослаблены, чтобы заставить его открыться снова, — говорит Селия. — Мы разбили лагерь за порогом, ожидая, когда он откроется. Мы знали, что нам понадобятся наши силы не только для того, чтобы открыть порог, но и для того, чтобы снова противостоять Джосайе, если он или один из его сторонников найдут нас до того, как мы доберемся сюда.

— Там я их и нашёл, — объясняет Леок. — Прямо за порогом, пытающихся пройти.

Албан вздыхает.

— В вашей истории есть многое, что я хотел бы обсудить с вами обоими, — говорит он. — Главным образом тот факт, что вы усыновили человеческого сына и рассказали ему всё о нас и лесе, поступив вопреки нашим законам. Однако с этим допросом придётся подождать, пока мы не разберемся с Джосайей.

— Да, ну, мы не просто валяли дурака в Брюсселе, ожидая, когда откроется порог, — говорит Агустус. — У нас есть план.

Глаза Албана расширяются.

— Во что бы то ни стало, давайте послушаем это.

Я слушаю с холодным оцепенением. Они хотят убить Джо тем самым проклятием дракона, которым он пытался убить их, выщелачивая его из земли и превращая в оружие. Проблема будет в том, чтобы подобраться к нему достаточно близко.

— Я могу это сделать.

Все поворачиваются ко мне.

— Я могу подойти достаточно близко, — говорю я.

Генри качает головой.

— Нет.

— Это не обсуждается.

— Чёрт возьми, это не так, — говорит Генри.

Я выгибаю бровь, глядя на него. Генри с вызовом смотрит на меня в ответ.

— Он больше никого не подпускает близко, — говорю я. — У него нет причин доверять кому-либо из вас, но он... он питает слабость ко мне. Если я смогу убедить его, что решила присоединиться к нему, он позволит мне подойти достаточно близко, и тогда, если я смогу застать его врасплох, если он сможет отвлечься хотя бы на секунду, я могу... — я закрываю глаза. — Я могу убить его.

В комнате тихо.

Албан прочищает горло.

— Ты уверена, что способна на такое?

— Он убил моего отца.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Да, — говорю я, мой голос звучит жестко, мёртво. — Уверена.

Албан изучает меня. Затем он кивает, ударяет молотком и говорит:

— Очень хорошо. Все поддерживают этот план?

Все, кроме Генри, поднимают руки.

— Кто против?

Генри поднимает руку.

Албан говорит:

— Решение принято единогласно. Итак, страж Пэриш, что именно у тебя на уме?